Цена волшебства. Серия «Волшебные приключения в мире финансов». Книга 2

– Цель визита?

– С вашим главным поговорить охота, – буркнул тролль.

– Вы можете оставить ваши предложения и замечания, заполнив специальную форму… – монотонно завела сова, но Гордон ее перебил.

– Предложение у меня одно. Закрыть вашу пога…. – тут он услышал предостерегающий шепот Люси. – Не очень хорошую фирму, я хотел сказать. И предложение это я лично вашему шефу скажу.

Глаза совы подернулись пеленой и словно бы закатились внутрь. Несколько мгновений она молчала, затем тем же сухим, бесстрастным голосом ответила:

– Глава компании, мистер Бринкли, очень занят. Он выражает свои глубочайшие сожаления и рекомендует вам обратиться к любому из младших сотрудников…

– Так мы ж не спешим, – жизнерадостно хохотнул тролль и подкинул в руке молот. – Мы ж подождем. А пока с посетителями потрепемся…

– Да в чем дело-то? – раздались недовольные голоса из очереди.

– Ой, сейчас расскажу, – оживилась Люси. – Я же кучу денег за зелье отдала, а мне его так и не сделали, и упырям меня отдали, и вообще тут жуть что творится!

Бочком, словно краб по песчаному берегу, из очереди выбрался застенчивый эльф— подросток и юркнул на улицу. Послушав еще с минуту душераздирающие приключения Люси, его примеру последовали еще двое. Очередь редела на глазах. Сова забеспокоилась и даже расщедрилась – посоветовала Люси подать жалобу. Но куда там! Не прошло и 10 минут, как в фойе они с Гордоном остались одни. Словно крыса из норы, из приоткрывшейся двери кабинета высунулась голова главного менеджера. Голова оценила обстановку и совсем пала духом. Глаза совы снова закатились, и она прошелестела:

– Господин Бринкли примет вас. Нулевой этаж, последняя дверь по коридору.

Но едва Гордон и Люси двинулись в указанном направлении, их путь преградили двое рослых охранников.

– Сдайте, пожалуйста, оружие в камеру хранения.

– Какое такое оружие? – Гордон в недоумении воззрился на топор и молот в своих руках, словно это был букет ромашек. – А. Так это не оружие. Это же штуки от пожара.

Выглядели механические охранники грозно – гора стальных мускулов, квадратные челюсти, неоновые глаза, видящие в темноте так же хорошо, как днем. Но вот на их интеллекте компания явно сэкономила. Посовещавшись и сверившись со спецификацией, где окрашенные красным топор и молот действительно значились средствами пожарной безопасности, они доброжелательно пропустили Гордона в полном вооружении.

После стерильных белых и черных этажей, кабинет главы компании радовал глаз. Стены отделаны панелями драгоценного тигрового дерева, где полосы цвета горького шоколада скользили вдоль медовых. Золотистые узоры распускали свои лозы по зеленоватому шелку обоев, бронзовые скульптуры купались в тенях тяжелых портьер, густо-изумрудных вверху и словно бы терявших цвет к низу. На полках со скрупулезной аккуратностью были расставлены статуэтки из клыков саблезубого волка, каждое – под стеклянным колпаком на маленьком мраморном пьедестале. Некоторые гробики из стекла и мрамора были еще пусты, но уже снабжены табличками. Стояли витрины с морскими раковинами – пурпурными, дымчато-розовыми, темными, шершавыми снаружи и перламутровыми внутри. Все это выдавало тяжелую степень коллекционирования. Этот недуг подобен наркомании. Все начинается с развлечения и кончается неизлечимой болезнью.

Словом, клиентам здесь бывать не полагалось, и зловещий корпоративный стиль не запустил сюда свою когтистую лапу. Здесь царила роскошь. Под стать был и хозяин, яркий молодой человек с модной челкой и ослепительной улыбкой. Вот только глаза его совершенно не улыбались, напротив, смотрели холодно и жестко.

Пока ошеломленная Люси рассматривала кабинет, Гордон перешел сразу к делу. Кратко и доходчиво объяснил цель визита, для пущей ясности периодически помахивая молотом. Как известно, любые аргументы, даже религиозные и политические, становятся весьма убедительны, если в руках убеждающего находится оружие. Мистер Бринкли выслушал его очень внимательно и почти терпеливо. После чего завел пространную речь, общий смысл которой сводился к тому, что ему страшно жаль, он все понимает, помнит и скорбит. Нет, никто не желал огорчить такую уважаемую клиентку. Просто так неудачно сложились обстоятельства, форс мажор, кстати, указанный в договоре. Ему очень, очень жаль. Зелье обязательно будет. Когда-нибудь потом.

– Ясное дело, вы ж нечаянно, – неожиданно добродушно пробурчал Гордон и задумчиво почесал топором затылок.

Длинная рукоятка топора толкнула стоявшую на полке вазу из резного нефрита. И великолепное творение эльфийской работы полетело на пол. Ваза буквально взорвалась всплеском осколков, один из них едва не рассек Люси крыло.

– Моя ваза! – вскричал мистер Бринкли. – Ей было 307 лет!

– Твою ж светлую… – с чувством начал Гордон, но умолк под грозным взглядом Люси. – Мне прям дико жалко. Но я ж нечаянно! Это… как вы сказали? Во, форс мажор. Щас, подмету тут все.

Он обернулся, очевидно в поисках метлы, и сшиб со стола горящую лампу. Грохот, звон, зловещее потрескивание. Теперь к зеленоватым осколкам добавились фиолетовые и красные. По расшитому бледными розами ковру весело затанцевали огоньки.

