Полное собрание сочинений. Том 2. Отрочество. Юность

– «Вы хотите у?хать отъ насъ?» спросилъ. я, поворачиваясь къ нему, но не взялъ его за руку, какъ я это д?ловалъ встарину. Какой-то ложный стыдъ остановилъ меня. – «Я не хочу, продолжалъ Карлъ Иванычъ, но я долженъ. Богъ милостивъ, я составлю самъ свое счастье, и вы будьте счастливы, д?ти, и помните вашего стараго друга Карла Иваныча, который никогда васъ не будетъ забыть». – Съ этими словами онъ торжественно всталъ, обдернулъ фалды своего фрака и пошелъ дальше. Мы молча посл?довали за нимъ, не см?я нарушать его молчанiя, и меня долго впосл?дствiи занималъ вопросъ, какимъ образомъ онъ над?ется самъ составить свое счастье.> Бабушка много, очень много изм?нилась. Въ н?сколько м?сяцевъ посл? кончины матушки она состар?лась физически и морально больше, ч?мъ за 20 л?тъ. Моль уже ?стъ сукно и басонъ въ высокой, высокой карет?, въ которой она вы?зжала прежде съ двумя огромными лакеями, и едва едва у нея достаетъ силъ съ помощью горничной перейдти черезъ комнату. Лицо стало какого-то прозрачно желтаго цв?та и носитъ на себ? почти всегда отпечатокъ досады и неудовольствiя, все покрылось морщинами; на б?лыхъ, н?жныхъ рукахъ образовались складки, даже на концахъ пальцевъ, какъ будто они только-что вымыты горячей водой. Любовь ее, однако, не трогала меня и внушала мн? больше сожал?нiя. Я инстинктивно понималъ, что она въ насъ любила не насъ, a воспоминанiя. Гости почти никто не принимаются, но она любитъ вид?ть насъ подл? себя, въ особенности Любочку, которую, по моимъ зам?чанiямъ, она не любила прежде. Къ папа она какъ-то особенно серьезно в?жлива и внимательна; но ко вс?мъ остальнымъ лицамъ, живущимъ у насъ въ дом?, она, какъ кажется, питаетъ особенную ненависть, въ особенности къ Мими, которой однако она удвоила жалованье и сказала, что «вы, моя милая, над?юсь, останетесь у меня. Коли покойница находила, что вы хороши, такъ и для меня вы будете хороши», и Мими осталась. Карла Иваныча она называетъ, говоря про него, дядькой: «позовите об?дать дядьку», и я долженъ признаться, что Карлъ Иванычъ дядька потерялъ отъ этаго немного важности въ моихъ глазахъ. Съ горничной своей она не перестаетъ ссориться, безпрестанно называетъ ее «вы, моя милая», угрожаетъ ей выгнать ее, сердится до слезъ, но никогда не приводить въ исполненiе своей угрозы, несмотря на то, что горничная Гаша, самая ворчливая и грубая горничная въ св?т?, часто говорить, хлопая дверью: «что жъ прогоните, не заплачу» и т. п. Когда бабушка н?сколько успокоилась, и насъ стали пускать къ ней, я ее всегда видалъ въ одномъ и томъ же черномъ шелковомъ капот?, св?жемъ чепчик? и б?ломъ, какъ сн?гъ, платочк?, которымъ она повязывала свою шею.

