Золотая клетка

Но… Если Джарен все знал с первых же дней в зимнем дворце, если Кэлдон знал и того дольше…

Узел в груди чуть ослаб, когда Кива поняла, что больше они ни о чем не догадываются. Кэлдон наверняка не стал копать глубже, прочитав бумаги из тюрьмы, да ему и незачем было. Обвинения против отца были необоснованны, стало быть, эта ниточка вела в тупик. К тому же в документах смотрителя Рука не имелось никакой связи между ней – или Фараном – и Тильдой. Ни она, ни ее отец никогда не выступали под иной фамилией, кроме как Меридан: от фамилии Корентин отказалась еще какая-то пра-пра-… – прабабка за много поколений до рождения Кивы. До Залиндова ее семья и близко к мятежникам не подходила, так что в ее жизни не нашлось ничего, в чем ее можно было бы обвинить, и уж точно ничего не нашлось в документах.

Это значило, что она все еще в безопасности.

Но она недооценила их. И Кэлдона, и Джарена. Такое больше не может повториться.

– Единственное светлое пятно во всем этом ужасе, – Джарен взволнованно пригладил волосы, – что Кива, кажется, была слишком мала, чтобы помнить, что ее жизнь пошла прахом из-за королевского стражника или что там был лично капитан Верис, – тут он ошибся по обоим пунктам, но Кива не собиралась выскакивать и поправлять его. – Она, похоже, не узнала его, но Верис помнит ее, будто дело было вчера. «Никогда не забуду ее глаза», – сказал он мне, – Джарен уставился в стол и прошептал, кривясь: – Боги, если бы она знала правду, то никогда не смогла бы взглянуть на меня снова.

В этом он тоже ошибался, пусть Киве и хотелось бы, чтобы он оказался прав.

– Это была бы настоящая потеря, – равнодушно произнес Хорет и обернулся к королеве: – Ваше Величество, разве вы одобряете, что эта девчонка, Меридан, болтается по дворцу? И мальчишка – как его, Триппер? Это угроза безопасности. Пусть за ними хотя бы присматривает стража.

Джарен собрался спорить, но Ариана остановила его, накрыв его кулак ладонью.

– Я признаю, что новости о том, с кем путешествует мой сын, обеспокоили меня, – сказала королева. – Но я также знаю, что он никогда бы не подверг опасности свою семью – или свое королевство. Джарен им доверяет, а я доверяю его решению. – Она осмотрела каждого из советников, задержавшись взглядом на Хорете, и продолжила: – И вам тоже следует.

– Доверие – первый компонент варева предательства, – возразил председатель, покачивая головой – неодобрительно или недовольно, Кива не поняла. Но покрылась гусиной кожей, так сильно его слова смахивали на пророчество.

– Хорет верно заметил, – высказался лысый Фелдор. – На чем конкретно основано ваше доверие, принц Деверик? Если вы объясните, нам будет проще понять.

– Кива спасла мне жизнь, – ответил Джарен. Слова были просты, но все в комнате выпрямились. – Если бы не она, я бы сейчас лежал мертвый в тоннелях под Залиндовом. Без ее помощи я и стоять не мог, не говоря уж о том, чтобы выбраться самостоятельно. Она могла меня бросить, но не сделала этого.

Красивое лицо королевы Арианы бледнело с каждым словом Джарена, хоть она и знала в подробностях о том, как они сбежали.

Хорет, впрочем, пренебрежительно цыкнул:

– Наари рано или поздно разыскала бы вас. А если и нет, предлагаете забыть о вашей силе? Ваше Высочество, вам не было нуждыидти оттуда, и нам это известно.

Кива моргнула во тьме, осознав, что Хорет прав. Если Джарен сумел воспарить над подземной рекой, он с легкостью мог бы подлететь к выходу из тоннеля и взлететь вверх по лестнице. Да он мог просто расколоть скалу и сразу подняться на поверхность!

– Вы забываете, что меня две недели перед этим пытали, а до того я много недель работал, получая недостаточно еды и воды, – возразил Джарен, и его мать побледнела еще сильнее. – К тому же я и так слишком часто прибегал к магии, а сил на восстановление у меня не было. Я полностью выгорел.

