Первородный. Страж вселенной

Тассия натянула на лицо капюшон, чтобы больше походить на местных, и первым делом, по совету отца, отправилась в общественную таверну городка Баклзбери, что находился южнее леса, в который она планировала заглянуть позже; там она уселась за столик у окна и заказала самый дешевый эль, какой только продавался в подобных злачных местах, и стала медленно осматривать местных.

Те тоже смотрели на неё с опаской, ведь впервые видели бледнокожую женщину, да еще и с разноцветными глазами, а уж иссиня-черные волосы они вообще видели впервые. Она искала глазами человека, который подходил под описание брокера информации, что за определенную плату мог выдать различные сомнительные данные, которые-то и были нужны Тассии.

В самом дальнем тёмном углу таверны она увидела того, кто был ей нужен, и, скрытно схватив свой Хекк’шалейн – клинок выкованный в Кузне Артефактов, и наделяющий свою владелицу сверхвозможностями, медленно подошла к нему, и молодым мистическим голосом спросила у него, вынув карту из-за пазухи:

– Я как понимаю, ты продаешь информацию – мне она как раз не помешает; слышал ли ты о группе странных пилигримов, что собираются посетить старое место силы у горы Наваскар? Если знаешь, укажи мне место, где ты их видел, я хорошенько тебе заплачу за эту ценную информацию. – Продолжила Тассия.

– Хм, а я смотрю, ты девчонка не промах, раз без приглашения подошла к моему столу, да еще и с оружием наготове, ребятки, чё стоите? Припугните её, чтобы не шарахалась возле меня. – Окликнув двух бугаев, сказал брокер.

– Ох, зря же вы затеяли это, вы хоть представляете, кто я такая?! – Усмехнулась Тассия, доставая Хекк’шалейны. Стараясь не покалечить громил, она взмахнула над столами и стремительно ударила навершием по голове одного из громил; тот закачался и грохнулся на пол, второй попытался схватить её за ногу, но был отброшен в край комнаты мощным ударом ноги Тассии, после чего она вновь подошла к брокеру уже с более свирепым видом и он, понимая, что, если продолжит, его будет ждать судьба его прихвостней, приказал бугаям отступить. А затем неожиданно стал более вежливым и сказал:

– Ты уложила моих ребят, даже не вспотев, не желаешь поработать на меня? Мне такие бойкие дамы бы пригодились.

– У меня нет времени на то, чтобы работать на всяких мелких преступников вроде тебя, мне нужна информация о пилигримах, если она у тебя есть – выкладывай, если нет – убирайся вон, я найду того, у кого язык длиннее. – Злобно фыркнула Тассия, сверкая своими разноцветными магическими глазами.

– Чего сразу так злобно? Я слышал про пилигримов, которых ты ищешь, они проходили по Желтой тропе на прошлой неделе, спрашивали про залежи минералов каких-то, накинули большую сумму золота за информацию о заброшенном руднике возле горы. Я подумал, это золотоискатели какие-то, поэтому значения не придал даже их внешнему виду, особенно эмблеме «череп и два меча, а в центре черепа капля крови». – Рассказал Брокер.

– Молодец, а теперь поподробнее расскажи мне об этой «Желтой тропе», по которой они прошли, и покажи мне на карте, где находится рудник, про который они спрашивали. – С серьезным видом попросила Тассия у брокера.

– Желтая тропа – это путь, по которому контрабандисты вроде меня перевозят свои товары, им также часто пользуются такие вот личности, как твои «пилигримы»; она находится севернее чащи Теркейнского леса. – ответил Брокер.

– Молодец, человек, когда нужно, ты легко выдаешь информацию, которая необходима мне. – Усмехнулась Тассия, смотря на запуганного брокера.

***

Желтая тропа

На выходе из Теркейнского леса.

– Итак, если судить по информации, добытой у брокера, эти ублюдки искали некие «минералы» – возможно, это магические кристаллы, которые они собираются пустить в дело в последующих своих ритуалах. Не зря же они так запаривались и отвесили огромную гору золота какому-то захудалому контрабандисту. Надеюсь, этот след приведет меня к убийце матери, или хотя бы к тому, кто знает, где этого ублюдка искать. – «Тассия: Мысли вслух».

Идя по следам, которые обильно оставили за собой «пилигримы», Тассия удивлялась их глупости, ведь даже самый неумелый охотник всегда заметает свои следы, а они наследили так, словно вообще не задумываются о том, что их могут преследовать.

Она продвигалась вглубь так называемой «Желтой тропы» и, смотря на информационном дисплее место, которое отметил контрабандист, была рада тому, что нашла тот самый заброшенный рудник, о котором он говорил.

Войдя в него, она была огорчена, потому что место выглядело покинутым, а следы жизни выдавал разве что потушенный впопыхах костер, но именно эта деталь помогла ей понять, что культисты явно здесь что-то искали, но, не найдя, отправились дальше.