Она сидитъ въ своихъ большихъ волтеровскихъ креслахъ, раскладываетъ пасьянсъ или слушаетъ старый романъ M-me Радклифъ, который, по ея желанiю, читаетъ ей Мими или П. В. По лицу ея видно, что исторiи съ привид?ньями и ужасами очень мало интересуютъ ея, и мысли ея далеко въ прошедшемъ. Я не могу в?рить, чтобы она д?йствительно любила сочиненiя M-me Радклифъ, хотя и ув?ряла, что не существуетъ бол?е прiятной книги. Мн? кажется только, что равном?рный звукъ читающаго голоса распологалъ ее къ мечтанiю. Почти все напоминало ей матушку, такъ что часто я зам?чалъ, какъ Мими и Гаша д?лали намъ жесты, когда мы только-что начинали говорить о вещахъ, которыя будто бы могли напомнить о матушк?. Никогда не забуду я ея горести при свиданiи съ папа; т?мъ бол?е, что я тогда никакъ не понималъ, какимъ образомъ видъ папа могъ такъ опечалить ее. Когда приходили ей такiя воспоминанiя, она обыкновенно брала въ руки черепаховую табакерку съ портретомъ maman и до т?хъ поръ пристально смотр?ла на нее, пока тяжелыя старческiя слезы не застилали ей глаза. Тогда она брала одинъ изъ батистовыхъ платковъ, обыкновенно лежавшихъ около нея, прикладывала ихъ [къ] лицу, подзывала кого нибудь изъ насъ, клала ему руку на плечо, и слышались тяжелыя рыданiя. Но не знаю, почему любовь бабушки не трогала меня и не внушала взаимности. Понималъ-ли я инстинктивно, что она любила насъ не за самихъ себя, а какъ воспоминанiе, или д?йствительно справедливо то, что для каждой любви необходима привлекательная внешность, я не могъ ее любить, какъ матушку, скажу больше, вспоминая слова Карла Иваныча, что она хочетъ зам?нить намъ мать, я понималъ, что дать ей въ моемъ сердц? м?сто любви, занимаемое воспоминанiемъ о матери, было бы хуже, ч?мъ кощунство.

* № 6 (I ред.).

то страсть къ д?вичьей, въ которой онъ проводилъ все свободное время, разум?ется, тогда, когда никто не могъ поймать его тамъ. Я всегда сл?дилъ за его страстями, и самъ невольно увлекался ими; но предаваться имъ было уже для меня невозможно, такъ какъ м?сто было занято имъ; и я молча завидовалъ. Особенно посл?дняя страсть Володи занимала меня, и я внимательно и далеко не безпристрастно сл?дилъ за ней. По ц?лымъ часамъ проводилъ я въ чулан? подъ л?стницею, безъ всякой мысли, съ напряженнымъ вниманiемъ прислушиваясь къ мал?йшимъ движенiямъ, происходившимъ наверху, и наблюдая сцены, происходившiя въ корридор?. Ссоры, происходившiя между нами, производили во мн? тоже чувство зависти къ счастливому, благородно-откровенному характеру Володи, которому я удивлялся, но не могъ подражать.

* № 7 (II ред.).

Глава 10-я <Д?вичья> Маша.

<Я былъ дуренъ, зналъ это, и мысль, что я не могу никому нравиться мучала меня. А ничто – я твердо уб?жденъ – не им?етъ такого разительнаго влiянiя на направленiе челов?ка, какъ наружность его. И не столько самая наружность, сколько уб?жденiе въ привлекательности, или непривлекательности ея. —>

<Отчего мн? не признаться въ чувств?, которое едва-ли не испытывалъ каждый ребенокъ, воспитывавшiйся дома, т?мъ бол?е, что, несмотря на то, что чувство это было дурно направлено, оно было искренно, благородно и не повело меня ни къ чему дурному. Я былъ влюбленъ въ горничную Машу, влюбленъ страстно безъ памяти; она казалась мн? богиней, недоступной для меня, ничтожнаго смертнаго. – Ни въ одномъ изъ любовныхъ увлеченiй, которыя я испытывалъ въ своей жизни, я не чувствовалъ до такой степени свое ничтожество передъ предметомъ своей страсти, какъ [въ] этомъ случа?; поэтому-то я и заключаю, что съ большей силой я не любилъ никогда.—>

* № 8 (II ред.).