Выгорел он, потому что защищал Киву от Ордалий. Те крохи силы, что оставались, он, вероятно, потратил, чтобы осветить их дорогу из тоннелей и потом сбежать из Залиндова.

– Вы в самом деле рассчитываете убедить нас, что вы выжили только благодаря Киве Меридан? – презрительно спросил Хорет.

– Мне нет дела до ваших убеждений, – заявил Джарен. – Но я рассчитываю, что вы будете с уважением относиться и к ней, и к Типпу. Они оба мои гости, и я не потерплю возражений.

Он с вызовом посмотрел на советников, приглашая поспорить.

Решилась только одна, но не в том же ключе.

– Они здесь только как гости? – спросила златовласая советница, на губах которой блеснула лукавая улыбка. – Я видела Киву лишь издали, но не могла не заметить, что она весьма привлекательна, если вы понимаете, о чем я.

Джарен застыл:

– Осторожнее, Зерра.

Женщина улыбнулась явственней и подняла ладони в просящем жесте.

– Простите старой бабке любопытство, но, может быть, вы поделитесь своими намерениями насчет нее? Вы планируете жениться?

Кива бурно отреагировала на подобное предположение. Вздрогнув всем телом, она вытаращила глаза, щеки вспыхнули, и она тихо охнула, не сумев удержать вздох.

–Жениться? – выплюнул Хорет. – Зерра, да вы шутите! Девчонка – простолюдинка. Нет, даже хуже, она прест…

– Не следует оканчивать это предложение, – приказал Джарен стальным голосом. Но не один он внезапно рассвирипел.

– Мой муж – вашкороль – некогда был простолюдином, – сказала королева Ариана, и от одного ее голоса Кива поежилась. – Хорет, вы ступили на опасную почву. Берегитесь.

Хорет быстро сдал назад:

– Прошу прощения, Ваше Высочество. Я лишь желал выразить беспокойство о вашем сыне и о будущем королевства. Если он намерен…

– Мои намерения – не забота Совета, – предельно твердо отрезал Джарен. – Если когда-нибудь это изменится, тогда – и только тогда – я дам вам знать. Это понятно? – Он дождался кивка от всех четырех советников, облаченных в красные мантии, и лишь потом продолжил: – Кива полжизни была заперта в кошмаре. Меньше всего я хочу сейчас, чтобы она чувствовала себя запертой в другой клетке, пусть и золотой. Я не представляю, что нас ждет в будущем, но теперь Кива заслуживает шанса на собственную жизнь и собственные мечты. Могу лишь надеяться, что она окажет мне честь, позволив идти в этом путешествии рядом, а если позволит, вам придется с этим как-нибудь смириться. Думаю, яснее мне не выразиться.

У Кивы вновь сдавило грудь от искренних слов Джарена. Нельзя было ими проникаться, но, как Кива ни пыталась, они все равно попали внутрь и накрепко засели в сердце, согревая своим теплом.

– Люди никогда не примут ее, если узнают, откуда она.

Полные презрения слова Хорета уничтожили все тепло внутри Кивы. Но Джарен выдержал взгляд председателя и демонстративно обвел «З», вырезанное на тыльной стороне кисти, прежде чем сказать:

– Если примут меня, примут и ее. Вы сослужите народу плохую службу, полагая, что они осудят ее так же строго, как и вы.

Председатель нахмурился и собрался возразить, но Ариана оборвала его:

– Я считаю, что на сегодня мы уже достаточно обсудили личную жизнь моего сына, – сказала она, давая четко понять, что тема закрыта. – Что еще на повестке дня?

Воспользовавшись заминкой советников, Джарен влез с вопросом:

– Хотелось бы узнать, что с расследованием по поводу превышения полномочий смотрителя Рука. Я ничего не слышал с тех пор, как покинул зимний дворец, – ему уже предъявили обвинение?

Кива вздрогнула – не удержалась, – и застывшие суставы протестующе взвыли. Рук был под следствием? Он что… Он в самом деле поплатится за все, что натворил?

Фелдор почесал лысину:

– Мы начали следствие по вашему запросу, Ваше Величество, но формально Рук вне нашей юрисдикции. Он не является эвалонским подданным, а держит ответ перед всеми восемью королевствами; ваш призыв к правосудию поддержали только Нерине и Валорн. В этом случае, я боюсь, решает большинство. Мы ничего не можем сделать.