Она продолжала идти по их следу, который сходил с «Желтой тропы» и вел прямиком к прибрежному городку, в котором она надеялась найти следующую подсказку нахождения преследуемых ею культистов-пилигримов.

В городе она снова применила свою маскировку, ведь её бледная кожа и магические разноцветные глаза очень выделялись на фоне смуглых жителей города; на сей раз она направилась на рынок, так как знала, что именно на рынке люди любят сплетничать, и кто-то по-любому как-нибудь пересечется хоть с одним из пилигримов, и стала расспрашивать местных о странных людях в странных одеждах, спрашивавших у них про «проклятие» или «заброшенные» места, в которых происходили какие-либо сражения.

Поначалу её расспросы местным казались чудными, и много раз она слышала ответ «Извините, миледи, я не видел никого подозрительного и тому подобных». Но один кладоискатель, будучи навеселе, проболтался ей про группу странников, ищущих клад в районе горы Навскаар в месте, где лежат неупокоенные тела солдат, сражавшихся в Черном походе Короля Хатрана.

– Вот и первые следы: они явно ищут какие-то древние артефакты, чтобы их силу использовать для своих грязных ритуалов; возможно, среди них будет и тот, кто повинен в гибели мамы. Отец сказал, что у него была примета, – золотой амулет с черным камнем – так я опознаю этого ублюдка. – «Тассия: Мысли вслух»

Для закрепления материала она все же решилась заглянуть в местную таверну и спросить у ее владельца про этих пилигримов.

– Здравствуйте, у меня к Вам не совсем обычный вопрос: видели ли Вы в округе странных людей, одетых в робы или мантии пилигримов с эмблемой черепа? Или же странного высокого человека с амулетом с черным камнем. – Убедительно спросила Тассия у хозяина таверны.

– Как не видел, видел, еще и говорил с одним из них, но ни у кого амулета с камнем не было, все были в черных капюшонах, мрачные, спрашивали меня о гробнице короля, о её местонахождении, ну я послал их к чертям, потому что они не местные и легенду о Черном короле не слыхали. – Ответил хозяин таверны.

– Расскажите мне поподробнее про эту легенду, я хочу знать, почему этим пилигримам так приглянулась эта гробница. – Усмехнувшись, спросила Тассия у хозяина таверны.

– Жил-был король по имени Хатран. Была у него прекраснейшая невеста, армия и королевство, но были и завистники, что решили, что свести его с ума будет удачной идеей; придворный маг был во главе этого заговора, звали его Нуззаром, он наслал безумие на королеву, она от безумия сбросилась с башни, король впал в горе, в один момент его соседи решили воспользоваться слабостью короля и объявили войну, и именно в том месте, что сейчас зовется Гиблым могильником, произошла великая битва между силами короля Хатрана и Лорда-наместника Йониаса, что также был в сговоре с Нуззаром. В руках король держал магический меч, способный развеять любую магию; победив в войне, Хатран вернулся уже безумным, все вокруг казались ему предателями, и, распустив свою гвардию, он гордо восседал на своем троне в опустевшем зале. А Нуззар свой план все же воплотил, но не стал присваивать меч себе, а после убийства короля похоронил его вместе с ним. Ныне место проклято, и мёртвый король ходит там вместе со своими верными воинами, и никто в здравом уме туда бы не сунулся даже ради меча.

– Интересная легенда, значит, пилигримы устремятся туда. Хм. Замечательно. – Задумчиво сказала Тассия.

Выйдя из таверны, она отправилась в Теркейнский лес, зловещее место, которому после древней разрушительной войны был нанесен не поправимый ущерб и ныне души умерших в те дни бродят по лесу не найдя покоя а издали доносятся эхом звуки былой битвы, она отправилась в него чтобы чтобы разыскать лже-пилигримов и если и не найти убийцу матери, то хотя бы не дать культу использовать мощный артефакт как источник силы для своих нечестивых ритуалов.

Неделю и два дня она выслеживала их, пока, наконец, не настигла возле руин святыни, которую те безуспешно обыскивали в поисках меча. Она тихо подкралась к ним и подловила отбившегося от основного состава и перерезала ему глотку.

Затем второму; остальные, заметив, что двое отсутствуют, засуетились и схватились за оружие.

Она же пряталась под покровом густого тумана, выжидая, пока озадаченные культисты подойдут ближе к ней; один из них подобрался слишком близко и, она, спрыгнув с дерева, разрубила его надвое своим Хекк’шалейном. Кровь брызнула и окропила землю, её магические глаза наполнились кроваво-красным сиянием, она игралась с ними.

Оставшиеся начали паниковать, кто-то даже пытался напасть на неё, но она с легкостью лишала их конечностей, заливая древний лес их кровью и кишками, стремительно перемещаясь в тенях, она убивала всех, кого заставала врасплох.

Одного она осушила при помощи эмпирских способностей, бушуя в яростном танце, она добивала убегавших культистов своими чарами, высушивая их трясущиеся в воздухе тела, а потом разрывала – ей доставляло неутолимое удовольствие убийство оккультных мразей.

