Снежная Академия

– Ты мне кровь остановил.

– Не тот уровень. Давай проверим. Сильный всплеск магии заглушит, – Пантин вскинул руку, кончики пальцев засверкали голубоватым светом и… погасли. – Что и требовалось доказать.

Дверь с треском ударилась о стену, нарушая тишину, но ни капельки не тревожа мой покой. Интересно, долго еще будет действовать супер-чай деда Любомира?

Первым делом заметила голубые сапожки, смутно знакомые. Кажется, я их уже видела… да, точно, прежде чем отключиться в снегу под деревом.

– А-ага-а, – протянула, даже не пытаясь подняться на ноги, – несостоявшаяся убийца…

Стройные ноги затянуты в кожаные лосины, от середины бедра начинается что-то похожее на удлиненный голубой жакет с такими же узорами, как на камзоле Мороза. С плеч спадают белые локоны, упругие и переливающиеся в отблесках света.

Все прекрасно, кроме ядовитой ухмылки и хитрого блеска в ярких голубых глазах, очень-очень напоминающих глаза Мороза.

– Без эксцессов не обошлось, – мягкий голос контрастировал с местом и доводил ситуацию до абсурдности. – Ты кто?

Она смотрела на Пантина, не обратив внимания на мой комментарий.

И ладно, я с вами тоже не горю желанием общаться.

– А вы? – усмехнулся блондинчик, не уступая даме в красочности оскала.

Им ни в коем случае нельзя объединяться в тандем, иначе миру придет полный капут и тотальный апокалипсис.

– Здесь вопросы задаю я, – в нежном голосе прорезались презрительные ноты.

"И что он в тебе нашел?", – прозвучало в голове как наяву.

Это точно была она.

– Не хочу вмешиваться в вашу душевную беседу, – бесцветный голос показался чужим, – но вмешаюсь. Вы надеетесь узнать, что он во мне нашел? Можете не прибегать к пыткам, я сама отвечу. Я не знаю.

Развела руками и с безразличием выдержала яростный взгляд.

По прогнозу после продолжительного штиля наступит шторм. В виде моего крайнего недовольства и возмущения.

– Так вы знакомы? – Пантин понимающе улыбнулся.

– Ну, и кто из нас дурак? – патетично вопросила, впрочем, не рассчитывая на ответ.

Блондинчик насупился и открыл рот, только звук вылететь не успел.

– Заткнулись оба! – гаркнула девушка… женщина… дамочка… Пусть будет дамочка. – Повторяю вопрос, кто ты? И почему с ней?

Я, лишенная эмоций, почувствовала себя бесстрашной и бессмертной, а потому молчать не стала.

– Он мой враг. Если вы его убьете, я не очень расстроюсь, но обижусь, потому что вы лишите меня особого развлечения.

– Спасибо, Липова, – процедил Пантин, едва не скрипя зубами.

Вроде и не за что.

Дамочку видимо раздражал сам факт моего присутствия с ней на одном квадратном километре.

– Любовники, друзья, враги – мне плевать. Будете меня раздражать – убью обоих. Будете зайчиками – убью только ее, – она сделала паузу, давая время переварить услышанное. – Усвоили?

Дверь захлопнулась, намертво засев в стене. Пантин проверил.

Ну, теперь я хотя бы знаю, что меня сюда не на чай пригласили. Осталось придумать, как вытащить отсюда блондинчика. Все-таки он здесь оказался случайно.

Обещанию, что его оставит в живых моя лишенная эмоций натура не поверила. Ни на грамм.

Лицо дамочки не вселяет веру в доброе и чистое, скорее в подлое и грязное. В фигуральном смысле.

– Скажешь что-нибудь в духе "брось меня и уходи" и я тебя вырублю, – пообещал Пантин, скосив взгляд.

– Слишком сентиментально, но суть уловил верно, – кивнула, борясь с закрывающимися глазами.

Бой неравный. Налившиеся свинцом веки насильно утягивают в сон.

Держаться! Не спать!

– Я предупредил, – блондинчик сел рядом. – Как будем выбираться? Магии нет. А той, что есть, на спасение не хватит.

Пожала плечами, не в силах открыть глаз.

Все, не могу больше.

Останусь живой – никогда не притронусь к чаю деда Любомира. Он слишком успокаивающий. Хотя сама виновата, меня ведь предупреждали много не пить.

– Ножик в кармане не завалялся? – вяло поинтересовалась, из последних сил удерживая сознание на плаву.

Голова отяжелела и скользнула на что-то твердое и ворсистое. Кажется, плечо. Свитер приятный…

– Хочешь убить себя раньше времени?

– Проверить, вдруг печать сработает. Тогда нас перенесет к Морозу…

Пантин ничего не ответил. Или я просто провалилась в пугающую темноту и не услышала.

Я летела вниз, в непроглядную бездну. Невнятный шепот будоражил душу, холодные лапы скользили по коже, зазывая вниз. Там хорошо и никого нет, а наверху все против меня, и я никому не нужна.

Пробирающий голос забирался под кожу. Чувствовала его каждой клеточкой тела. Страха не было. Пугающее безразличие и обреченность. Я всегда шла по пути наибольшего сопротивления и стремилась доказать, что могу преодолеть любые трудности. Чтобы мама увидела и поняла – я не позор семьи, я не проклятая и не хуже других. Если я упаду, тогда родители окажутся правы. Я сдалась, я не смогла, я не справилась.

Полет замедлился, а шепот стал отчетливее. Каждое слово больно врезалось в уши, разрывало на тысячи частиц. Я не слышала собственного крика, он гаснул в непрерывном потоке жутких безжизненных голосов.

Далекий звук моего имени с трудом просочился ко мне. Ухватилась за него, словно за тонкую нить, боясь сорваться.

Меня потянуло наверх. Липкий холод отступать не собирался, надеясь побороть и утянуть вниз.