Полное собрание сочинений. Том 2. Отрочество. Юность

Д?тство.

<Сцена> Описанiе дня проведеннаго въ деревн? наканун? отъ?зда двухъ братьевъ въ городъ къ бабушк?. Отъ?здъ съ отцомъ и гувернёромъ, разлука съ матерью, сестрой, гувернанткой и ея дочерью. При?здъ въ Москву, бабушка, знакомство съ молодой д?вочькой и ея братомъ, наблюденiя надъ при?зжающими. – Усп?хи въ св?т?, размышленiя и разговоръ съ братомъ. Смерть матери. —

Отрочество.

Возвращенiе въ Москву, отставка Ф[едора] И[вановича].

Новый гувернёръ <дочь гувернантки д?лается дурной д?вочкой, порывы сладострастiя, ваканцiи, любовь къ мачих?, смерть бабушки>.

<Юность.>

<Жизнь въ П[етровскомъ?], равнодушiе отца, поступленiе въ Ун[иверситетъ]>. Классы, гордость, сочиненiя. Братъ поступаетъ въ Университетъ, я узнаю различiе половъ, порывы сладострастiя. Скандалъ съ горничной, братъ соблазняетъ К[атеньку?], меня наказываютъ. Знакомство съ Д[митрiемъ], любовь къ нему, денежныя д?ла, вакансiи, любовь къ будущей мачих? и столкновенiя съ отцомъ, бабушка умираетъ. —

Юность.

Я дурно поступаю въ У[ниверситетъ]. Мы живемъ въ П[етровскомъ?] одни съ отцомъ, – я начинаю шалить, влюбляюсь б[ратъ] отбиваетъ; онъ не даетъ денегъ, безумно честолюбивые планы, дурныя занятiя, потеря невинности, не перехожу на другой курсъ, ?ду въ деревню, въ М[оскв?] нахожу старую любовь, живу тамъ безъ гроша, они у?зжаютъ, я ?ду въ деревню, восторженныя планы, при?здъ брата съ Д[митрiемъ] разговоры съ ними. Начинаю не любить отца и брата, въ Москв? встр?чаю стараго гувернёра и гувернантку, К[атенька] за границей отказала женихамъ. Уговариваю мачиху взять Ф[едора] И[вановича]. Онъ умираетъ. —

III. * ОДНА ИЗ ПЕРВОНАЧАЛЬНЫХ РЕДАКЦИЙ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ «ОТРОЧЕСТВА».

1-я Глава. Учитель Французъ.

3-го Мая 18… 4 года посл? кончины матушки, часу въ 9-омъ утра, я лежалъ въ кровати, которая днемъ превращалась въ шкапъ подъ ор?хъ,и старался заснуть. Это происходило въ Москв?, въ верху бабушкинаго дома – верху, который продолжалъ носить названiе д?тскаго, хотя мн? было уже 14 л?тъ, a Волод? 16, и онъ съ нын?шняго дня начиналъ держать экзаменъ въ математической факультетъ Московскаго Университета. —

Много было нововведенiй на этомъ верху. Бывшая наша спальня превращена была, благодаря выдумк? шкафовъ-кроватей, въ класную; бывшая класная превращена была въ рекреацiонную; бывшую комнату Карла Ивановича и комнату Николая занималъ новый Гувернёръ Prosper St-Jеr?me, виновникъ вс?хъ перем?нъ. —

Карлъ Ивановичъ, согласно предсказанiю папа, испортился и, какъ онъ утверждалъ, по проискамъ Мими и St.-Jеr?me, былъ уволенъ. —

