Выбор сердца. Жертва ведьминской любви

– Было бы за что «спасибо» говорить, – ворчит Ба так тихо, что все её прекрасно слышат.

– Мам!

– Что «мам»?! Что я такого сказала? – почти натурально не понимает хитрая ведьма.

– Ты знаешь что, – складывая руки на груди, одаривая Ба осуждающе-возмущенным взглядом, говорит наша с Несси мама. – Хватит доставать моего мужа!

– Не надо было за него замуж выходить, тогда я и не доставала бы его! – отрезает Ба. – Он даже не выбор сердца. Зачем он тебе сдался?!

– Захотела и вышла! Это только моё дело! – мгновенно заводиться мама.

– Да лучше бы ты гарем захотела, как все нормальные ведьмы!

– Это пережиток прошлого. Вы, ведьмы старого поколения, помешались на своих гаремах! Развратницы неугомонные! Всё вам мало!

– Старые? – хватается за сердце Ба. – Это я старая? Да как у тебя язык не отсох такое матери говорить?!

– Не отсох, как видишь, – ехидно отвечает мама, в последний момент, сдержавшись, не показав язык ба.

Сдержалась она только из-за нашего с Нессой присутствия, уверена. Не хочет дурной пример подавать.

– Сейчас отсохнет! – угрожает обиженная Ба дочери, и тут вовремя решает вмешаться папа.

Он всегда знает, когда нужно вмешаться, чтобы предотвратить грандиозный, перерастающий в швыряние заклинаниями скандал.

Кстати наш старший, сейчас гостящий у дедушки по отцовской линии, брат перенял эту черту у него. Кристиан тоже умеет мастерски с минимальными потерями останавливать назревающие скандалы. Брат, не единожды разнимал нас с Нессой, вечно надсмехающейся над моей тягой к знаниям и экспериментам до того момента, как мы всерьез начинали злиться друг на друга.

– Дорогая, успокойся. Пусть твоя многоуважаемая мать говорит, что ей вздумается. Я давно научился не слушать, когда она открывает рот в мою сторону, – подходя к маме и обнимая её за плечи, успокаивающе говорит папа. Тем самым переведя огонь, пылающий в глазах Ба, на себя.

– Кто-то что-то сказал? – издевательски спрашивает Ба, наигранно оглядываясь по сторонам.

– Неужели вас стал слух подводить? Какая досада… Но такое бывает. С возрастом… – опасно балансируя на грани, с усмешкой говорит папочка.

– Ты что, бессмертием обзавелся? – прищурив зеленые глаза, с интересом спрашивает Ба у зятя.

– Иммунитетом, – широко обезоруживающе улыбаясь, отзывается отец.

Его улыбка действует и на Ба, хотя она и пытается это скрыть. Показательно презрительно фыркает, тем самым завершая спор. Её внимание снова сосредотачивается на мне.

– Помни, что хоть чары на демона не действуют, перед женской красотой и хитростью даже ему не устоять, – говорит мне Ба, а за её спиной раздается ироничный смешок отца. Заскрипев зубами, бабушка стоически игнорирует зятя.

Я же послушно киваю. Запомню. Всё, что бабушка говорит, запомню, но навряд ли применю на практике.

У меня опыта маловато, точнее, вообще нет, чтобы хитрить и красотой сражать наповал демоническую особь мужского пола.

Буду действовать интуитивно, по ситуации. Глядишь, вдруг что дельного в голову придёт.

Сейчас же главное – в академию поступить, на факультет, где мой «неидеальный» преподает.

– Мари, помни о законах, – напоминает мама о важном на её взгляд.

– Если она будет соблюдать законы этого королевства, то так и помрёт старой девой! И демона своего не завоюет! – раздраженно цедит Ба. Её бесит всё, что ущемляет свободу ведьм. – Слушай меня, детка, мужики всех рас падки на красивых женщин. А мы, ведьмы, от природы совершенны и неотразимы. Пользуйся щедрым даром Халиты и моими подарками, и тогда демонюка будет у твоих ног ползать.

Раздаётся новый, на этот раз скептический смешок отца, и Ба, повернув голову к мужу дочери, сладким, с нотками угрозы голосом спрашивает:

– Что-то хочешь сказать, дорогой зять?

– Только то, что такая потомственная ведьма, как вы, плохого не посоветует, – быстро соображает папочка и дарит Ба самую лучшую из своего арсенала улыбку.

– Паршивец, – восхищенно произносит бабушка себе под нос, отворачиваясь.

Смотрю на папу с гордостью и уважением. Только у него и у Кристиана получается так мастерски избегать бабушкиного гнева. Поймав мой взгляд, папа подмигивает, а потом говорит:

– Слушай своё сердце и свою интуицию, Мари. И тогда всё будет хорошо.

Благодарно улыбаюсь родителю готовому всегда оказать поддержку.

– Давайте уже прощаться, что ли. Я устала тут торчать, – доносится от всеми позабытой Энессы, которая успела вздремнуть на моём диване, пока мне давали жизненные советы.

– Несса права, мне пора в академию, – с радостью цепляюсь я за возможность завершить семейный сбор в своей комнате.

– Будь осторожна, милая, – с тревогой в глазах говорит мне мама.

– Удачи, дочка, – это от отца.

– Не опозорь наш славный ведьминский род, – бросает сестра по пути к выходу.

– Мари, если что-то пойдет не так, ты всегда можешь попросить нашей помощи. Вместе нам всё по силам. Не забывай об этом, – последней говорит напутственную речь Ба. После чего вся наша почти дружная семья покидает комнату, давая мне время собраться с мыслями перед отправкой в академию.

Тяжело вздохнув, опускаюсь на край кровати. Я буду скучать по дому. И по родным. Даже по язвительной Энессе.

«Забыла про меня?» – вальяжной походкой царя всех фамильяров в мою комнату входит Снеж, не дав мне насладиться одиночеством.

Белый, до невозможности пушистый, имеющий скверный характер и небесно-голубой чарующий взгляд кот. Мой личный фамильяр и головная боль.

– Про тебя невозможно забыть, – хмыкнув, отвечаю ему. И мысленно про себя добавляю: «Даже если очень захочется».

Слежу за тем, как Снеж, запрыгнув на кровать, подходит к моей сумке, лапкой чуть приоткрывает не до конца закрытый замок и, заглянув внутрь, подцепив острым когтем, вытаскивает наружу кусочек ярко-красной кружевной ткани. Морщит усатый нос и ворчливо говорит:

«Снова старая развратница склоняет тебя на путь куртизанок и ведьм?»

– Вообще-то я и есть ведьма, – напоминаю забывчивому моему.

«Ты у меня особенная ведьма. Интеллигентная. В единственном экземпляре. Ты и разврат вещи несовместимые».

Я так не считала, но разумно промолчала, чтобы не начинать спор.

Сняв с когтя Снежа сорочку, заталкиваю обратно и застегиваю до конца молнию на сумке, чтобы у любопытного фамильяра не возникло соблазна снова залезть в сумку с ревизией.