<Съ того самаго дня все свободное время, которое я могъ урвать отъ принужденныхъ занятiй, я посв?щалъ тому, чтобы, спрятавшись за дверь на площадк? л?стницы, дожидаться той минуты, когда она выйдетъ изъ д?вичьей и пройдетъ мимо меня, или заговоритъ съ к?мъ нибудь, или примется гладить въ с?няхъ платочки и чепчики. – Смотр?ть, слушать ее было для меня верхомъ наслажденiя. Запахъ масла и волосъ отъ ея головы, когда она близко проходила мимо, заставлялъ меня задыхаться отъ волненiя. – Когда въ классной я чувствовалъ запахъ спаленнаго утюгомъ сукна, доказывавшаго, что она гладитъ на л?стниц?, я совершенно терялся и не только не могъ учиться, но даже сказывать знакомые уроки. Я проводилъ ц?лые часы въ какомъ-то упоительномъ восторг?, глядя на нее, когда она, засучивъ полныя, б?лыя руки, перемывала въ корыт? мелкое б?лье бабушки. Но ничто не можетъ передать того невыразимаго наслажденiя и вм?ст? тревоги, которыя я испытывалъ, когда смотр?лъ на нее въ то время, какъ она, нагнувшись, мыла л?стницу. —>

* № 9 (I ред.).

Дурное расположенiе духа бабушки особенно р?зко выразилось при одномъ обстоятельств? и даже им?ло р?шительное влiянiе на многiя перем?ны, происшедшiя въ нашемъ образ? жизни и воспитанiя, въ одномъ обстоятельств?, хотя неважномъ въ самомъ себ?, но которое я долженъ все-таки разсказать.

– «Что это у тебя въ рукахъ?» спросила Володю Любочка, когда мы передъ об?домъ, съ дробью, сошлись съ ними въ зал?.

– «А ты не знаешь, что такое?» сказалъ Володя, показывая ей горсть дроби, которую онъ гд?-то досталъ у Карла Иваныча.

– «Что это порохъ?!!» запищала Любочка, выпучивая свои большiе черные глаза и отскочивъ отъ него.

– «Да, порохъ», сказалъ Володя, пересыпая дробь изъ руки въ руку: «вотъ посмотри, вспыхнетъ, такъ весь домъ взлетитъ на воздухъ», прибавилъ онъ, поднося руки къ Катенькину лицу. Въ это время вдругъ что-то зашум?ло сзади насъ, и не усп?лъ я догадаться, что это было платье Мими, какъ ея красное въ пятнахъ лицо, которое было еще красн?е въ эту минуту, очутилось передъ Володей, и она схватила его за руку. «Qu’est ce que vous fa?tes?»[80 - [Что вы делаете?]] закричала она задыхающимся страшнымъ голосомъ. Вы своими шалостями вс?хъ погубите и меня, и Катеньку, и вашу бабушку – вс?хъ. Гд? вы взяли это? Бросьте», кричала она, съ такой силой крутя его руки, что Володя сморщился, и дробь посыпалась на полъ. Мими съ выраженiемъ неописанной твердости духа подошла большими, р?шительными шагами къ разсыпанной дроби и, презирая опасность, могущую приключиться отъ неожиданного взрыва, начала топтать ее ногами. Когда ей показалось, что опасность миновалась, она позвала Михея, приказала ему выбросить весь этотъ порохъ куда нибудь подальше или всего лучше въ воду и напустилась на Володю. «Гд? вы взяли это?» Володя съ улыбкой отв?чалъ, что Карлъ Иванычъ далъ ему эту дробь. «Хорошо онъ смотритъ за ними», сказала она, обращаясь къ потолку. «Да чему вы см?етесь? Какъ вы см?ете см?яться, когда я съ вами говорю». Володя молча улыбался, смотря ей прямо въ глаза. Это, казалось, окончательно вывело ее изъ всякихъ границъ. – «Да какъ вы см?ете см?яться, вы хот?ли вс?хъ насъ сжечь. Mauvais sujet»,[81 - [Негодный,]] закричала она, задыхаясь отъ злости. – «Что вы б?снуетесь, Мими, разв? этимъ можно сжечь?» отв?чалъ Володя съ притворно хладнокровнымъ видомъ должно быть съ нам?ренiемъ еще больше разсердить ее. – Н?сколько секундъ Мими не могла выговорить слова отъ волненiя. – «Пойдемте къ бабушк?», закричала она, вдругъ хватая его за руку. Володя вырвался и хот?лъ уйдти, но она схватила его за воротъ и потащила въ гостиную. – «Что съ вами», закричалъ Володя, однимъ сильнымъ движенiемъ оттолкнулъ ее отъ себя и остановился передъ нею съ такимъ гордымъ и гн?внымъ выраженiемъ, что Мими не посм?ла бол?е подходить къ нему; а отчаянно встряхивая чепцомъ, большими шагами направилась къ гостиной. – «Вы будете это помнить», пробормотала она. Любочка и Катенька съ бл?дными испуганными лицами, боясь сказать слово и пошевелиться, смотр?ли на эту сцену.

