Снежная Академия

Да-а… нелепый чмок. Мороз, похоже, как и я пребывал в недоумении. Недолго.

– Впечатляет.

Издевается же. Вон, глаза смеются.

Специально в краску вгоняет. Будто в подтверждение мыслям, он нарочито медленно наклонил голову. От прикосновения к шее дрожь волной прошла по телу. Он провел губами по коже, на изгибе оставил поцелуй… Новые, неизведанные ощущения скрутились тугим узлом в животе.

Мороз смотрел на меня настороженно, ожидая реакции.

– Тоже… неплохо, – выдала максимально небрежно, насколько смогла.

Низкий, ласкающий слух смех разрушил повисшую тишину.

– Ты бесподобна, – на лбу отпечатался нежный поцелуй.

– А вы как думали, – смех вышел нервным. Прикрыла рот, чтоб не выдавать своего истинного состояния.

Всевышний, это катастрофа!

– Ты, Варя. Ты. Прекращай мне выкать.

Меня нехотя выпустили из кольца рук. И очень вовремя. За дверью кто-то слишком громко говорил.

– Что значит "Варя занята"? Чем она может быть занята, умирая на койке? – этот возмущенный сарказм я узнаю из тысячи.

– Занята, говорю, – воинственно настроенная Авдотья Петровна явно не хотела пускать Лиса.

Так она что же, все время стояла под дверью?!

– Я ее друг.

– Не брат же!

– Почти брат! – Васильев начал терять терпение. – Я сам войду.

Мороз Морозович хмыкнул и распахнул дверь.

Авдотья Петровна хмурая, как небо перед дождем, прожигала взглядом Лиса, тот взъерошил волосы и в недоумении смотрел на Мороза. Потом на меня.

– О-о, – выдал он и…

Да он еще слабо выразился!

Ель-метель! Сижу на кровати в одной рубашке, к тому же спущенной с одного плеча. И дверь открыл ректор. Сложить два плюс два и вуаля!

Ну, все. Буду отчисляться. Лис, конечно, никому не расскажет, а вот в Авдотье Петровне я не уверена.

– Васильев, почему не спите? – Мороз хотел быть суровым, но его выдала легкая полуулыбка.

Дайте мне сгореть со стыда!

– Вообще-то, – Лис без смущения протиснулся в комнату, – я за Варю переживаю. Ну, ты как? Брачная ночь отменяется, да? – он плюхнулся на кровать, демонстративно повернувшись спиной к Морозу.

Авдотья Петровна ахнула.

Мороз заломил бровь в немом вопросе, и я отчего-то сразу поняла – он еще к этому вернется.

– Чай? – он повернулся к тете Авдотье. Та кивнула и ушла.

То есть оставлять меня наедине с Лисом ректор не собирается?

Всевышний, за что мне это? Зачем я вообще сама к нему полезла? Тяга ко всему неизведанному меня точно погубит.

– Я… уже лучше, – стараясь больше не смотреть на Мороза, переключила внимание на друга. – Надеюсь, мне разрешат вернуться в комнату.

– Так у нас еще не все потеряно? – хохотнул Лис.

Все же взглянула на ректора. Казалось, удивляться уже некуда. Но он смог. Крайне гармоничные с его внешностью эмоции.

– Мороз Морозович, а вы еще здесь? – Васильеву даже Станиславский бы поверил.

Лично мне захотелось зарыться в одеяло и не вылезать, пока все не уйдут. А все не уйдут. Один точно останется. И я хочу, чтобы это был не ректор.

Дальше я поняла, что просто закопаться в одеяло не поможет. Лучше сразу под землю. Потому что Мороз встал у кровати за спиной, и подтянул им же спущенный край рубашки.

Ель-метель лесная шишка… Я так никогда в жизни не краснела. Особенно под пристальным взглядом Лиса. Он посмотрел на Мороза, а я, к счастью, его не видела. Только ощутила прохладные пальцы на плечах, которые переместились вперед и начали застегивать пуговицы.

Видимо, между Васильевым и Морозом проходила битва взглядов, потому как Лис все время смотрел мне за спину.

Еще немного и выгоню их двоих. И плевать, что ректор сам решает, где ему находиться.

"Я спелый томат, всех видеть рад", – а я уже как томат и никому не рада! Потому что один демонстративно на мне рубашку застегнул, а второй провоцировал первого.

Повисшее напряжение разрядила Авдотья Петровна, вкатив тележку с тремя кружками чая, подносом с пирожными и нарезанными фруктами.

Воспользовавшись моментом, соскочила с постели. Слабости нет, руки-ноги двигаются, – прекрасно. Как чай попьем, вернусь в комнату, закроюсь там и никого не пущу.

Бесполезно… Мороз Морозович и без двери войдет, если захочет…

Взяла кружку с плавающим лимоном и мятой, и отошла к окну. Авдотья Петровна сделала вид, что не заметила, и вышла.

М-да… рубашка до колен не дотягивается… Жаль.

Оперлась на подоконник, скрестила ноги и все внимание направила исключительно на чай.

– Варь, может тебя в комнату проводить? – Лис облизнулся на пирожные, но не притронулся.

То есть он решил продолжить провокацию?