Надежда Кивы увяла, но потом она напомнила себе, что, значит, правосудие придется вершить самостоятельно. Когда-нибудь.

– Вот как? – огорченно переспросил Джарен. – Значит, ему позволено и дальше терроризировать заключенных? Травить их, если решит, что нужна прополка в рядах?

– Нет доказательств, что он так поступал, – ответила Йисари предупреждающим тоном.

– Я там был, – возразил Джарен. – Наари, Кива, Типп – мы все видели, как заключенные умирают один за другим. И гадали, не мы ли следующие.

– Но опять же, у вас нет доказательств, что за этим стоял Рук, – повторила Йисари, разводя руки в извиняющемся жесте. – Он больше десяти лет удерживает обитателей Залиндова под строгим контролем – дольше, чем любой другой смотритель. Есть только ваше слово против его слова, так что без существенных улик нам не склонить остальные королевства на вашу сторону. Им не захочется его заменять, он ведь так хорошо справляется со своей задачей.

– Он убийца! – рыкнул Джарен.

– Едва ли его жертвы можно считать невинными, – сказал Хорет, но после признал: – По крайней мере, большинство из них.

Джарен пристально посмотрел на него, а потом повернулся к матери:

– Нам нужно пересмотреть уголовный кодекс. Не скажу про другие королества, но я не намерен мириться с тем, что в этой стране граждан арестовывают без честного суда. В Залиндове не должно быть невиновных.Ни одного. А настоящим преступникам, которые заслуживают тюремного срока, должны быть обеспечены хотя бы основные права человека, – и закончил, обращаясь сразу ко всем: – Если не получится сместить Рука, то следует хотя бы позаботиться о защите наших граждан в тюрьме, в первую очередь не допустить арестов тех, кто ничего не сделал.

Совет замер после такого выступления – как и Кива, – но Ариана кивнула сыну с гордой улыбкой на устах.

– Я согласна, – она обернулась к Хорету и велела: – Назначьте встречу с Гильдией Законников и попросите их просмотреть Кодекс и отметить все, что требует правок. Пусть это станет вашей основной задачей.

Глава Совета некоторое время тупо моргал, но даже ему хватило ума не оспаривать прямой приказ королевы, так что он нехотя кивнул в знак согласия.

Кива охнула, поняв, сколько жизней можно было спасти, пересмотрев законы; но обдумывать предложение Джарена и собственные чувства по этому поводу оказалось некогда, потому что собрание было далеко от завершения.

– Что с мятежниками? – спросила королева Ариана, продолжая обсуждение. – Со смертью Тильды они притихли, но вчера вечером похитили Киву, очевидно, как приманку для Джарена. Они вновь в деле?

– Данные разведки до печального скудны, – ответила Зерра уже без улыбки, веснушчатое лицо хранило серьезность. – С тех пор, как погибли Руна и Белопрядник, мы пытались внедрить шпионов как можно ближе к вождям, но они не проникли даже в главный лагерь. Гадюка и Шакал как будто нюхом чуют предателей.

Гадюка и Шакал – Киве не пришлось гадать, кто они такие, но стало любопытно, почему ее родным дали такие имена. Еще ее встревожило упоминание двух погибших: живот свело при мысли о том, за что еще были в ответе Торелл или Зулика.

– Скорее всего, у них тоже есть свои шпионы среди нас, – вздохнул Джарен. – Нюх не понадобится, если кто-то докладывает им все необходимое, – он устало потер лицо. – Боги, как мне не хватает Эйдрана. Он бы точно знал, что делать и кому доверять.

– Он обучал Руну и Белопрядника, не так ли? – спросил Фелдор.

Джарен кивнул:

– Он тяжело пережил их гибель. Поэтому мы с Наари и позвали его в зимний дворец, чтобы он не сидел в городе и ничего не натворил. Но даже пока нас не было, он все искал пути проникнуть в ряды мятежников, – Джарен умолк, как будто что-то вспомнил. – Как раз перед нашим отъездом он клялся, что обнаружил здесь, в Валлении, тайное место их встреч. Собирался отправиться туда под прикрытием, когда мы вернемся.

Темные глаза Йисари вспыхнули:

– Он сказал вам, где это?

