Путь любви от Адама в будущее. Полуфантастическая поэма

Их и смерть не может разлучить,

Негасимым светом озарённых.

Лишь любя возможно вечно жить.

Потеря любовного единства страшнее смерти.

МАЙ В НАЧАЛЕ ОКТЯБРЯ

Они стояли под деревом со спелым фиолетовым инжиром. И виноград уже почти поспел и свисал тяжёлыми гроздьями.

Красивый профиль Мая был так близко, что Ева могла бы коснуться его щеки носом или губами, если бы догадалась это сделать, если бы осознала, что это их последняя встреча до мая следующего года (а может и вообще последняя). Май говорил для неё, но не смотрел на неё, и казался ей таким же бесстрастным, как при их знакомстве. Это было самое удивительное знакомство в её жизни.

Семинар, на который она приехала в Крым, уже закончился, но хотелось еще погреться на южном солнышке, полюбоваться на закаты над морем. Кроме неё оставалось ещё несколько человек. Ей было не очень уютно среди них, как она ни старалась наладить непринужденные дружеские отношения. Видимо, сказывалась перенасыщенность общения с себе подобными. Тянуло к очищающему единению с природой.

В последний день сентября Ева собралась поехать за мёдом, о покупке которого договорилась накануне. По пути решила посмотреть на арку из обломка скалы, упавшей в море, и искупаться на «мраморном» пляже, находящемся неподалёку. Выйдя из автобуса, поискала глазами у кого бы спросить, как пройти к арке. В её сторону шёл молодой человек. Его длинные чёрные волосы и свободно висевшая на широких плечах рубашка, придававшие его облику независимость, зафиксировались в её памяти, хотя обычно она не обращала внимания на внешность. Когда он приблизился, она задала ему свой вопрос. Он ответил, что до обрыва можно дойти с ним, а там он покажет, куда идти дальше.

Так как попутчик, похоже, не собирался первым прерывать молчание, Ева в благодарность за его любезность решила развлечь его беседой и для начала спросила, не собирается ли он, как и она, спуститься к морю или, может быть, он живет поблизости. Он промолчал. Она сказала, усмехнувшись:

– Больно любопытна. Буратино длинноносый, – имея в виду себя.

Почему-то, несмотря на то, что её игнорировали, ей стало весело. Неотзывчивость молодого человека была непонятна. Хотелось вывести его из состояния закрытости. Но и её шутка не нашла в нём отклика.

Подошли к обрыву, за которым простиралось Чёрное море. Но чёрным оно было только по названию – далеко внизу живое море было прозрачно-изумрудным у берега и постепенно изменяло цвет до синего у горизонта. Яркое горячее солнце было в зените. Если бы не жёлтая трава у обрыва, казалось бы, что осень ещё далеко (правда, в этих краях солнце выжигает траву уже в начале лета).