Наш маленький грязный секрет

Рустам знал, в чем причина такой несправедливости: ему не повезло с самого рождения. Его угораздило родиться в забытом богом азербайджанском городке, да еще в многодетной семье экскаваторщика. Разве мог сын экскаваторщика, каким бы талантливым он ни был, рассчитывать на поступление в бакинский университет? Взятки абитуриентов исчислялись в новых машинах и квартирах для экзаменаторов, а молодой человек приехал в столицу с пятьюдесятью рублями в кармане. Это были единственные деньги, которые мог дать ему отец, когда провожал своего старшего сына на вокзал. И Рустаму было стыдно. Он догадывался, что эти деньги отец оторвал от четверых младших детей, которые, скорее всего, целый месяц не получат сладкого.

Но гораздо больший стыд Рустам испытал, когда, провалившись на первом же экзамене, вернулся домой. Отец и мать обрадовались возвращению сына, устроили его на работу слесарем, а со временем подобрали подходящую невесту. С тех пор минуло почти пятнадцать лет, но ни на минуту Рустам не забывал о том, что эта жизнь не для него. Он знал, чего он достоин, но не знал, как это получить. Не знал до тех пор, пока ему не исполнилось тридцать пять лет. На следующий же день у него в голове возник план. Он понял: настало время уехать из родного города.

Когда он сообщил семье о своем решении податься на заработки в Москву, жена зарыдала в голос, а две дочери понуро опустили свои темные головки.

«Что ты там будешь делать? Разве найдешь ты, простой слесарь, работу? Ведь нужна московская регистрация, связи…» – голосила жена.

Да, он простой слесарь. Но так получилось по недоразумению. Ибо на самом деле он художник, актер и режиссер в одном лице. Рустам был красив, но при этом совершенно не походил на выходца с Кавказа. Скорее, этого великолепно сложенного брюнета с проникновенным взглядом карих глаз можно было принять за француза или итальянца. По-русски Исмаилов говорил очень грамотно и без малейшего акцента: не зря он в детстве развлекался тем, что копировал фразы и интонации за дикторами Центрального телевидения. Ему также не составляло никакого труда за несколько секунд превратиться в глазах собеседника из неотесанного работяги в представительного бизнесмена. Рваную телогрейку он носил с таким достоинством, как будто это был дорогущий костюм от одного из лучших кутюрье мира.

Именно на свою мужскую привлекательность и артистизм Рустам делал ставку в будущей игре. Ведь он собирался иметь дело только с женщинами. Он чувствовал в себе непонятно откуда взявшуюся уверенность: его жизнь скоро изменится к лучшему. Исмаилов знал, что Москва – город денежный. А там, где есть деньги, есть и излишки. На все сбережения мирных обывательниц он не рассчитывал, но был уверен, что крошки от их пирогов ему уж точно достанутся.

В Москве Рустам остановился у своего дальнего родственника Тофика. Вернее, у Тофика и трех его приятелей: земляки вместе торговали на рынке и в складчину снимали крошечную двухкомнатную квартирку на окраине столицы, отправляя все заработанные деньги своим семьям в Азербайджан. Несмотря на тесноту в квартире, Тофик родственнику обрадовался и даже пообещал содействовать в получении места в торговых рядах. Но у Рустама были другие планы. Тофик только языком цокал, глядя, как тот потратил все привезенные с собой деньги на отличного качества костюм, несколько рубашек и кожаные ботинки. И ладно бы купил всё это по дешевке на рынке, а то втридорога в фирменных бутиках! «Вах! Совсем, совсем сумасшедший!» – сокрушался Тофик, когда узнал, сколько Рустам потратил на флакончик мужской туалетной воды от Армани. Да на эти деньги можно купить целых два ящика прекрасного одеколона «Шипр»!

Но больше всего Тофика интриговало, чем же родственник целыми днями занимается. Потому что он вдруг смекнул, что у Рустама стали появляться деньги. Вечерами, когда грязные и уставшие торговцы возвращались с рынка и пересчитывали заработанные нелегким трудом скомканные мелкие купюры, Рустам тоже пересчитывал деньги. Однако его денежные знаки были аккуратные и всегда довольно крупного достоинства. На вопросы, откуда у него средства, Рустам не отвечал и лишь отшучивался: «Женщины дают!» Бесхитростный Тофик даже и представить себе не мог, что родственник говорит правду.

