Развод. Чужое счастье

– Я не понимаю, о чём ты, что ты имеешь ввиду? Какой поломойкой? – резко тормозит на обочине и разворачивается ко мне. – Крис?

– Неужели? – вижу в его глазах недоумение. – Спроси у своего любимого отца. А теперь, раз уж ты остановился, выпусти меня! Я тороплюсь к Марусе.

– Ты должна быть ещё в ресторане в это время, поэтому не лги. – отчеканивает мой бывший муж. – Почему он позволяет тебе работать официанткой?

– Кто “ОН”? – не молчу, спрашиваю в ответ, смотрю как задвигались желваки на его скулах.

– Ульянов. – отвечает с неприязнью, а я удивлённо округляю глаза.

– Ульянов? Он ведь в розыске, с чему ему… Ты что считаешь, что я сейчас с ним? До сих пор думаешь… – замолкаю, увидев его темнеющий от ярости взгляд.

– Не ври мне. Хватит. – резко давит на меня своей интонацией.

В этот момент звонит телефон. Он смахивает, чтобы сказать пару слов.

– Да? Что ещё?

– Где тебя носит? Самое время объявить о вашей свадьбе с Беллой. – я узнаю голос его отца, и отворачиваюсь. Смеет мне придумывать любовников, а сам уже готов жениться на другой.

Как же больно, господи. Пока он что-то отвечает, я выхожу, не видя перед собой ничего сквозь пелену слёз. Он женится. Женится, а ещё смеет мне что-то говорить…

Визг шин доносится откуда-то издалека. А потом я слышу его крик.

– Крииииис!

Гулкое биение словно чье-то сердце, я слышу нарастающий шум. Он превращается в набат. Успеваю заметить полоску яркого света перед глазами, как кто-то гладит меня по волосам и раздаётся голос.

– Несколько кубиков… она просыпается…

Я снова открываю глаза, жутко хочется пить, нечем дышать, что-то мешает мне. А ещё я не чувствую своего тела. Словно сплю.

В следующий раз открываю глаза, когда женский приятный голос зовёт меня.

– Милая, всё, хватит, ты нужна нам здесь, слышишь.

Здесь это, где? Мне итак хорошо. Я ничего не хочу.

– Кристи… – звучит детский голос. – Кристи…

Маруся! Я резко вспоминаю, кто я, кто она, вспоминаю всё до того момента, как меня сбила машина.

Пытаюсь что-то сказать, но не могу.

– Подожди. трубка. Сейчас ты сделаешь вдох. Я помогу. Как только я выну трубку, ты делаешь самостоятельно вдох, ты слышишь меня? Моргни, если да.

Моргаю. Кажется, даже несколько раз и через мгновение моё горло освобождается, я хрипло вдыхаю, едва не захлёбываясь воздухом.

– Ма…хрх–кхх. – вырывается из меня, когда я хочу спросить про Марусю.

– Ты пролежала три недели в искусственной коме после аварии. Позавчера мы сделали тебе операцию по пересадке сердца.

Что? Я буквально таращусь на неё. А женщина продолжает.

– Сейчас всё стабильно. Не отлично, но ты держишься и отторжения новый орган не вызывает. Тебе придётся пробыть здесь ещё некоторое время. Не волнуйся, ты в частной клинике, в надёжных руках. У тебя лучший врач. Чем меньше ты волнуешься, тем лучше.

Легко сказать, я пытаюсь пошевелить руками, но от волнения получается плохо.

– Ма…руся… – губы пересохли, а голос настолько сухой, как и горло, которое болит.

– Кто это? Не помню, что с таким именем приходили. Дочка?

Едва заметно мотаю головой.

– Се…

– Сестра? – я моргаю один раз, а она продолжает. – Не видела. Сюда приходит только молодой мужчина и женщина. Но вряд ли она твоя сестра, ей лет пятьдесят.

Чуть позже, обмакнув мои губы мокрым бинтом, она вышла, а я осталась смотреть на тёмную ночь за окном.

Что с Марусей? Нужно срочно выяснить. Она осталась совсем одна.

Второе сразу впивается в мой мозг острыми иглами: опека. Три недели прошло, как я здесь. Мою Марусю могли уже забрать. Нет-нет-нет!

Бессильно пытаюсь сжать кулаки, не получается, тогда я просто безмолвно кричу.

По слезам стекают слезы. Мой немой крик забирает у меня последние силы. Я лежу. От моих слёз уже мокро и неуютно. В глазах, словно песка насыпали, я жмурюсь, но облегчения не происходит.

Слышу топот за дверями, несколько человек торопятся. Наверное, кому-то нужна помощь, это же клиника, хоть и ночь. Но я ошибаюсь, насчёт того, что "кому-то". Дверь распахивается и в палату стремительно заходят двое мужчин в халатах.

Глава 7

Оба мужчины как по команде неприязненно посмотрели на медсестру.

– Оставьте нас.

Она поднялась и, не отводя от говорящего прямого взгляда, гордо заявила:

– Меня нанял сам Литовцев-старший. Полагаю, нет нужды напоминать вам, кто это? По-моему, Вам дали чёткие инструкции на этот счёт.. Я вам не подчиняюсь, но выйду, моей подопечной лучше не нервничать. После пересадки сердца её волновать нельзя.

Сказала с таким нажимом, а я удивлённо посмотрела на хмурое лицо одного из мужчин. Они же врачи, судя по бейджикам, как она может так разговаривать с врачами, и кому, как не им знать о моем положении?

Вышла. В палате даже светлее стало.

– Замечательно, теперь осмотрим Вас. – в руке он держал планшет с прикреплёнными к нему бумагами. Черканул ручкой и подошёл ближе, откладывая его на тумбочку.

– Как Вы себя чувствуете? Скоро Вам снизят дозу обезболивающего, если будет сильно болеть, то вызывайте медсестру. Она придёт с уколом, либо с таблетками.

Откинув простынь, они оба осмотрели моё тело, переговариваясь между собой короткими фразами, наполненными терминами. Стыд я в какой-то момент чувствовать перестала. Они ведь врачи.