Старинный порядокъ в?щей напоминалъ только одинъ Николай, но и тотъ подъ новымъ владычествомъ утратилъ свою характеристическую черту: довольство. Онъ негодовалъ на Проспера Антоновича и отъ души сожал?лъ о предшественник? его, добромъ Карл? Иванович?. Не нравилась ему надм?нность мусьи, его щегольство, гости, которые къ нему ходили по Воскресеньямъ, а главное, не нравились ему нововведеиiя.– Шкафы подъ ор?хъ, новые дубовые столы, полы и подоконники, натертые воскомъ, глобысы и книги, разставленные въ симетричномъ порядк?, развешенныя карты, маленькая [?] гимнастика, устроенная въ рекреацiонной комнат? – вс? эти в?щи, заведенiемъ которыхъ гордился Просперъ Антоновичъ Николай навывалъ пустыми французскими выдумками. Правда, распред?ленiе комнатъ было теперь чище, щеголеват?е и аккуратн?е прежняго ; но прежн?е было проще и удобн?е. Главное, прежде было какъ-то уютн?е, семейн?е; теперь же стало похоже на казенное заведенiе. – Въ этомъ-то и заключалась амбицiя Француза, —

Первый экзаменъ, на который нынче долженъ былъ ?хать Володя, былъ Латинскаго языка. – Въ 9 часовъ нужно было быть уже въ Университетской зал?, но Володя еще не од?вался въ новый (собственно для этаго случая сшитый синiй фракъ съ золотыми пуговицами), а, держа въ одной рук? плетеную тросточку St.-Jеr?me, которая, Богъ знаетъ, какъ попалась ему въ руки, и въ другой Латинскую грамматику Цумпта, ходилъ взадъ и впередъ по вс?мъ комнатамъ и, какъ зам?тно было, былъ совершенно погруженъ въ изученiе предлоговъ, требующихъ творительнаго падежа. Входя въ спальню, онъ твердилъ вслухъ какiя-то латинскiя слова, разс?калъ около себя воздухъ плетеной тросточкой, иногда взглядывалъ по сторонамъ и на меня; но взглядъ его былъ непродолжителенъ и тупъ. – Мн? же казалось, что взглядъ его былъ строгъ. —

На немъ были неб?леной холстины штаны, такой же коротенькiй казакиньчикъ и въ посл?днiй разъ рубашка съ откидными воротничками – въ посл?днiй разъ потому, что я самъ вид?лъ, какъ приготовили для него и положили въ особенный ящикъ коммода дюжину голандскихъ рубашекъ безъ воротничковъ и два галстука съ пряжками.

Володя такъ перем?нился въ эти три года, что, ежели бы я не былъ съ нимъ вм?ст? все это время, я никакъ бы не могъ представить его себ? такимъ, какимъ онъ былъ. Ростомъ онъ былъ даже выше Николая, хотя Николай и былъ маленькаго роста, все-таки это что-нибудь да значило. Онъ былъ худъ, гибокъ и длинноногъ, строенъ. У него была уже походка совершенно такая же, какъ и у папа – онъ ходилъ маленькими [?] шажками и становился больше на вн?шнюю часть ступни. Не только походкой, но и многими прiемами онъ былъ похожъ на папа – онъ также подергивался и часто красн?лъ безъ всякой причины. – Сходство это доходило до см?шнаго и могло бы показаться подражанiемъ тому, кто не зналъ бы, что онъ его сынъ. —