– Извините! – заорал Гордон. – Мамуля всегда говорила, что я маленько неуклюжий.

Он начал плясать по ковру, очевидно, намереваясь сбить огонь, и размахивать руками. С полок посыпались мраморные и терракотовые статуэтки, упала великолепная картина, на которой был изображен утренний Виридиум.

– Прекратите! – отчаянно завопил мистер Бринкли, вцепившись в свою модную прическу. – Немедленно убирайтесь отсюда! Я вызову охрану!

Он яростно ткнул кнопку на столе.

– Надо же, как неудачно складываются обстоятельства, – Люси зловеще улыбнулась и мягко пододвинула к мистеру Бринкли ручку. – Может, прервем эту цепь неудач и расторгнем договор? У нас, темных эльфов говорят: Неудача как дождь. Упали капли – жди ливня. Надеюсь, она была застрахована?

Вопрос относился к дивной акварели, изображавшей обнаженную эльфийку, купающуюся под прозрачными струями водопада. Неуклюжий Гордон не только сшиб ее плечом со стены, но и наступил грязным сапогом. Разумеется, он пытался спасти сыплющиеся с полок статуэтки.

– Застрахована!? Что с того?! – возопил мистер Бринки.

Участливый вопрос Люси поверг его в тот праведный гнев, который охватывает чревоугодника, когда ему предлагают вместо вожделенной свиной ножки биойогурт.

– Вон отсюда, вандалы!

И тут в кабинет влетели механические охранники. Гордон дернулся на шум, развернулся, и бравые стражи врезались в его широкую грудь. Одного отбросило прямо на стеклянную витрину. Витрина разбилась с веселым звоном, и на пол посыпались морские раковины. Розовые, пурпурные и перламутровые. Другой въехал головой прямо на полку с миниатюрными статуэтками.

– Ой, – пролепетала Люси, понимавшая ценность погубленной коллекции. – Гордон… Похоже, пора выражать соболезнования, как Генри советовал.

Гордон встрепенулся. Генри дурного не посоветует, надо так надо.

– Выражаю соболезнования, что ваш начальник жулик и пройдоха. И что вам, мужики, круто не повезло с работой, – торжественно обратился он к охранникам, которые вцепились в его громадные руки. Вцепиться-то вцепились, да вот сценка эта живо напомнила Люси гобелен «Охота на вепря», который украшал фойе ее колледжа. Там громадный кабан секач резво скакал по полянке, а на нем висели маленькие охотничьи собачки. Собачки смешно сучили лапками, безуспешно стискивали челюстями мохнатые кабаньи бока. В глазах их читался страх и полное непонимание, что они тут делают. Кабан их обидно не замечал и резвился под кронами сосен.

– Ну, что? Расторгаем договор, а с банком сами разберетесь? – Люси сунула в безжизненную руку мистера Бринкли перо. И кивнула на дерущихся. Теперь охранники безуспешно пытались отнять у Гордона топор. – А то ведь они и упасть могут. Втроем.

Мистер Бринкли, видимо, и сам об этом подумал. Он торопливо подписал все документы: и соглашение о расторжении договора, и чек на возврат суммы выплаченного аванса. Перо рвало бумагу и брызгало чернилами. Рявкнул на охранников, и те поспешно оставили Гордона в покое. Гордон сгреб бумаги, церемонно поклонился мистеру Бринкли и кивнул Люси. Та немедленно перелетела на его плечо.

– Вы уж извиняйте, – Гордон был сама любезность. – Говорила моя мамуля: «Тебя, шалунишка, в приличный дом пускать нельзя – ну чисто гиппогриф в посудной лавке».

И они торжественно покинули дымящиеся руины, недавно бывшие прекрасным кабинетом. В фойе каменная сова ухнула и шарахнулась от них, как нервный, породистый конь от паровоза. Потом быстро метнулась куда-то вдоль коридора и принесла в клюве кошель с монетами, к которому была приколота торопливо нацарапанная на клочке бумаги записка – «Возврат аванса». Охранники сделали вид, что их очень обеспокоила эльфийка – подросток, не вовремя заглянувшая в офис. Они впились в дамскую сумочку несчастной с энтузиазмом голодных пираний. Долго (и, разумеется, безуспешно) пытались найти там что-нибудь противозаконное. Так что Люси и Гордон беспрепятственно покинули здание. Правда, чувство победной эйфории очень быстро покинуло маленькую фею. Да, они одержали победу над бессовестным мистером Бринкли. Да, очень приятно лицезреть силы тьмы, севшие в калошу. Но ведь ей нужен был результат! Гордон, видимо, почувствовал настроение своей маленькой спутницы.

– Слышь, Люси, – он немного помялся. – Слыхал тут в Лихом переулке бабка есть. Платишь ей пару серебряных, объясняешь, чего надо, и она тебе адресок.

– Какой еще адресок?

– А какой надо. Найдет тебе нужного человека.

– А ты к этой бабке обращался?

– Ага. Все в лучшем виде получилось.

– Рассказывай.

На физиономии Гордона отобразились чувства, на которые, по мнению Люси, он не был способен в принципе – сомнения и смущение.

– Ну… Не. Я расскажу, а ты: «Заткнись, Гордон, я такие мерзости слышать не хочу».

– Вот теперь точно расскажи. Не скажу, мне очень любопытно.

Оба как-то незаметно свернули в сторону Лихого переулка. Гордон еще немного посмущался и неуверенно начал: