Морская дева

Пансионат

У Миши было две старших сестры, с которыми у него были очень дружественные отношения. Свои отпуска он всегда проводил у них, и не сомневался, что с большим удовольствием провести отпуск просто невозможно. Старшая сестра Ирина работала на крупном заводе в городе Запорожье в отделе кадров. К ней Миша и отправился.

Встреча была очень радостной, они никак не могли наговориться, но Ирина уходила на работу, и Миша скучал. Целыми днями он валялся на диване с книгой в руках, поджидая ее возвращения, не испытывая никакого желания выйти из дома. Инцидент на «Ржеве» подтвердил, что «темная полоса» в его жизни отнюдь не закончилась. И хоть при общении с сестрой Миша всегда оживлялся, Ирина заметила его депрессию. Однажды она пришла с работы, и завела с ним разговор:

– Миша, ты целыми днями сидишь дома, никуда не выходишь, ни с кем не общаешься, я тебя не узнаю, но, кажется, я придумала средство, которое тебя расшевелит. Ты должен дать мне слово, что сделаешь то, что я предложу.

– Ира, все в порядке, я отдыхаю, читаю, нет никакого повода для беспокойства.

Ирина жестом отмела всякие возражения, и настойчиво глядя в глаза, потребовала:

– Ты даешь мне слово?

– Я сделаю все, что ты захочешь.

– Я взяла для тебя путевку в наш пансионат в Крыму. Поедешь, развеешься, и пройдет твоя хандра.

Предложение было совершенно неожиданным для Михаила, более того, оно было бы даже заманчивым, если бы не «обломовщина», которая сумела уже угнездиться в его расслабленной душе. Он представил, как его сестра ходила по кабинетам, возможно, кого-то упрашивала, проявляя трогательную заботу о нем.

– Я обещал, что все исполню, но с куда большим удовольствием я бы поехал туда с тобой – сказал он с чувством.

– Я бы тоже хотела с тобой поехать, но у меня отпуск в августе. Я вижу, что восторга эта путевка у тебя не вызывает, но я знаю причину, и предвидела твою реакцию, поэтому и просила дать мне слово.

– Нет, сестричка, у меня не вызывает восторга лишь перспектива разлуки с тобой, а за путевку я тебе очень благодарен.

Этот вечер был посвящен крымским красотам, о которых Ирина с удовольствием рассказывала.

Два дня спустя Миша прибыл в пансионат «Горизонт» в городе Алушта. Ужин в пансионате уже закончился, и ему пришлось поужинать в ресторане. За его стол посадили трех женщин, которые были с ним более чем любезны, и даже предложили ему вино, когда закончилась скромная доза коньяка, который он себе заказал. Миша сдержанно поддерживал беседу, затем вежливо простился и ушел. Большого впечатления на него дамы не произвели, но свободные нравы курортного города его позабавили, и настроение сытого, хотя и уставшего с дороги Стрельцова немного поднялось.

На следующий день после завтрака Миша отправился на пляж. Он уплыл к буйкам, и стал рассматривать загорающих женщин. Выбор был большой, тем более что мужчин было совсем мало, да и те были в возрасте. Единственный парень лет двадцати шести был окружен стайкой девушек, довольно привлекательных.

Миша стал, не спеша, приближаться к берегу, и вдруг увидел, что к воде направилась девушка с идеальными пропорциями. Рассмотреть ее лицо было трудно с такого расстояния, однако было очевидно, что она невероятно красива. Она вела за руку девочку лет десяти. Они вошли в воду. Девочка плавала «по-собачьи», но держалась на воде вполне уверенно. Медленно дрейфуя им навстречу, Миша приблизился настолько, что смог рассмотреть лицо девушки. Он понимал, что так пристально смотреть на девушку просто неприлично, но отвести взгляд было выше его сил. Ее мягкие гармоничные черты лица были так нежны и женственны, взгляд невероятно ярких голубых глаз так девственен и чист, что по телу Михаила прошел нервный озноб. Несколько раз девушка взглянула в его сторону, их глаза встретились, Михаилу даже показалось, что девушка смотрела на него с интересом, а когда ее маленькая спутница повернула к берегу, девушка даже оглянулась. Когда они вышли на берег, Миша снова поплыл к буйкам, боясь среди тесноты пляжа расплескать свои драгоценные впечатления от обаяния удивительной красавицы. Ему нужно было побыть одному. Он уплыл далеко в море, и там, качаясь на волнах, долго и бережно перебирал свои впечатления. Потом вдруг встревожился, что девушка может уйти, а он даже не узнал, с кем она пришла на пляж. В хорошем темпе он поплыл к берегу.