Джарен весело фыркнул:

– Только за последние полчаса меня успели обозвать и безрассудным, и глупым. Правда думаете, что Эйдран выдал бы мне такую информацию, понимая, как я поступлю дальше?

Никто не ответил.

Королева Ариана повернулась к Зерре и сказала:

– Отправьте кого-нибудь, кому вы доверяете, в Альбри. Я хочу знать все, что известно Эйдрану. После подготовьте кого-нибудь из новых разведчиков для внедрения.

– Он ничего не расскажет, – заметил Джарен. – После того, что случилось с Руной и Белопрядником, он понимает, что у нас где-то утечка, и не станет никому доверять.

– У него нет выбора, если он хочет вернуться на службу в стражу, когда окончательно выздоровеет, – заявил Хорет.

Джарену нечего было возразить, так что четверо советников начали предлагать, кого отправить в Альбри, а кто проберется на подпольное сборище. Затем они пустились в спор о том, как выполоть все ростки шпионажа, а Ариана порой вставляла собственные замечания.

Никто не обращал внимания на Джарена, а потому никто и не заметил его задумчивый вид. Так же, как никто не обратил внимания на то, что он не ответил на вопрос Йисари, вместо этого задав собственный.

«Правда думаете, что Эйдран выдал бы мне такую информацию, понимая, как я поступлю дальше?»

Кива была уверена: Джарен знает больше, чем рассказывает. Если Эйдран все же поделился тем, что знал о месте встреч мятежников, то можно не сомневаться: Джарен что-нибудь предпримет по этому поводу. Придется тщательнее следить за ним, чтобы заметить, когда он перейдет к действию.

– …так что мы продолжим максимально отслеживать ситуацию с мятежниками, как и всегда, – говорила Зерра, и Кива решила послушать дальше. – Но, разумеется, мы все понимаем, что на самом деле это просто амбарные крысы, не способные нанести Эвалону особого вреда.

Кива негодующе распахнула рот, но торопливо закрыла его.

– Расскажите об этом людям, которые потеряли из-за них родных, – сказал Джарен с каменным лицом. – Или тем, которые лишились домов, а порой и целых деревень. Я сомневаюсь, что они согласятся с этим определением.

– Никому из нас не нравятся вызванные ими беспорядки и особенно – урон от них, – на диво мирно сказал Хорет. – Но Зерра права. Как бы они ни пытались, сколько бы сил ни собирали, им никогда не одолеть нашу армию. А без Королевской Триады им больше никак не получить престол.

Кива вслушалась в незнакомые слова. Королевская Триада – что это? При чем тут престол? Она сделала зарубку в памяти – спросить родных при следующей встрече, а заодно разузнать и про урон, который наносит их восстание, и молиться, чтобы у них нашлось веское оправдание.

– На текущий момент мы не способны больше ничего поделать с повстанцами, – продолжал Хорет. – А точнее, нам ничего больше и не нужно делать. Мы уже увидели, что они притихли. Их королевы больше нет, так что они наверняка однажды сдадутся – нужно просто подождать.

– Гадюка и Шакал так просто не сдадутся, – сказал Джарен, вторя мыслям Кивы. – Эйдран полагает, что кто-то из них, а может, и оба – родственники Тильды. Брат или сестра, родные или двоюродные, ее дети – никто за пределами ближнего круга не видел их лиц, и потому мы не знаем, какого они возраста. Но если Эйдран прав, если они приняли командование, как мы предполагаем, тогда…

– Тогда в них течет кровь Корентинов, – сказала Ариана, сузив сапфировые глаза.

Киве оставалось только радоваться, что Эйдран сейчас где-то у побережья, потому что, очевидно, его сведения о мятежниках были главным источником информации для Королевского Совета.

– Это неприятно, признаю, – согласился Хорет, – но все еще ничего не меняет. Корентины или нет, им не победить. Мы будем и дальше отправлять стражу защищать деревни и города, где они действуют наиболее активно, но нам остается лишь ждать, пока они осознают, что их движение обречено на провал.

Джарен сверлил хмурым взглядом стол: его, очевидно, не радовало это бездействие.

– Меж тем, – продолжил Хорет, – у нас есть забота серьезнее.

Джарен вновь пристально посмотрел на председателя Совета, который встал, оттолкнувшись от стола. Его мантия стекала с худощавого тела кровавой волной.