Волоса у него стали почти совс?мъ черные и были ровны и густы. – На верхней губ? пробивался черный пушокъ, который удивительно какъ шелъ къ его смуглому и св?жому лицу, Взглядъ былъ быстрый и сильной: такой взглядъ, который вы невольно зам?чаете, когда онъ останавливается на васъ. – Улыбка потеряла свою д?тскую неопред?ленность и стала тверда и выразительна. – Голосъ уже пересталъ быть то пискливымъ, то грубымъ и былъ прiятенъ и ровенъ; см?хъ отчетливый и увлекательный. Меня поражали въ немъ особенно т? качества, которыхъ во мн? не было, и качества эти возбуждали во мн? какое-то тяжелое, непрiятное чувство. – Я зналъ, что хорошо им?ть ихъ, но не радовался тому, что вид?лъ ихъ въ немъ. Нельзя сказать, чтобы я завидовалъ, но мн? больно было вид?ть, что онъ указываетъ мн? на мои недостатки. Его красота, самоуверенность, веселость, способность увлекаться исключительно какимъ-нибудь предметомъ, даже легкомыслiе и поверхностность возбуждали во мн? это чувство. – Ежели бы я не такъ хорошо наблюдалъ и зналъ его, я в?рно бы влюбился въ него, какъ былъ влюбленъ въ Ивиныхъ. – Я любилъ его, но не за его качества внутреннiя и наружныя, а любилъ спокойно братскою любовью, которая вытекала: изъ привычки тщеславiя и родства крови. – По моему мн?нiю, чувства, которыя питаютъ братья между собою, проистекаютъ изъ 4-хъ источниковъ: 1) изъ родства. Это – безсознательное, естественное влечете д?тей, им?ющихъ общихъ родителей, однихъ къ другимъ – влеченiе инстинктивное, которое находимъ мы въ различныхъ степеняхъ между животными и людьми. Нельзя, мн? кажется, не признать существованiя этаго чувства; но доказать его столько же трудно, сколько и отвергнуть. – 2) изъ привычки. – Большей частью братья начинаютъ жить вм?ст?; поэтому привыкаютъ такъ, какъ привыкаютъ къ игрушк?, къ дому, къ халату и т. д. 3) Изъ тщеславiя вытекаетъ чувство, очень похожее на любовь, и которое въ св?т?, большей частью принимаютъ за нее, но въ сущности это есть только тщеславiе, перенесенное на лицо брата и перенесенное не на основанiи привязанности, а на основанiи т?хъ связей, которыми судьба соединила братьевъ. Мн? прiятно слышать, что братъ мой находится въ блестящемъ положенiи и пользуется хорошимъ мн?нiемъ св?та не потому, что я радуюсь за его счастiе, но потому, что мн? прiятенъ отблескъ, который падаетъ на меня отъ его блестящаго положенiя и хорошаго о немъ общественнаго мн?нiя, и наоборотъ. 4) изъ уваженiя, которое я им?ю къ лицу моего брата за его качества и направленiе. —

1-й родъ любви – любовь кровная, мн? кажется, никогда не уничтожается и, хотя въ самой слабой степени, но всегда существуетъ между братьями. Я твердо ув?ренъ въ этомъ, потому что, хотя часто ссорился съ братомъ и въ минуты вспыльчивости былъ ув?ренъ, что онъ самый дурной челов?къ во всей вселенной, я никогда ни на минуту не переставалъ чувствовать къ нему безсознательнаго и преимущественнаго передъ вс?ми влеченiя. – 2-й родъ любви зависитъ отъ обстоятельства. 3-й родъ – тщеславная любовь, по моимъ наблюденiямъ, въ нашъ в?къ, который называютъ практическимъ и эгоистическимъ, въ которомъ говорится, что семейство есть преграда развитiю индивидуальности, большей частью одна соединяете братьевъ. Я признаюсь, что имянно то время, которымъ я начинаю эту часть, большая доля моей любви къ брату происходила изъ этаго источника. —

Любить же брата за его качества я въ то время не могъ, потому что не р?шилъ еще въ самомъ себ?, что хорошо и что дурно; многое, одно противор?чущее другому, мн? нравилось и казалось достойнымъ подражанiя. Въ первомъ д?тств? я любилъ людей, любилъ maman, papa, Н[аталью] С[авишну], Володю, любилъ горячо, потому что чувствовалъ свою безпомощность и необходимость быть любимымъ. Вс? т? качества, который я вид?лъ въ любимыхъ людяхъ, я находилъ безусловно хорошими. – Теперь же, когда я сталъ сознавать свою силу и сталъ больше увлекаться отвлеченными красотами, ч?мъ людьми, я меньше сталъ любить и не признавалъ безусловно хорошими т? качества, которыя находилъ въ людяхъ, меня окружавшихъ; притомъ же я развился такъ, что могъ обсуживать эти качества и находить въ нихъ противор?чiя. Я пересталъ в?рить, поэтому пересталъ и любить.

