– Согласен на все, – хмыкнул Васильев, взял меня за руку и повел к лестнице.
По пути с наглой соблазнительной улыбкой подмигнул девчонкам.
У Мороза появился конкурент. Лис уведет у него одну… нет, двух поклонниц!
А что? Я бы присмотрелась. Не будь мы друзьями – точно взяла бы на вооружение. Красивый, умный и с юмором. Чего еще надо?
Может, поступиться принципами?
Рыжие волосы забавно торчат в разные стороны, из-под рубашки проглядывает спортивный рельеф… Узоров только не хватает, но это мелочи.
– Варь, я ведь сейчас решу, что в самом деле тебе нравлюсь, – Лис мягко улыбнулся.
– Нравишься, – кивнула согласно, – как друг.
– А-а, хитрюшка! – Лис засмеялся. – А я почти поверил.
У всех бывают помутнения. Не понимаю, что со мной происходит, но пора прекращать экспериментировать. Учеба, учеба и еще раз учеба – залог моей успешной жизни.
Никаких отношений!
В полумраке первого этажа свет исходил лишь от неоновой вывески "БАР" на стене и стрелки влево.
– Воу…
Вместе со мной не сдержали возгласа двое новичков. Одного я помню, стоял в овечьем полушубке тогда, в первый день. Трясся то ли от страха, то ли от холода.
Лис уверенно потащил ко входу. Только теперь услышала ритмичную музыку и веселые голоса. Толпа гоготала у открытых дверей, загородив проход.
Нас оценили придирчивые взгляды, особенно "прошлись" по мне.
Им не надоело? Моя персона никак не дает покоя?
– Ребят, ну неприлично девушку в упор рассматривать, – не смогла промолчать. – Я обижусь, разозлюсь и в сусликов вас превращу. У меня для этого все ингредиенты есть: плоть мужчины, – дернула Лиса к себе, – волос врага…
Эффект неожиданности сработал прекрасно – стоящий ближе остальных вскрикнул и ухватился за макушку.
– И комната номер тринадцать, – закончила перечислять.
– Обязательно тринадцатая? – спросил, видимо, самый впечатлительный.
Я уже вошла в образ.
– Разумеется! Это ведь древнее магическое число. Один плюс три равно четыре. Число смерти! Ну что, в сусликов или извинитесь?
Предупреждающе сложила руки на груди, пока Васильев рыдал от смеха на моем плече.
– Кого вы слушаете? – надменный голос прорвался сквозь толпу вместе с владельцем. – Она обычная девка, подстилка. У нас таких половина Академии.
Пантин мерзко хохотнул.
Я – подстилка?!
– Повтори, – сухо попросила, пряча эмоции.
Спиной ощутила исходящее от Лиса напряжение.
Блондинчик подался вперед и чуть понизил голос:
– Тепло под Морозом?
Замахнулась прежде, чем до конца осознала смысл услышанных слов. Рядом натурально зарычал Васильев, словно вот-вот бросится на Пантина.
Быть жестокой разборке, если бы не суровый голос:
– Замерли. Все.
Хмурый Мороз вышел из бара.
Моя ладонь остановилась в сантиметре от бледной щеки.
– Пантин, у вас прорезался голос? – ректор говорил бесстрастно, лишь глаза выдавали гнев. – Отправитесь в Арктику белым медведям песни петь про Новой Год. Просите прощения у Липовой.
Бледное лицо перекосилось, глаза сверкнули.
– Я не люблю повторять дважды, – спокойствие ректора казалось незыблемым.
Разум все же взял верх, потому как в следующее мгновение мы услышали:
– Извини, Варвара. Я был неправ и оскорбил тебя незаслуженно.
Искренности в его словах ни грамма.
Обидно. Из-за неверных выводов, наслушавшись сплетен, вылил свою желчь на меня.
Вымолвить "прощаю" мне гордость не позволила. Ограничилась скупым кивком.
– В понедельник жду вас у себя в кабинете, – Мороз повернулся к Пантину. – Насчет песен в Арктике я не шутил.
Он скрылся в полумраке бара.
Взгляд Пантина сказал, что это еще не конец.
Согласна. Пока лично не приложу руку о его наглую морду – не успокоюсь.
– Я убью его, – Лис приобнял за плечи, глядя в спину Пантину, – если он снова тебя оскорбит.
– Васильев, – голос Мороза звучал строго, но слышалось скрытое веселье, – я могу сделать дуэт и устроить медведям двойной праздник.