Затем он пошел по комнате.

Прямо к Киве.

Когда он подошел, она затаила дыхание, опасаясь издать какой-нибудь звук, который ее выдаст. Он остановился прямо перед шкафом, перегородив ей обзор. Если бы советник наклонился и открыл дверцы, он бы ее…

– Мы получили письмо от короля Мирравена, – сказал Хорет, и Кива чуть не застонала от облегчения, заслышав шорох пергамента. Он отошел обратно к своему месту вместе с посланием, и ей вновь стало видно зал.

Джарен рыкнул:

– Ну, и чем Араккис грозит на этот раз? Дайте-ка угадаю, если мы сдадим ему Эвалон, он не станет нас всех убивать? Может, когда-нибудь он проявит творческий подход.

Упала напряженная тишина. Королева Ариана повернулась к сыну и медленно проговорила:

– Араккис мертв.

Джарен заметно дернулся:

– Что?

– Я тебе писала, – сказала Ариана, надломив бровь. – Сразу после того, как ты уехал из Валлении в зимний дворец.

Джарен качал головой.

– Я получал только вести о том, что Тильду схватили в Мирравене, а ты договариваешься о том, чтобы ее отправили в Залиндов.

– Это случилось уже после гибели Араккиса. Мы договаривались с…

– Только не говори, что… – побледнев, прошептал Джарен.

– Король теперь Навок, – тихо, даже с сожалением произнесла Ариана. – Как тебе известно, по законам Мирравена любой из членов королевской семьи может вызвать на поединок правящего монарха и в случае победы предъявить права на трон. Навок вызвал Араккиса. И победил.

– Убил собственного отца, – безжизненно проговорил Джарен.

– Араккис не был святым, – напомнил глава Совета.

– Был, если сравнивать с сыном.

Резкое заявление Джарена повисло в комнате; Хорет откашлялся и указал на пергамент.

– Письмо пришло вчера вечером. Мирравен до сих пор не отвечал ни на одно из наших посланий. Как, кстати, и Карамор.

Джарен взял письмо и сразу принялся просматривать.

– Как видите, – сказал Хорет, – в отличие от отца, Навок не грозится напасть.

– Он не такой дурак, – пробормотал Джарен, с сосредоточенным видом переводя с мирравенского. В какой-то момент он прищурился и вскинул голову: – Серафина выходит за Вошелла?

– Один из первых королевских указов Навока был о помолвке его сестры с наследным принцем Карамора, – подтвердил Хорет. И горько добавил: – Можно подумать, этим двум странам не хватает близости.

– В самом деле, – Джарен нахмурился. – Они и так уже ближе некуда, женитьба не усилит этот союз, особенно если учесть, что Серафина, как известно, скорее умрет, чем выйдет замуж за Вошелла. Что за игру ведет Навок? Не вижу смысла.

– Может, убирает ее с пути, чтобы не вздумала с ним соперничать? – предположила Йисари, приглаживая темную прядь, которая выбилась из строгого пучка.

– Серафина Килдарион и мухи не обидит, – возразил Джарен. – Если б не ее внешнее сходство с братом и с отцом, я поклялся бы, что она приемная. Она совершенно другая.

– Наверное, пошла характером в мать, – задумчиво предположила Зерра.

– Остается лишь надеяться, что ее не постигнет та же судьба, – мрачно заметил Фелдор.

Кива подняла брови, раздумывая, в самом ли деле бывшая королева сбежала посреди ночи.

Или пыталась, а жестокий муж ее поймал?

– Бедная Серафина, – искренне сказал Джарен. – Для Навока, очевидно, она все равно что разменная монета. Она этого не заслужила: из них всех я лишь ее мог выносить во время наших дипломатических поездок на север. Миррин она тоже нравилась – они сразу подружились. А Кэлдон… ну, Кэлдону она точно приглянулась. Хоть ей и хватало ума отшивать его.

Джарен закатил глаза, вызвав вал смешков вокруг стола. Но все посерьезнели, когда он отложил пергамент и громко вздохнул.

– Это письмо ни о чем не говорит, верно? Навок просто вежливо ерничает и выводит нас из себя, чтобы мы беспокоились о том, что он там затеял, – Джарен побарабанил пальцами по столу. – Но все равно, пошлите Эшлин весточку. Если армии Мирравена и Карамора объединяются, наше войско тоже должно быть готово.