Володя уже, кажется, 10-й разъ входилъ въ спальню, какъ за нимъ взошелъ и Просперъ Антоновичъ: «voyons, Voldemar, il est tems de partir».[70 - [ну же, Вольдемар, время отправляться.]] Просперъ Антоновичъ им?лъ привычку ко всякому слову говорить voyons,[71 - [посмотрим,]] онъ даже говорилъ «voyons voir».[72 - [Voir – видеть, смотреть.]] Онъ былъ челов?къ л?тъ 25, б?локурый, съ довольно правильными, но незам?чательными чертами лица, съ дирочкой на подбородк?, не толстый, но мускулистый и н?сколько вертлявый. —

Онъ былъ добрый, откровенный, тщеславный, веселый и не глупой Французъ. Онъ, какъ видно, понялъ н?которыя, общiя вс?мъ Французамъ въ Россiи, см?шныя черты и изб?галъ ихъ. Такъ онъ, при?хавъ въ Россiю, принялся серьезно заниматься Русскимъ языкомъ и черезъ годъ говорилъ очень порядочно. Не говорилъ, что отецъ его былъ богатый и знатный челов?къ, но по несчастнымъ обстоятельствамъ лишился того и другаго; а откровенно говорилъ, что отецъ старый, б?дный Наполеоновской солдатъ; не былъ нев?ждой и шарлатаномъ, а, напротивъ, почерпнулъ изъ училища, въ которомъ воспитывался, очень основательныя познанiя Латинскаго языка и Французской литературы. Одинъ у него былъ недостатокъ, это огромное и см?шное тщеславiе: – Онъ, занимаясь нашимъ воспитанiемъ, воображалъ себя воспитателемъ насл?дныхъ принцовъ, а насъ этими принцами. – (Мн? кажется очень страннымъ, что у насъ преимущественно иностранцамъ поручаютъ воспитанiе д?тей лучшихъ семействъ, потому что, какъ бы ни былъ образованъ и уменъ иностранецъ, онъ никогда не пойметъ будущее положенiе порученныхъ ему д?тей въ св?т?, что мн? кажется необходимымъ для того, чтобы приготовить д?тей къ обязанностям, которые они должны будутъ принять на себя. Для иностранца это весьма трудно; тогда какъ каждый Русскiй съ здравымъ смысломъ очень легко пойметъ это.) Просперъ Антоновичъ былъ въ полной ув?ренности, что судьба не даромъ заманила его въ Россiю, что онъ никакъ не у?детъ изъ Россiи такимъ же Просперъ Антоновичемъ – искателемъ пропитанiя; а что рано или поздно должна подвернутся какая-нибудь Графиня или Княгиня, которая пл?нится его любезностью и дирочкой въ подбородк? и предложить ему сердце и рубли (которыхъ будетъ очень много) и даже рабовъ. – Поэтому Просперъ Антоновичъ на всякiй случай вс? свои доходы, (которые были значительны, потому что онъ давалъ уроки въ лучшихъ домахъ Москвы по 10 р.), употреблялъ на жилеты, панталоны, ц?почки, шляпы и т. д. и былъ особенно любезенъ со вс?мъ женскимъ поломъ. Нельзя же ему было знать нав?рное, которая имянно была его Графиня съ рублями и рабами. Много было в?щей, о которыхъ, хотя онъ уже пять л?тъ жиль въ Россiи, им?лъ самыя темныя и странныя понятiя – кнутъ, козакъ, дорога по льду, кр?постные люди и т. п. —

Онъ им?лъ много привычекъ, которыя ясно доказывали, что онъ не бывалъ въ хорошемъ обществ?. Наприм?ръ, онъ плевалъ, держалъ руки подъ фалдами сертука, щелкалъ пальцами, когда вдругъ вспоминалъ что-нибудь, см?ялся очень громко – однимъ словомъ, у него были дурныя манеры: однако бабушка всегда говорила, что St.-Jеr?me очень милъ; я ув?ренъ – будь онъ не Французъ она бы первая сказала, что непозволительно тривiалену и сказала бы ему: «вы, мой любезный». —

Только что я услыхалъ голосъ St.-Jеr?me’a, я горошкомъ вскочи лъ съ постели и сталъ од?ваться. Я его боялся, не потому, чтобы онъ былъ строгъ; но я еще не зналъ, a неизв?стность страшн?е всего.