* № 10 (I ред.).

Странная перем?на. V.

Не знаю, какимъ образомъ дошло до св?денiя Карла Иваныча, что его отпустятъ. Можетъ быть, я или Володя проболтались Николаю, но я знаю положительно, что онъ зналъ это въ тотъже день вечеромъ. Хотя онъ ничего не говорилъ намъ, но съ этаго самаго времени я сталъ зам?чать перем?ну въ его образ? жизни и обращенiи съ нами. —

Боже мой, что сд?лалось съ Карломъ Иванычемъ.

Онъ сталъ р?дко бывать дома и иногда возвращался посл? полуночи. —

Другъ Sch?nheit часто заходилъ къ нему, къ намъ наверхъ, и, таинственно поговоривъ о чемъ-то [съ] Карломъ Иванычемъ, уходилъ съ нимъ.

* № 11 (I ред.).

<Карлъ Иванычъ> не разъ возвращался домой въ такомъ положенiи съ того дня, какъ узналъ, что его отпускаютъ. Ф[едоръ] И[вановичъ] въ это время им?лъ нам?ренiе жениться, какъ я это узналъ случайно отъ Мими, которая съ досадой разсказывала объ этомъ экономк?, презрительно называя его женихомъ. Странно, что хотя Мими въ iерархiи гувернанокъ и гувернеровъ стояла гораздо выше Карла Иваныча и выдти за него замужъ в?рно считала невозможнымъ для себя униженiемъ, но явно было, что нам?ренiе Карла Иваныча, которое теперь стало изв?стно всему дому, огорчало ее: она часто съ ?дкой насм?шкой намекала о немъ, какъ о жених?, въ его отсутствие съ нимъ-же стала гораздо любезн?е и не только не вредила ему, а заступалась за него. Нам?ренiе жениться, парикъ, новый фракъ и вино, которымъ онъ предался, происходили явно отъ одной общей причины, и эта причина была желанiе забыться. – Однимъ словомъ, съ горя, что онъ долженъ оставить жизнь, которую онъ велъ 12 л?тъ съ нами, Карлъ Иванычъ загулялъ. —

* № 12 (I ред.).

«Тогда маменька сказалъ: «Г[уставъ], отдадимъ его въ ученьи къ моему брату, пускай онъ будетъ часовой д?лъ мастеръ», и папенька сказалъ: «хорошо». Und mein Bater fagte «gut».—

Дяденька жилъ въ город? 15 Meilen отъ насъ; я жилъ у него 1 1/2 года, очень старался, и онъ об?щалъ мн? сд?лать своимъ Geselle[82 - [подмастерьем]] черезъ 2 годъ. У дяди была дочь Linchen, и Linchen полюбила меня. Да, я былъ красивый мущина, голубой глаза, римско нози, высокой ростъ. Когда я проходилъ по улицамъ, то всякiй д?в[ушка] смотр?лъ на меня и см?ялся, und [2 неразобр.].

