Годы с пумой. Как одна кошка изменила мою жизнь

Я понятия не имею, где мы, как долго будем ходить по лесу, и даже который час. Сейчас моя единственная цель – держаться впереди, рядом с Джейн. Наконец, когда кажется, что я больше не могу бежать и даже идти, у Вайры меняется настроение. Я думала, она радуется жизни. Но теперь она рычит на носух, хлещет хвостом и убегает прочь. Она становится раздражительной. Прямо-таки сварливой. Затем принимается шипеть на Оскара, с размаху ставит лапы на землю, будто ни с того ни с сего возненавидела эти джунгли. Она ненавидит нас за то, что мы привели ее сюда, и Оскара за то, что она к нему привязана. Солнце жарит головы. Я пытаюсь пройти чуть вперед, чтобы держаться подальше от Вайры, но Джейн тянет обратно, и вот я уже так близко к пуме, что слышу ее шаги, ее дыхание. Чувствую затхлый запах шерсти, ощущаю на себе ее взгляд, буравящий мою спину.

– Все хорошо, принцесса, – бормочет Джейн. – Не бойся.

На секунду мне кажется, что это мне. Когда понимаю, что на самом деле она обращается к Вайре, у меня отвисает челюсть. По виду пумы вообще не скажешь, что она напугана. Однако Джейн садится на корточки, приближается к ней, словно ей страх вообще неведом. Вайра беспокойно смотрит вокруг. Мы находимся в густой чаще, на некоем перекрестке. Тропинки скрыты завесой плющей. Мы с Джейн пошли по левой тропинке, не такой заросшей, но Вайра бросает полные отвращения взгляды на другую тропинку, будто не может решить, куда идти. Потом разворачивается, делает шаг к Оскару. Я вижу только спину, распушившийся хвост, напряженный, похожий на змею позвоночник. А мужчина вздрагивает и потихоньку отходит от нее подальше.

Вайра шипит на него, ставит лапу на веревку и рычит.

– Все в порядке, моя хорошая, – мурлычет Джейн, мягко смеясь.

Да у этой женщины крыша поехала! Но она продолжает ворковать, улыбаться и снова ворковать, будто все в норме. Словно пума не рычит на парня, который пристегнут к ней веревкой.

– Принцесса, ты же знаешь: ты можешь выбрать любую тропинку, какую захочешь.

Я задерживаю дыхание. Вайра поворачивает назад. Смотрит на Джейн, стоящую на коленях. И тут с вопросительным взглядом всего лишь издает протяжный, взрывной вздох, еще раз смотрит на заросшую тропинку и выбирает ту, на которой стоим мы. Джейн улыбается и быстро встает. Она снова хватает меня за руку и подталкивает вперед. Через несколько минут мы выходим на полянку. Солнечный свет, проникавший по капелькам, вдруг затапливает собой открытое пространство. У гигантских листьев, раскрытых в виде многоярусных вееров, изнанка темная. Лучи отражаются, удваиваются, утраиваются, как в теплице. Прорехи в листьях кажутся звездами, белыми и далекими.

Я не могу этого по достоинству оценить, даже не замечаю: в ушах все еще звучит эхо рыка Вайры.