В то время как четверо торговцев вставали ни свет ни заря и, наскоро перекусив, отправлялись на рынок, Рустам спал сном праведника до полудня, затем неторопливо варил себе кофе и тщательно одевался. На общественном транспорте он добирался в центр города, ни разу, кстати, не остановленный бдительными московскими милиционерами для проверки документов. Ведь красавчик выглядел как успешный менеджер высшего звена, который случайно оказался в метро, по той простой причине, что его иномарка сломалась.

Собственно, план, который Рустам придумал еще дома, как раз включал в себя байку про автомобиль. Рустам слонялся по улице, выбирая подходящую жертву. Если бы его попросили рассказать, какими чертами она должна обладать, он бы, наверное, не смог этого сделать. Мужчина действовал, полностью полагаясь на свою интуицию. Дело явно было не в одежде, которую носила женщина, хотя следовало признать, что жертва почти всегда была одета модно и с некоторой претензией на роскошь. Даже ее молодость не имела принципиального значения – при необходимости Рустам мог с не меньшей эффективностью взывать к материнскому инстинкту. Скорее всего, этих девушек и женщин объединяло некое стремление выйти за пределы своего социального класса, приобщиться к благам и возможностям, которых у них нет и, вероятно, никогда не будет. Именно они были основными покупательницами желтой прессы, с большим удовольствием смаковали подробности интимной жизни знаменитостей, а оказавшись за границей, целыми днями пропадали в магазинах, пытаясь отхватить как можно больше вещей на распродажах.

Рустам угадывал такую девушку по походке, взгляду, манере откидывать волосы – да еще бог знает по каким мелочам. Мужчина приближался к ней с видом одновременно смущенным и покровительственным и, блестяще имитируя иностранный акцент, выдавал свою историю.

Обычно он сетовал на то, что у них в Париже (Риме, Барселоне) тоже отбуксовывают автомобиль эвакуатором, но не через пять минут стоянки. Девушка узнавала, что красивый иностранец оставил в своей машине «как это будет по-русски… пидараску!» Замечая, что собеседница улыбается и слегка розовеет, красавчик тушевался, смущенно позвякивал ключами от автомобиля с эмблемой «рено» и просил прощения – так его научили говорить «русские подчиненные». Выяснялось, что русские подчиненные вообще любят подшутить над своим новым генеральным директором, который приехал в Москву всего неделю назад. «О, простите, я не представился – Грегуар Ле Конт. А вас как зовут? Олья? О, у русских красавиц такие красивые имена!» Далее Грегуар весело сообщал, что вообще не хотел ехать в далекую Россию, но в парижской фирме он один холостяк, так что выбора у него не было. Но зато теперь он просто влюбился в этот прекрасный город и его прекрасных жителей. Да, насчет русских подчиненных. Поскольку Грегуар всегда попадает в нелепые ситуации, ему кажется, что он теряет авторитет в их глазах. Поэтому он не хочет звонить в свою фирму и сообщать, что «рено» отбуксовали. Подчиненные, конечно, приедут за своим директором, но потом месяц будут над ним потешаться. К сожалению, денег у Грегуара при себе нет – они остались в машине. А всё, что есть, – это горячее желание пригласить сегодня на ужин в «Метрополь» такую очаровательную мадемуазель. Даже если она и не одолжит ему денег на такси до квартиры в Кунцеве, которую ему снимает фирма. Там он возьмет деньги и поедет вызволять свой «рено». «Не знаю, как можно жить в таких маленьких квартирах! У меня во Франции большой дом! Если Олья захочет, она может приехать ко мне в гости и посмотреть своими глазами».

Завершал эту стремительную сцену, сыгранную на одном дыхании, галантный поцелуй руки. Фонтан обаяния, доброжелательности и веселья не иссякал ни на минуту. Девушка оказывалась в совершенно другой реальности, где всё легко, просто и красиво, где ее ждет очаровательный мужчина, собственный дом, цветочная оранжерея, милые детишки, а также покой и уверенность в завтрашнем дне. И некоторые русские красавицы тут же доставали кошельки и отсчитывали крупные купюры. Им было неудобно дать мало: не нищему ведь подаешь, а совсем наоборот – человеку из того мира, куда ты обязательно должна пробиться.