– Наше войско всегда готово, – с заметной гордостью произнесла Йисари. – Если эти северные варвары возомнят, что могут вот так запросто вторгнуться к нам, то они быстро поймут, почему Эвалон – самое могущественное королевство на всем Вендероле.

Джарен рассеянно кивнул, вновь проглядывая письмо.

– Тут есть кое-что странное. Он чуть ли не захлебывается от восторга, когда говорит о грядущем бракосочетании Серафины. Нопочему? – Взглянув на Йисари, он спросил: – У нас есть уши в Мирравене?

– В верхах, где можно что-нибудь разузнать, – никого, – ответила она.

– Поручите это Эшлин, – велел Джарен. – Передайте, пусть отправит самого лучшего, кого-нибудь сообразительного и умеющего действовать по ситуации. У Навока есть и хитрость, и нюх – он почует шпиона еще до границы Задрии, так что разведчик должен быть настоящим мастером.

– Отправлю гонца сегодня же, – пообещала Йисари.

– Насколько я знаю Эш, у нее наверняка уже есть шпион внутри – мы просто о нем не слышали, – сказал Джарен, передавая письмо матери. – Но если нет, пусть отправит.

– А до тех пор? – спросил Хорет.

– Будем наблюдать, – ответил Джарен. – Слушать. Ждать.

– Если они сделают первый ход, мы их остановим, – твердо сказала королева Ариана. – Никто не смеет угрожать моей семье и моему королевству и избежать наказания.Никто.

Кива вздрогнула от ярости в голосе Арианы, а ее слова долго еще звенели в ушах после того, как Королевский Совет перешел к обсуждению других вопросов на повестке дня. Торговля с другими странами, обустройство города, запросы гильдий… Все это было Киве не важно. Она скоро заскучала, ей становилось все неудобнее лежать, мышцы ныли, а спина затекла.

Наконец, когда Кива решила, что ни минуты больше не вынесет в тесном пространстве, Джарен и Ариана поднялись и объявили, что собрание окончено. Она чуть не застонала от облегчения, когда советники проследовали за королевой и ее сыном в темный коридор, и дверь за ними захлопнулась.

Не желая попасться теперь, Кива выждала достаточно долго, чтобы им хватило времени вернуться на поверхность, и лишь потом открыла шкаф – и вывалилась прямо на твердый каменный пол. Она лежала, чувствуя, как в тело впиваются иголки и булавки, кусала губы и ждала, пока боль пройдет.

Она не проходила.

Кива проклинала Кэлдона и его мучительную утреннюю тренировку, хотя его едва ли можно было винить в том, что она втиснулась в шкаф и просидела там добрых полдня.

Стоило того, напомнила она себе и поднялась на ноги, стиснув зубы. Сюда даже Наари не пускали. Черт, да даже Миррин не посвящали в тайны Совета – лишь королеву и ее наследника.

А сегодня – и Киву.

Теперь нужно было лишь найти способ передать все, что она узнала, Тореллу и Зулике.

Пока Кива осторожно двигалась по коридору все дальше от комнаты, в животе поселилось неприятное чувство. Она пыталась убедить себя, что это из-за голода, а не из-за того, как тщательно она планировала предательство семьи Валлентис.

Как тщательно она планировала предательствоДжарена.

«Меньше всего я хочу сейчас, чтобы она чувствовала себя запертой в другой клетке».

В голове всплыли его слова, и живот скрутило еще сильнее.

«Теперь Кива заслуживает шанса на собственную жизнь и собственные мечты».

Если бы все было так просто, подумала Кива. Если бы не последние десять лет. Если бы не оковы долга, любви, семьи.

«Могу лишь надеяться, что она окажет мне честь, позволив идти в этом путешествии рядом».

Он был бы с ней рядом. До тех пор, пока корона не скатилась бы с его головы.

Киве пришлось остановиться посреди темного тоннеля, потому что представлять такое было слишком мучительно.

А потом пошла дальше.

Потому что таков ее долг.

Но, несмотря на все попытки отвлечься, боль вгрызалась в нее всю дорогу до дворца, весь остаток дня и изрядную часть ночи – монотонная боль, которая не желала уходить.