Когда врагов не осталось, она, стряхнув остатки энергии с резонатора, принялась искать среди тел культистов того, у кого на шее был амулет с черным камнем, но, не найдя тело, разозлилась.

Она уже собиралась отправиться дальше на поиски убийцы матери, когда смутное движение в глубине леса привлекло её внимание. Рука потянулась к Хекк’шалейну.

Темный силуэт всадника выступил из чащи. В неверном лунном свете можно было различить его длинный истрепанный плащ и перо его шлема. Она могла поклясться, что видела этот силуэт уже трижды на прошлой неделе.

Всадник неспешно приближался. Тассия замерла, пальцы её крепко, до боли сжали холодную рукоять Хекк’шалейна. Она всегда знала, когда наступает удачный момент. Нет, еще рано, рано. Еще шаг, два. Пора!

Одним смертельным броском она оказалась под правой рукой всадника, рывок вниз, за подол плаща, – всадник грузно рухнул на землю. Короткий замах, лезвие у горла, две капли крови… какое-то неясное чувство остановило её руку. Тассия доверяла своему чутью. Случайное движение, мимолетный взгляд – она всегда умела отличить друга от врага. Всадник не был врагом.

– Назови себя. – Процедила она. – Назовись, иначе, клянусь именем своего отца, я с огромным удовольствием перережу твою глотку.

Всадник, с трудом выговаривая сказал:

– Леди Тассия, меня к Вам послал ваш отец. – Переведя дыхание. – Прошу, не убивайте меня лишь за то, что я выполняю его волю. Он попросил передать вам этот амулет, сказав, что он усилит вашу силу разума. – Пытаясь подняться. – Он сказал, что Вы сами все поймете. – Испуганно ответил Полуночный страж.

– Мое чутье никогда не обманывает меня. – Злобно посмотрев на гвардейца, сказала Тассия. – Ты врешь, говори то, что отец еще хотел от меня утаить! Или я пущу лезвие глубже в твою глотку! – Яростно ответила Тассия.

– Так и быть, миледи, только позвольте мне встать. – Гвардеец медленно поднялся, опасаясь, что клинок пронзит его горло. – Суть послания Вашего отца в том, что амулет зачарован и связан с Вашим отцом. Он сказал следующее: «Прислушайся к собственному разуму, очисти свои мысли, не дай своим эмоциям взять над тобой верх!» – Смотря испуганно на Тассию, гвардеец спросил. – А теперь можно мне продолжить путь?

Спустя время, когда гвардейца и след простыл, Тассия, размышляя о словах отца, решила прикоснуться к амулету, который гвардеец дал ей, и в тот же момент её окружило подобие видения, в котором она увидела своего отца, стоящего на балконе дворца с портретом её матери в руках, его возлюбленной. А после, в её голове эхом прозвучал его могущественный голос.

– В этот день я похоронил её, твою мать – мне было очень больно, я впал в апатию на следующие четыре недели, и все, что у меня от неё осталось, – этот портрет, на котором я запечатлел её такую жизнерадостную в тот день, когда ты родилась, она была так счастлива, что целыми днями напевала мелодию себе под нос и танцевала. Ты украсила собой хмурые, суровые дворцовые будни, своей непоседливостью и неподдельной любознательностью, а также непоколебимой жизнерадостностью, видимо, доставшуюся тебе от матери.

Ты заставляла улыбаться всех слуг, даже тех, кто вечно ходил с хмурыми и недовольными лицами, и даже дворцовых гвардиариев, которым по этикету не положено проявлять эмоций. Тот день еще долго не выйдет из моей памяти…

Я не меньше твоего хочу, чтобы этот урод, что сделал это с твоей матерью, поплатился своей жалкой, безликой жизнью. Моя Ша’лиен должна быть отомщена во что бы ни стало! – По лицу Д’Рейна прокатилась скупая мужская слеза. – Пока ты гонялась за культистами в Тенкейнском лесу, я узнал от доверенного разведчика, что этот ублюдок только недавно получил неслыханное повышение по чину – теперь его величают как «оккультных дел мастер Ордемм» в культе Падшего. Найди этого ублюдка и положи конец его жизни – его направили на захват людского бастиона – Ствандаара. – Яростно ударил по столу Д’Рейн, что эхо от удара сохранялось еще некоторое время. – Отправляйся к истоку древней восточной реки Ча’ал, найди старую заставу Шеб, там ты встретишь мое доверенное лицо. Она – командир призрачного легиона Отвергнутых пустотой, и только ей я могу поручить твое сопровождение до бастиона, останови вторжение или хотя бы попытайся. – В мистических глазах Д’Рейна проявилась грусть. – Но будь осторожна, я более чем уверен: культ бросит все свои силы, чтобы уничтожить этот бастион, ведь он последняя преграда перед нашими землями. Иди же, дочь!

– Спасибо, отец, за информацию и единственные хорошие воспоминания из детства, которого у меня не было… – Огорченно сказала Тассия.