Если девушка отказывалась одолжить иностранцу деньги, ссылаясь на их отсутствие, Грегуар не озлоблялся, а, напротив, с еще более очаровательной улыбкой напоминал красавице, что его приглашение поужинать вместе остается в силе. Вот только как бы не пришлось перенести ужин прямо сюда, на мостовую, потому что может случиться, что он так и не доберется до дому. Незамысловатая шутка окончательно растапливала сердце незнакомки, и она снабжала француза парой не таких крупных, как хотелось бы, но вполне платежеспособных купюр.

Действуя подобным образом, за несколько часов Рустам зарабатывал столько же, сколько его соотечественники за весь день работы на рынке. Однако мужчина был разочарован: это были совсем не те деньги, ради которых он покинул родной городок. Его авантюрная душа жаждала большего, но как этого добиться, Рустам пока не мог придумать. Мужчина продолжал по отработанной схеме очаровывать дамочек на улицах, но понимал, что долго на этом трюке он не продержится. Близилась осень, частенько накрапывал дождь, и девушки под зонтами озабоченно спешили по своим делам, не реагируя на призывную улыбку незнакомца.

Но как раз в это время произошла одна встреча, которая кардинальным образом изменила жизнь Рустама Исмаилова. Под чутким женским руководством Рустам превратился в Арнольда Борисовича Краснянского, президента концерна «Гильдия».

Глава 5

Всё-таки я гений! План по ловле «на живца» сработал! Не далее как сегодня мне предложили оклад в две тысячи пятьсот долларов, полный социальный пакет и карьерный рост. Хотя я не знаю, куда уж выше главного бухгалтера концерна «Гильдия». Должно быть, в глазах Краснянского я выгляжу полной идиоткой, если он осмелился предложить девице с моим резюме такую должность. Как бы то ни было, у меня есть в запасе пара дней, пока мошенник «обсудит мою кандидатуру с коллегами». За это время мне необходимо будет тщательно отрепетировать свою роль.

Надо бы поужинать. Я открыла холодильник и воззрилась на его содержимое. Так, что же у меня есть? Самый закоренелый холостяк прослезился бы при взгляде на пустые полки. Два яйца, кусок засохшего сыра, какая-то железная банка без этикетки – насколько я помню, вроде бы тушенка – и один маленький вишневый йогурт. И что же мне теперь делать? Неужели придется варить рис, который вечно слипается в один безвкусный комок? А может быть, гречку? Но признаться, гречневая каша мне тоже редко когда удается. Если быть точной, то практически никогда. Либо хрустит на зубах, потому что я наливаю так мало воды, что она за пять минут вся куда-то девается, либо до неприличия разваривается. Надо будет как-нибудь узнать правильную пропорцию крупы и жидкости.

А сейчас лучше сходить в супермаркет и купить там что-нибудь вкусненькое. К примеру, пиццу. О господи, про пиццу-то я и забыла! Я открыла морозильник и вытащила оттуда пиццу с креветками, приобретенную еще три дня назад. Всё, проблема с ужином благополучно разрешилась.

Итак, вечер вроде бы складывается неплохо. В духовке – пицца, в видеомагнитофоне – «Три тополя на Плющихе». Потрясающий фильм. Вообще, надо будет, когда разбогатею, купить себе антологию классики советского, американского и итальянского кино. Моя мечта – целыми днями лежать на диване, смотреть фильмы и лакомиться пирожными. И чтобы в это время домработница суетилась по огромному дому, садовник возился с розами, шофер отполировывал капот машины, а денежки… капали на банковский счет. Вот это, я понимаю, счастье! Но ничего, пока буду переносить из будущего в настоящее все, что можно перенести. В частности, диван, видео и сладкое. Кстати, где-то тут у меня мармелад оставался…

Звонок в дверь прервал мои поиски. На пороге стояла Катерина с большой коробкой торта в руках. «Неужели пришла отметить удачное знакомство с Артёмом?» – мелькнула у меня мысль. Но, вглядевшись в лицо подруги, я поняла, что это скорее пир во время чумы.

– Он так и не объявился, – не спросила, а уточнила я.

Катерина кивнула, тяжко вздохнула и начала как-то странно морщиться.

– Только не плачь, – предупредила я.

– Уже наплакалась, – пробормотала она в ответ и громко чихнула.

– Будь здорова! Пиццу будешь?

– И пиццу буду, и торт. Теперь уже всё равно, – обреченно отозвалась подруга и, еще раз тяжело вздохнув, приступила к своему рассказу.