Былъ одинъ разъ праздникъ, 1800 году. Я над?лъ новый камзолъ, [сид?лъ] на лавочки подл? нашихъ воротъ и курилъ трубочка und rauchte mein Bfeifchen. Linchen подошла ко мн? и сказала: «отчего вы такой скучной, Карлъ Иванычъ?» Я сказалъ: «Linchen, я родился несчастливъ и буду несчастливъ. Я васъ люблю, но я на васъ не женюсь – мн? это говоритъ мое сердце. Eine innerliche Stimme sagt mir dieses.[83 - [Внутренний голос говорит мне это.]] Только я кончилъ это, пришелъ Полицей Beamter und sagte[84 - [полицейский чиновник и сказал]] «Карлъ Иванычъ, вы знаете, по всей Саксонiи назначена Conscription,[85 - [рекрутский набор,]] и всякiй молодой челов?къ отъ 18 до 21 года долженъ быть золдатъ. Пойдемте со мной и вы вытащите жребiй». Я пошелъ. Мой отецъ и братъ Johann были тамъ, и было много народъ. Мн? достался жребiй не служить, а Фрицу служить, и папенька сказалъ: «это Богъ наказываетъ за гр?хи моей матери».

* № 13 (I ред.).

«Ахъ, Николенька, Николенька, продолжалъ онъ, понюхавъ табаку, посл? продолжительной паузы. Тогда было страшное время, тогда былъ Наполеонъ. Онъ хот?лъ завоевать Германiю, Рейнъ и Саксонiю. Мы до капли крови защищались. Und wir wertbeidigten unfer Baterland bis auf den letzten Tropfen Blut».[86 - [И мы защищали свою родину до последней капли крови.]]

Я пропущу зд?сь описанiе кампанiй, сд?ланныхъ Карломъ Иванычемъ, потому что, во-первыхъ, это слишкомъ длинно, а, во-вторыхъ, я не над?юсь на свою память и боюсь испортить <его> наивную прелесть своими неудачными подд?лками, а передамъ только одно обстоятельство этой войны, которое особенно живо поразило меня и внушило страшное отвращенiе къ жестокому Наполеону за его несправедливое обращенiе съ Н?мцами вообще и съ Карломъ Иванычемъ въ особенности. Вотъ какъ передалъ онъ мн? это обстоятельство.

Онъ разсказывалъ мн?, какъ въ одной битв? его полкъ поб?жалъ на штурмъ; но было такъ грязно, что нельзя было б?жать. Скоро онъ выбился au?er Atem,[87 - [из сил, букв, «из дыхания».]] спотыкнулся, упалъ въ изнеможенiи и пролежалъ на м?ст? [?] вм?ст? съ ранеными. Потомъ, какъ въ другой разъ онъ собственноручно хот?лъ тесакомъ заколоть Французскаго Гренадера. Der Franzose wars sein Gewehr und ries Bardon, und ich gab ihm die Freiheit,[88 - [Француз бросил свое ружье, запросил пардону, и я дал ему свободу,]] и я пустилъ его. <Еще онъ разсказывалъ мн?, какъ подъ Аустерлицомъ у него бол?лъ животъ, и онъ ц?лый день лежалъ на трав? и слушалъ пальбу, и какъ потомъ заснулъ и, проснувшись, узналъ, что полкъ, въ которомъ онъ находился, сдался. Наполеонъ прижималъ насъ ближе и ближе къ Винъ> Napoleon br?ngte uns immer naher und naher an Wien, но Эрц-Герцогъ Карлъ былъ великiй полководецъ, и онъ не сдавалъ ему. Наполеонъ сказалъ: «сдайтесь, я отпущу васъ», и Эрц-Герцогъ сказалъ: «Я не сдамся». Но мы пришли на островъ, и провiянтъ нашъ былъ взятъ, и mein Camrad fagte mir «wir find umring und wir find verloren,[89 - [мой товарищ сказал мне: «мы окружены, и мы погибли»,]] мы окружены, и теперь Napoleon возьметъ насъ». А я сказалъ: auf Gott allein vertraun. Богъ моя надежда». Три дня и три ночь стояли мы на островъ, и Наполеонъ держалъ насъ. У насъ не было ни дровъ, ни хл?ба, ни <пива>, картофеля – ничего. И тиранъ Napoleon не бралъ насъ въ пл?нъ и не выпускалъ, – und der Bofemicht Napoleon mollte und gefangen nehmen und auch nicht frei laffen. Я ?лъ лошади, Николенька, и наконецъ, Napoleon взялъ насъ. —

* № 14 (I ред.).

Утеревъ глаза и табачный носъ клетчатымъ платкомъ и приведя въ спокойное состоянiе свое разстроенное лицо, Карлъ Иванычъ продолжалъ свое пов?ствованiе.

«Опять я могъ бы быть счастливый, но жестоко сутьба пресл?довалъ мене. Шпiоны Наполеона были тогда во вс?хъ городахъ и деревни, и каждую минута мене могли открыйть. Отецъ мой не говорила мене ничего; но я зналъ, онъ боялся, что въ его дом? найдутъ б?глый челов?къ, и тогда всей пропало. Отецъ, кром? того, всей свое им?нiя одалъ брату Johann’у и мн? не було кусокъ хл?ба. Богъ мене свид?тель, что я не сердился за это, но я его [?] прощалъ вс?мъ, не хот?лъ м?шать ихъ счастью и р?шился идти дальше самъ искать свой кусокъ хл?ба. – Но въ полкъ я ни за что на св?т? не хот?лъ идти, потому что не хот?лъ служить проти свое отечество. Да, Николенька, я могу сказать передъ Богомъ Всемогущимъ, что я помнилъ, что мн? сказалъ мой маменька и всегда былъ честный Саксонецъ. – Я р?шился. Суббота вечеркомъ, когда въ дом? мыли полъ, я взялъ м?шокъ съ своими вещами, пришелъ къ маменьк?. «Куда идешь, Фрицъ?» сказала маменька. Я сказалъ: «я пойду къ моему прiятелю, онъ живетъ за 5 миль отсюда, не найду ли я м?ста». – «Прощай. Когда ты придешь домой, Фрицъ?» сказала маменька. Я сказалъ: «прощайте», поц?ловалъ его и не могъ удерживать слезы (я хот?лъ совс?мъ уйдти). – «Что ты, мой Фрицъ, такъ плачешь? в?дь ты придешь на этой нед?ли», и она поц?ловала меня. – «Всю Божья Воля, будьте вс? счастливы», я сказалъ и пошелъ. – «Фрицъ! Что ты говоришь?» закричалъ маменька: «поди сюда». Я плакалъ, сердце у меня пригнуть хот?ло и насилу могъ терп?йть, но я не посмотр?лъ на него и пошелъ своимъ дорогамъ. Больше я никогда не видалъ свою маменька и не знаю, живъ-ли онъ, или померла. Такъ я долженъ былъ, какъ колодникъ, б?жать изъ собственна своего дома и въ чужихъ людяхъ искать своего хл?ба. Ich fam nach Ems,[90 - [Я пришел в Эмс,]] тамъ мене узналъ Генералъ Спазинъ, который л?чился тамъ звоимъ семейства, полюбилъ мене, досталъ у посланника паспортъ и взялъ мене къ себ? учить его маленькiя д?тьи, и я по?халъ въ Россiю». – Тутъ Карлъ Иванычъ снова сд?лалъ продолжительную паузу, понюхалъ табачку и, поправивъ кружокъ съ парикмахеромъ, закинулъ немного назадъ голову, закатилъ свои добрые голубые глаза и, слегка покачивая головой, принялся улыбаться такъ, какъ улыбаются люди подъ влiянiемъ прiятныхъ воспоминанiй. «Да, началъ онъ опять, поправившись въ кресл?: много я испыталъ въ своей жизни хорошаго и дурнаго, но вотъ мой свид?тель, сказалъ онъ, указывая на образокъ Спасителя, шитый по канв?, вис?вшiй надъ его кроватью, что никто не можетъ сказать, чтобы Карлъ Иванычъ былъ когда нибудь нечестнымъ челов?комъ. Der General Spasin hatte eine junge Tochter. Das liebensm?rditgfte Frautlein, das man nur fehen fonnte. Ich gab ihr Leftion. Kurz, fie wurde in mich verliebt.[91 - [У генерала Спазина была молодая дочь, милейшая на свете барышня. Я давал ей уроки. Одним словом, она в меня влюбилась.]] Онъ полюбила мене». Пропускаю подробности этой связи, начатой, по разсказу Карла Иваныча, самой барышней, генеральской дочькой, и отъ которой Карлъ Иванычъ вс?ми средствами старался удерживать ее, передаю его разсказъ въ томъ м?ст?, гд? опять р?зко выкаталась н?мецкая честность и порядочность моего стараго дядьки.—

«Одинъ разъ мы гуляли въ парка, д?тьи б?гали въ переди, и я с?лъ на скамейку подл? нея. Она сказалъ ми?: «Карлъ Иванычъ, я такъ люблю васъ, что не могу больше терп?йть, папенька не позволить намъ жениться. Что мы будемъ д?лайть?» Я сказалъ: «будьте тверды, старайтесь меня забыть, потому что я не долженъ быть хуже безчувственнаго бревна и чорной неблагодарностью заплатить за всю благод?янiя вашего папеньку. Я у?ду отъ васъ». – «Никогда, онъ закричалъ, схватилъ меня за руку и такими большими глазами смотр?лъ на мене: «поб?жимте, Карлъ Иванычъ, увезите меня». И я сказалъ : «Ежели бы я это сд?лалъ, я бы былъ подлецъ и тогда вы не должны меня любить». Я всталъ и ушелъ въ свою комната, а самъ я его очень любилъ. Потомъ она у?хала съ маменькой въ Москву, тамъ забыла мене и вышла замужъ за кн. Шербовскiй и благодарилъ мене, что я былъ честный челов?къ». – Опять пауза. «Такъ я пришелъ потомъ въ вашъ домъ, къ вашей маменька, и его не стало. Теперь старый никуда негодный и моя 20[?]-л?тней служба пропалъ, и я долженъ идти на улица искать опять на старости л?тъ свой кусокъ черстваго хл?ба. Дай Богъ, чтобы вашъ новый учитель былъ другой Карлъ Иванычъ. Дай Богъ, дай Богъ!» повторялъ онъ задумчиво съ слезами на глазахъ. Я не могъ выдержать и заплакалъ такъ сильно, что Карлъ Иванычъ услыхалъ мои рыданiя, онъ подошелъ ко мн?, погладилъ по голов? и поц?ловалъ. «У васъ доброе сердце, Николенька, Богъ дастъ вамъ счастья, сказалъ онъ: не забывайте только своего стараго друга». – Куда д?вались мой ложный стыдъ плакать, молодечество и гордое сознанiе, что я уже не мальчикъ. Я сид?лъ на пост?ли, робко смотр?лъ ему въ глаза и не удерживался отъ прiятныхъ слезъ участiя, которыя обильными ручьями текли по моимъ щекамъ. Истинное чувство всегда возьметъ верхъ надъ привитыми предразсудками; потому что истинное чувство доставляетъ истинное душевное наслажденiе. Меня более всего разстроивала та мысль, что челов?къ такой добрый, благородный, перенесшiй столько несчастiй, не нашелъ справедливости и въ нашемъ дом? и им?етъ право обвинять и презирать насъ. —

* № 15 (II ред.).

Новый гувернеръ. Глава 7.

На другой день утромъ въ комнат? Карла Ивановича уже не оставалось ни одной вещи, принадлежавшей ему. Вм?сто высокой постели съ его пестрымъ, стеганнымъ од?яломъ, оставалась пустая кровать съ голыми неровными досками; по ст?намъ торчали осирот?вшiе гвозди, на которыхъ прежде вис?ли его картины, халатъ, шапочка, часы съ егеремъ; на ст?н?, между оконъ, зам?тно было по св?жести обой м?сто, затянутое кое-гд? паутинами, на которомъ стоялъ собственный коммодъ его. Ломовой извощикъ уже съ полчаса дожидался у крыльца, и на л?стничной площадк? стояли кучей: коммодъ, чемоданъ и другiя вещи Карла Ивановича; но онъ все еще медлилъ, требуя, чтобы папа, бабушка, или дов?ренное отъ нихъ лицо пришло освид?тельствовать его вещи и уб?диться въ томъ, что онъ не беретъ ничего чужаго: ни матраса, ни подсв?чника, ни сапожной колодки – ничего. —

Когда ему, наконецъ, объяснили, что никто и не думаетъ подозр?вать его въ этомъ отношенiи, Карлъ Ивановичь вздохнулъ и пошелъ прощаться съ бабушкой.