Володя бросилъ книгу, въ которой, я ув?ренъ, онъ и прежде ничего не понималъ, такъ сильно должно было быть его безпокойство, и сталъ не безъ волненiя въ первый разъ над?вать синiй фракъ галстукъ и сапоги съ каблуками.– Онъ былъ совс?мъ готовъ, когда я взошелъ въ комнату, и уже съ шляпой въ рук? стоялъ передъ зеркаломъ. St.-Jеr?me отошелъ въ сторону съ озабоченнымъ видомъ, чтобы издалека посмотр?ть на него. «C’est bien, сказалъ онъ: partons.[73 - [Хорошо, едем.]] Et vous, сказалъ онъ, съ строгимъ лицомъ, обращаясь ко мн?: prеparez votre th?me pour cette apr?s-d?ner»,[74 - [А вы приготовьте вашу тему к сегодняшнему вечеру.]] и вышелъ. Володя, выходя, оглянулся на меня и покрасн?лъ. – Должно быть онъ зам?тилъ зависть и досаду въ моихъ глазахъ, или это было отъ удовольствiя – не знаю. St.-Jеr?me напомнилъ мн? о темахъ, можетъ-быть такъ, чтобы сказать что-нибудь, или чтобы показать, что, несмотря и на этотъ важный случай, онъ не забываетъ своей обязанности. Мн? же показалось, что онъ сказалъ это, чтобы унизить меня передъ братомъ, показать мн? этимъ, что я еще мальчишка. Мн? было очень больно. —

Вскор? за ихъ уходомъ я услышалъ шумъ подъ?хавшаго экипажа и подошелъ къ окну. Я вид?лъ, какъ лакей откинулъ крышку фаэтона, подсадилъ Володю, потомъ St.-Jеr?me’a, какъ закрылъ крышку, взглянулъ на кучера Павла, и какъ кучеръ Павелъ тронулъ возжами вороныхъ, и какъ кучеръ, фаэтонъ и Володя съ St.-Jеr?me’омъ скрылись за угломъ переулка.– Когда я увидалъ почтительность лакея къ Волод? и Володю въ томъ самомъ фаетон?, въ которомъ привыкъ вид?ть только бабушку, мн? показалось, что между нами все кончено – онъ сталъ большой, онъ не можетъ теперь не презирать меня. – Я сб?жалъ внизъ, чтобы разс?яться. – Бабушка стояла у окна, изъ котораго еще вид?нь былъ фаэтонъ, и крестила его, у другаго окна Любочька и Катинька съ выраженiемъ любопытства и радости провожали глазами Володю въ фаэтон? и синемъ фрак?. —

Я поздоровался и тотчасъ же ушелъ наверхъ. —

IV. ВАРИАНТЫ ИЗ ПЕРВОЙ И ВТОРОЙ РЕДАКЦИЙ «ОТРОЧЕСТВА»

* № 1 (I ред.).

Провожая насъ, папа сказалъ Волод?: «Вы ?дете одни, над?юсь, что ты теперь не ребенокъ, не будешь шалить и присмотришь за своимъ меньшимъ братомъ». Мими онъ сказалъ: «присмотрите, ch?re,[75 - [дорогая,]] и за мальчиками, они еще такiя д?ти!» Михею онъ сказалъ, когда тотъ на крыльц? ц?ловалъ его въ плечико: «смотри, братецъ, чтобы у меня все было въ порядк? дорогой, и за д?тьми смотр?ть хорошенько». Изъ этаго я заключилъ, что отношенiя мои къ Волод?, Мими и Михею были опред?лены неясно и сбивчиво, и что дорогою я могу пользоваться совершенной свободой.

* № 2 (II ред.).

По?здка на долгихъ.

Глава 1.