Он оказался коротким: Артём до сих пор не написал ей ни строчки, хотя прошло уже три дня с того вечера, когда он бессовестно не явился на встречу. Зато Катерина, забыв про девичью гордость, забросала его посланиями, частично встревоженными, частично ироничными. И все они остались без ответа.

– А может, у него нет доступа к Интернету? Ну, уехал куда-нибудь в глухую деревню, на похороны троюродной бабушки… – попыталась я утешить подругу. Но Катерина не нуждалась в утешении. Она уже пришла к твердому мнению относительно себя и своей судьбы. Откусив большой кусок пиццы, она убежденно заявила:

– Зря я вообще всё это затеяла – знакомиться с мужчинами, пытаться стать такой, как все. Я думаю, что у меня венец безбрачия.

– Что?

– Венец безбрачия, ну, что-то вроде проклятия. Говорят, он бывает у тех, кто в прошлой жизни, наоборот, пускался во все тяжкие. Такое своеобразное наказание.

Я всегда знала, что в подобную мистическую чепуху можно заставить поверить лишь тех, кто сломлен духом. Счастливый человек ни за что в жизни не будет серьезно относиться к этой чуши. Ну а поскольку человечество почти сплошь состоит из несчастных людей, то неудивительно, что шарлатаны процветают.

– И вообще, мне кажется, что Артём решил вернуться к своей жене, – продолжила Катерина. – Ну, еще бы – сравнил меня и ее и понял, что такая уродина ему не нужна.

– Так он еще и женат?! – Я чуть не подавилась креветкой. – И ты знала?!

– Он говорил, что они расстались, живут отдельно, но формально пока не разведены.

Так-так. Если мужчина в анонимной переписке признается девушке, что женат, то на самом деле это означает, что у него тридцатилетний стаж семейной жизни, пятеро детей, внук и тёща, которая за давностью лет уже успела стать любимой. Все это я и высказала Катерине.

Подруга слегка улыбнулась. В течение следующего часа мы поглощали торт и смотрели великолепную игру Дорониной и Ефремова. Мне показалось, что Катерине удалось выйти из мрачного настроения. Но я ошиблась.

– Еще торта? – предложила я ей.

– Да, пожалуй. Всё равно мне теперь не для кого держать форму. Могу махнуть на себя рукой, расползтись, как ты… – И она принялась меланхолично ковыряться в тарелке.

Я так удивилась, что даже не успела обидеться. Неужели это интернет-знакомство так много для Катерины значило, что она от огорчения не контролирует свои слова?

– Ой, прости, – спохватилась подруга, – я совсем другое хотела сказать. В том смысле, что ты не подлаживаешься под чужие вкусы, выглядишь, как сама считаешь нужным. И это, в общем, правильно. Вот и я теперь так буду.

Интересно, а что бы я делала, если бы встретила мужчину своей мечты? Наверное, села бы на диету. Может быть, даже стала бы ходить в бассейн и на фитнес… Нет, до таких радикальных действий я бы всё равно не дошла. Но кое в чем наверняка бы себя ограничила. Например, перестала бы сминать по полторта за один присест, как сегодня.

Время подходило к десяти. Катерина, всё такая же грустная и отрешенная, поехала домой. Я же принялась мысленно ругать на все корки так называемого Артёма. Ну попадись мне этот старый хрыч, уж я бы ему показала! Ишь, назначил себя генеральным директором туристического агентства. Да еще и название придумал латинское, чтобы солидней звучало, – «Модус вивенди». Мол, выше только звезды, круче только яйца. «Ауди» у него, видите ли. А самому, наверное, старый «жигуль» отремонтировать не на что. Болтается на последние копейки в чатах, пока тёща не видит. И как только не стыдно прельщать наивную девушку?! Неужели он не понял, что имеет дело с робким и неискушенным существом? Ох, и до чего же чешутся руки надрать шутнику задницу!

* * *

Просыпаться под телефонную трель уже стало для меня маленькой традицией. Черт, вот дурочка, не догадалась вчера вечером отключить телефон! Теперь, после того как Краснянский вышел на контакт, можно не бросаться на каждый звонок, как собака на кость. Вздохнув, я взяла трубку.

– Здравствуйте, будьте добры Людмилу. – Уставший женский голос ничем не напоминал бодрые приветствия «сетевиков».

– Я Людмила, здравствуйте.

– Вас беспокоят из туристической фирмы. Я менеджер по персоналу Татьяна, и у меня для вас есть вакансия курьера.