«Croyez-moi, Madame la Comtesse»,[92 - [Поверьте мне. графиня,]] говорилъ St.-Jеr?me бабушк?, въ то время, какъ мы съ Карломъ Иванычемъ вошли къ ней: «j’envisage l’еducation comme un devoir trop sacrе pour le nеgliger. Je sens toute la gravitе de la t?che, que je m’impose, mais je saurais la comprendre et la remplir».[93 - [я смотрю на воспитание как на долг слишком священный, чтобы им пренебрегать. Я сознаю всю важность задачи, которую себе ставлю, но я смогу ею овладеть и осуществить ее.]]

«Je l’esp?re, mon cher Monsieur St.-Jеr?me,[94 - [Надеюсь, мой дорогой г. Сен-Жером,]] – сказала бабушка.

«Et je puis vous promettre»,[95 - [И могу вам обещать,]] продолжалъ онъ съ большимъ одушевленiемъ: «sur mon honneurr, Madame la Comtesse, que dans deux ans vous ne reconna?trez pas vos еl?ves. Il faut, que je commence par еtudier les capacitеs, les inclinations, les…»[96 - [Клянусь честью, графиня, через два года вы не узнаете своих воспитанников. Мне необходимо начать с изучения их способностей, их наклонностей, их…]]

– «Pardon, mon cher», сказала бабушка, обращаясь къ Карлу Ивановичу, который, сурово взглянувъ на своего преемника, въ это время подошелъ къ бабушк?. —

– «Что вы ужъ ?дете, мой милый», сказала она: вы бы пооб?дали съ нами».

– «Благодарю васъ, Баше Сiятельство», сказалъ Карлъ Ивановичь съ достоинствомъ : «я должно ?хать», и онъ подошелъ къ ея рук?.

– «Ну прощайте, мой милый. Очень вамъ благодарна за ваше усердiе и любовь къ д?тямъ. – Хоть мы съ вами и разстаемся, потому что нельзя-же держать двухъ гувернёровъ, но я вамъ отдамъ всегда справедливость».

Карлъ Ивановичь молча отошелъ отъ нея и подошелъ къ Любочк?. «Прощайте, Любинъка, (такъ онъ называлъ ее) пожалуйте ручка», сказалъ онъ дрожащимъ голосомъ. Любочка большими растерянными глазами посмотр?ла на него и кр?пко – видно что отъ души – поц?ловала его въ пл?шивую голову. Мими тоже встала, положила вязанье, вытерла платкомъ правую потную руку и подала ее Карлу Ивановичу. —

– «Над?юсь, Карлъ Ивановичь, сказала она красн?я, что мы разстаемся друзьями, и ежели мы бывали виноваты другъ передъ другомъ, то все это будетъ забыто. Не правда-ли, Карлъ Ивановичь?»

– «Вотъ вамъ судья!» сказалъ Карлъ Ивановичь, одной рукой взявъ ее за руку, а другою указывая на образъ. Добрый старикъ былъ такъ растроганъ, что слезы были у него на глазахъ, и голосъ прерывался. Онъ замолчалъ, схватилъ руку Мими и такъ долго и н?жно ц?ловалъ ее, что Мими пришла въ зам?шательство, <и не знала, что д?лать съ своими лицомъ, губами, когда она перестала ц?ловать его въ високъ.> – Я часто им?лъ случай зам?чать, что, находясь въ чувствительномъ расположенiи духа, нечаянно и невольно обращаешь свою н?жность совс?мъ не на т?хъ людей, которымъ она предназначена. Карлъ Ивановичь былъ огорченъ разлукой съ нами, а со слезами ц?ловалъ руку своего единственнаго врага, ежели только могли быть враги у этаго добр?йшаго существа.