Девушка находилась среди группы человек из восьми, которая расположилась в трех метрах от лежака Михаила. Он взял свои солнцезащитные очки, и устроился на волноломе таким образом, чтобы можно было издалека, и не привлекая внимания, разобраться во взаимоотношениях этой группы. Вскоре он понял, что девушка пришла на пляж с отцом, с мамой и с сестренкой. Остальные женщины были, скорее всего, сотрудницами ее матери. Отец был серьезным коренастым мужчиной с волнистой седеющей шевелюрой, лет за сорок. Мать – в меру полная женщина с мягким улыбчивым лицом, и внимательными добрыми глазами.

Их дочери было лет семнадцать. Миша любовался ею, и чувствовал, как меняется мир вокруг, как далеки и ничтожны стали все его прежние заботы, радости, разочарования, симпатии и устремления. Он совершенно ясно осознал, что в его жизни вдруг наступил перелом, и его жизнь уже никогда не будет прежней, независимо от дальнейшего развития событий. Случайный взгляд юной Грации как вспышка озарил все тайные уголки его души, и Миша постиг высшую истину бытия, которая заключается в коротком слове «любовь». Он ощущал почти физическую боль, которая была одновременно и блаженством, от обладания этой истиной. Однако где-то рядом с его восторгом и блаженством скользила мрачная тень, которую он тщетно гнал от себя с досадой и с печалью: глядя на юную красавицу, он чувствовал себя невероятно старым.

Обитатели пансионатовского пляжа стали собираться на обед. Миша убедился, что интересующая его семья поселилась именно в его пансионате, и поднялся в номер, чтобы переодеться к обеду. Войдя в столовую, он едва не споткнулся, когда увидел прямо напротив входа за столиком девушку, так поразившую его воображение, которая посмотрела на него в упор. Справа и слева от нее сидели родители, а спиной к входу сидела ее маленькая сестренка. На деревянных ногах Михаил прошел мимо их столика.

За его столом сидели женщины: одна пенсионного возраста, и две женщины лет тридцати. Миша познакомился с ними, но беседовал в основном с пенсионеркой, сразу же возведя вокруг себя некую преграду, чтобы избежать недоразумений. Еще вчера он и подумать бы не мог, что будет вести себя неприступно, и не будет поощрять заинтересованных женских взглядов. Раньше он был всегда доступен, и даже не очень разборчив, и вот теперь, будучи в скучающем женском обществе, не имея соперников, он вдруг отгородился от них настолько, что даже не замечал их лиц.

После обеда Михаил выбрал скамью в парке, откуда хорошо просматривался вход в здание, и был вознагражден еще одним внимательным взглядом, когда девушка со своим отцом отправились в почтовое отделение.

С первого дня отдых в пансионате превратился для Михаила в слежку за юной Нереидой. Когда он впервые увидел ее, то сразу причислил к далекой и недостижимой мечте, однако с каждой новой, как бы случайной, встречей он убеждался, что и у девушки заинтересованный взгляд. Интересует он ее как мужчина, или она решает для себя какую-то другую проблему, он не знал, и выяснить это не имел никакой возможности, потому что она всегда была с родителями, а родители были лет на десять-пятнадцать старше самого Михаила.

Хуже всего было по вечерам: вся семья куда-то исчезала, Миша никак не мог их отыскать. Он по несколько раз приходил на танцевальную площадку в окрестностях пансионата, но девушка никогда там не появлялась. А в самом пансионате вечера отдыха не проводились. Ему удалось найти окно номера, в котором поселилась семья, оно было на третьем этаже. Перед сном девушка иногда выходила на балкон, иногда с сестренкой, иногда с родителями, и тогда Миша бывал почти счастлив, полюбовавшись ею.