<Со смертью матери окончилась для меня счастливая пора д?тства, и началась новая эпоха отрочества. Воспоминанiя объ этой эпох? отд?ляются отъ предъидущихъ шестью нед?лями, во время которыхъ я ходилъ въ курточк? съ плерезами, и отличаются отъ нихъ т?мъ, что я уже не съ тою отрадно-спокойною грустью останавливаю на нихъ свое воображеиiе. Иногда къ воспоминанiямъ этимъ прим?шивается чувство досады и раскаянiя: влiянiе н?которыхъ ошибокъ, сд?ланныхъ въ отрочеств?, теперь еще отзывается на мн?, я чувствую тайную связь между теперешнимъ моимъ направленiемъ и тогдашними поступками, и мн? тяжело иногда быть чистосердечнымъ и безпристрастнымъ, описывая самаго себя, такъ что ч?мъ ближе ко мн? становятся воспоминанiя, т?мъ съ меньшей ясностью представляются он?. Странно, что изъ первыхъ шести нед?ль траура мн? ясно представляются только одн? воспоминанiя нашего путешествiя. Исключая ихъ въ моемъ воображенiи возникаютъ только какiя-то смутныя впечатл?нiя грустныхъ лицъ, церковныхъ обрядовъ, черныхъ платiй, чепцовъ, надгробныхъ п?нiй, шепчущихся, печальныхъ голосовъ и плёрёзъ, плерезъ на рукавахъ, воротникахъ, чепцахъ… везд?, везд?. – Цв?тъ немножко уже засаленныхъ б?лыхъ тесемокъ, которыми обшиты мои рукава, двоящихся въ моихъ, большей частью заплаканныхъ, глазахъ, и тяжелое чувство принужденiя, ст?сняющее уже давно возникнувшее во мн? желанiе шалить и р?звиться, составляютъ самое постоянное и памятное впечатл?нiе за все это время. —>

* № 3 (I ред.).

Разговоры.

Новый взглядъ. III.

Катенька хочетъ идти въ монастырь.

Одинъ разъ посл? отдыха и об?да на постояломъ двор?, Володя пом?стился въ карету, а наслаждаться бричкой чередъ пришелъ Катиньк?. Не смотря на ея сопротивленiе, я положилъ за ея спину и подъ нее вс? наши подушки и, воображая себя ея покровителемъ, гордо ус?лся на своемъ м?ст? и выпустилъ правую ногу изъ экипажа. – Катенька, опустивъ хорошенькую б?локурую головку, повязанную б?лымъ платочкомъ, молча сид?ла подл? меня и в?рт?ла въ маленькихъ ручкахъ соломенку, пристально сл?дила своими ярко-голубыми глазками за уб?гающей подъ колесами пыльной дорогой. Н?жное личико ея слегка покрыто н?жнымъ, розовымъ весеннимъ загаромъ и было задумчиво; выраженiе его не им?ло ничего д?тскаго. «А какъ ты думаешь, Катинька, сказалъ я ей, какая Москва?»

– «Не знаю», отв?чала она нехотя.

– «Ну все-таки, какъ ты думаешь, больше Серпухова или н?тъ?»

– «Больше», сказала она съ видимымъ желанiемъ, чтобы я ее оставилъ въ поко?. Я покрасн?лъ и почувствовалъ, что очень глупъ. —

По тому странному инстинктивному чувству, которымъ одинъ челов?къ угадываетъ мысли другаго, и который бываетъ путеводною нитью разговора, Катенька почувствовала в?рно, что меня, оскорбило ея равнодушiе и, поднявъ головку, дружески обратилась ко мн?. – «Что, Николинька, весело вамъ было? Бабушка не очень сердита?»

– «Совс?мъ н?тъ; это такъ только говорятъ», отв?чалъ я: «а она, напротивъ, была очень добрая и веселая. Коли-бы ты вид?ла, какой былъ балъ въ ея имянины».

– «А маменька говоритъ, что она ужасно строгая,[76 - В подлиннике: строгаетъ,] и все меня стращаетъ Графиней. Да, впрочемъ, Богъ знаетъ, будемъ ли…»

– «Что-о?» спросилъ я съ безпокойствомъ.

– «Н?тъ, теб? нельзя говорить секреты – ты раскажешь».

– «Ну скажи пожалуйста, я, ей Богу, никому не скажу; в?рно про бабушку?»

– «Н?тъ, не про бабушку; да я не скажу, ужъ какъ ни проси».