Выбор сердца. Жертва ведьминской любви

Особенно человеческих особей травить и проклинать нельзя. Они слабенькие, быстро гибнут. Захочешь даже проклятье снять, когда приступ доброты нападёт, а не успеешь. Помер друг. Нет его больше. Будешь потом совесть свою всю оставшуюся долгую жизнь успокаивать.

Мне с детства вдалбливали в голову быстро меняющиеся учителя, что люди слабые. Их либо отправляешь на смерть без сожалений, если разозлили, либо стороной обходишь. Дружить и любить их нельзя, только если это, конечно, не выбор сердца, что, слава Халите, бывает крайне редко.

Это мне так не повезло на выбор сердца нарваться. Многие ведьмы всю жизнь проживают свободно, к одному мужчине не привязываясь.

Кстати, вот ещё и поэтому Ба так бесит то, что мамочка за папочку-оборотня выскочила. Влюбились они сильно друг в друга. И даже спустя столько лет их любовь не угасла. Бабушка не понимает маму. Любовь её к отцу нашему не понимает. Хотя нас, внуков, обожает. И в Кристиане, который стал позором семьи, потому что мальчик и потому что оборотнем как отец уродился, бабушка души не чает. От того она без споров и решилась на переезд из ведьминского леса. Ведь там нормальной жизни Кристиану не светило.

А так Флоренс Нортье не одного мужчину не любила сильно и долго. Её чувства всегда были быстротечны и непостоянны. Оттого у неё и гарем. Пятеро мужчин в любовниках. Надоел один, зови другого.

Почувствовав изменения, возвращаюсь в реальность. И как раз вовремя, ворота наконец открыли, и к нам вышел молодой мужчина. Он бодро начинает заранее заготовленную приветственную речь, но буквально пару мгновений спустя, наткнувшись взглядом на меня, стоящую в первом ряду, спотыкается и замолкает.

Жду… секунду… вторую… третью…

Тяжело вздыхаю.

Собираю в себе всё имеющееся терпение, тем самым давая мужчине время взять себя в руки, жду дальше. Четвертая секунда… за ней пятая… шестая… седьмая…

Слышу зарождающееся шипение-рычание Снежа, раздающееся снизу, у моих ног, где он гордо восседал всё это время.

Восьмая… девятая…

На десятой моё терпение заканчивается.

– Уважаемый, – вежливо, как папа учил, обращаюсь к вылупившемуся на меня мужчине, – вы там что-то говорили. Продолжайте. Не задерживайте нас. Нам ещё экзамены сдать нужно успеть сегодня.

За моей спиной раздаются приглушенные одобрительные смешки. Даже Снеж фыркает в усы. Оценил мою воспитанность.

После моих слов мужчина, хоть и краснеет, всё же собирается. Откашлявшись, уже не таким уверенным голосом он продолжает вещать.

Толпа снова стихает и слушает.

Я же только делаю вид, что слушаю. На самом деле все мои мысли о жертве моей будущей любви. Мне не терпится попасть внутрь академии и увидеть своего обидчивого демона.

Подумаешь, чары к нему применила… Зачем сразу в портал швырять и в ведьминский лес отправлять? Невоспитанный какой… И обидчивый…

Ну ничего, я за него возьмусь и сделаю идеального мужа для ведьмы. Ведьмы мне еще завидовать, а не сочувствовать будут.

– Следуйте за мной. Я провожу вас к кабинету, где сидит экзаменационная комиссия, – глядя исключительно на меня влюбленным взглядом, говорит наш сопровождающий.

Кисло улыбаюсь ему в ответ.

Ох уж эта ведьминская природная красота. Она и без чар на мужчин словно афродизиак действует.

Мужчине, имя которого я прослушала, хватает и такой улыбки, чтобы поплыть. Его взгляд мутится, на лице появляется глупая улыбка…

Пока он ведёт нас по территории, ко входу в здание академии, чуть голову себе не сворачивает, пытаясь не отрывать от меня, идущей за его спиной, взгляда.

Когда мы останавливаемся у массивной двери, за которой, как я понимаю, ждёт комиссия, наш сопровождающий говорит занять друг за другом очередь и в такой последовательности входить внутрь кабинета, когда пригласят.

Я, разумеется, оказываюсь первой. И не только потому, что я ведьма, просто других желающих идти первым не наблюдалось. Или они разумно молчали.

С сожалением посмотрев на меня в последний раз, мужчина уходит.

«Ну, наконец-то, – ворчит Снеж, – я уж думал, он тебя взглядом съест».

– Просто впечатлительный попался, – не глядя, тихо отвечаю фамильяру.

«Слабенький», – насмешливо фыркнув, говорит мой вредный друг.

– Добрее надо быть, Снежный, добрее, – поучительно говорю и тут же замечаю краем глаза, как в нашу с фамильяром сторону пробирается пара оборотней-парней.

Началось… Терпение, Мари, только терпение. Помни, у тебя папа оборотень, он расстроится, если ты кого-то из его братии крепко обидишь…

– Привет, я Бран, а это Мейр, – остановившись в достаточной близости, чтобы я посчитала это нарушением моего личного пространства, заговорил симпатичный брюнет с ямочками на щеках.

Энессе бы понравился… Но не мне. Моё сердце занято.

Молчу. Продолжаю гипнотизировать взглядом закрытую дверь.

– А тебя как зовут? – не сдаётся парнишка.

Вздыхаю. Ну давайте, открывайте дверь, я готова поступить учиться.

– Слушай, не вредничай, давай познакомимся, – дружелюбно говорит второй. Тот, который Мейр.

«Не сообразительные», – неодобрительно качая мордой, говорит Снеж.

– Я не знакомиться сюда пришла, – не поворачиваясь, говорю парням.

– А зачем ты тут? – выкрикивает кто-то очень смелый из толпы.

Игнорирую. Вот ещё, объясняться. Парни-оборотни, помявшись рядом ещё какое-то время, принимают неудачу и отходят.

Спустя пять минут дверь, в которой я успела изучить каждую трещинку, отворяется.

Оттуда наполовину выглядывает суровая женщина с гладко зачесанными назад волосами и зычным голосом спрашивает:

– Кто первый на экзамен?

– Я, – отзываюсь, хотя и так вроде должно быть понятно. Я же первая стою, прямо перед дверью.

– Ведьма, – изумленно выдаёт женщина, сосредоточив взгляд на мне. Её глаза расширяются, а рот приоткрывается.

Что ж, я умею удивлять. И шокировать тоже умею. Я вообще много чего умею, просто делать это приходится редко.

– Ведьма, – подтверждаю я.

– Зачем ты тут? – спрашивают меня в ответ.