Чёрная королева: Опасная игра

Быстро. Очень быстро.

Они были пьяны, и в этом ей повезло.

Выскочила в общий зал и, оттолкнув одну из женщин, рванула к парадной двери. Бордельный пес, услышав грохот, доносившийся из кухни, поднялся со своего стула, берясь за ятаган, но слишком медленно – получил удар в пах и согнулся пополам. Женщины взвизгнули, кто-то ругнулся, музыка резко оборвалась. Кэтриона выскочила на крыльцо и уже в дверях услышала разъяренные крики Гайры.

– Держи её! Держи, сучку! Убить шлюху! Нет! Живой! Взять её живой!

Все всполошились, как в растревоженном улье.

Кэтриона захлопнула створки парадных дверей и, заперев их ручкой метлы, сдернула с крюков на коновязи поводья всех лошадей. Вскочила на ближайшего гнедого жеребца, уже слыша, как ломается под натиском ненадежная преграда и из-за двери рвется взбешенный голос Гайры:

– Я тебя всё равно поймаю! Шлюха! Я найду и убью тебя!

Она прихватила одну из сковородок, как своё единственное оружие, свистнула и хлестнула лошадей кнутом. Понеслась по улице вниз к порту, увлекая их за собой и проклиная на все лады сегодняшний паршивый день.

Через три квартала Кэтриона свернула налево и остановилась в тени густых каштанов, разглядывая надпись на стене – «улица Мечников». Лошади псов унеслись вниз по Портовой улице, погони за ней не было, да уже и темнело. Она осмотрелась и увидела через дорогу двухэтажный каменный дом, скошенный с угла, где над зелеными дверьми висел большой фонарь и вывеска: «Аптека Фило». С недавних пор королевским указом предписывалось, чтобы над всеми лекарнями и аптеками по ночам горели фонари.

Хоть какая-то польза от королевских указов.

Она прислушалась ещё раз – погони нет. Спешилась, прошла к воротам во двор, находившимся чуть поодаль, справа от фонаря, и набросила поводья на крюк. Густые заросли мирта скрыли лошадь, и Кэтриона постояла немного в темноте, прислушиваясь к звукам вокруг. Погони точно не было, хотя она и испортила праздник Гильдии, но вряд ли псы будут искать её здесь.

Сердцебиение улеглось. Ныло плечо от удара о шкаф с посудой и бедро, там, где Драдд приложил её стулом, но сейчас было не до таких пустяков. И, воткнув сковороду в седельную сумку, она толкнула калитку. Та была открыта.

Какая беспечность.

Начертила руну, чтобы не переполошились собаки. Не хватало, чтобы в довершении ко всему кто-нибудь из горожан выплеснул на неё сверху ведро с помоями.

Во дворе стояла телега с сеном и какие-то бочки. Переминалась с ноги на ногу корова возле яслей. В окнах второго этажа горел свет, и лестница была тут же, в два пролета вдоль стены, оканчиваясь площадкой и дверью под навесом. Всё, как описала Тайла.

Кэтриона поднялась наверх, идя по ступеням аккуратно, ступая тихо, но они всё равно жалобно скрипнули пару раз. Хотела постучать, но тронула дверь, и та оказалась не заперта.

Странно.

Она вошла внутрь и ощутила сразу – что-то не так.

И сейчас бы уйти в Дэйю, провалиться в Сумрачный мир и посмотреть на ауру этого места, да вот только сил не было, чтобы потом вернуться обратно. То, что случилось с ней на обратной дороге в Ирдион, исчерпало все её силы, где уж тут бродить по тени, добраться бы до Ордена живой. А с её нынешним везением могло получиться по-всякому.

Она замерла в узком тёмном коридоре, полагаясь только на зрение и слух. Ну и ещё, пожалуй, на чутьё.

И чутьё говорило только одно:

Не ходи туда!

Нехорошее предчувствие скользнуло по спине ледяным ужом, заставив поёжиться. И оружия у неё с собой нет. Жаль сковороду не прихватила!

Кэтриона медленно присела, не сводя с коридора глаз, нащупала в углу кочергу, и перехватила её двумя руками поудобнее. Сделала осторожный шаг вперед, глаза уже хорошо видели в темноте. Двери внутрь были открыты. Обзор закрывали только тонкие занавеси от мух, но они все же пропускали голубоватый свет айяаррского светильника.

А Крэд не стесняется в средствах, светильником обзавелся.

Младший аладир в прошлом году переехал жить в Рокну. Занимался какими-то делами, о которых Кэтрионе знать не полагалось. Да и не так часто она пересекалась с ним. А вот теперь зачем-то срочно ему понадобилась, и нехорошее предчувствие усилилось, навалилось волной. И она внезапно, ещё до того, как отодвинула тонкую кисею на двери, поняла, что именно не так.

Пахло кровью. Сильно.

Кэтриона ступала на носочках тихо, как могла, прижимаясь к стене и крепко держа кочергу обеими руками. За занавесками разглядела комнату. В камине справа тлел огонь, но окно во двор открыто, да и было тепло, зачем камин? Весь стол завален свитками. На полу – обрывки бумаг.

Крэд что-то жег, вот зачем камин. Или не Крэд?

Аладир лежал слева от стола, распластавшись на дощатом полу и раскинув руки в стороны. Его горло было перерезано от уха до уха. Только что, буквально пару мгновений назад. Кровь не успела даже впитаться. А над ним, на белёной стене, виднелась начертанная углем буква «А» – три небрежных штриха, и внизу валялся кусок обгоревшего дерева. И дым. Он всё еще чувствовался в комнате – уголь доставали из камина только что.

Это его четвертая жертва. Все они – рыцари Ирдиона. И везде одно и то же: перерезанное горло и буква на стене. Что она означает? Никто не знал точно. Хотя предположений было много.

Кэтриона замерла на месте, ведь убийца всё еще мог быть здесь, мог прятаться. И ей следовало бежать.

Крэд! Проклятье! Пес бы всех задрал! Святая Мие?ле, да что сегодня за день такой!

Баритта Крэда стояла в корзине справа у окна, его кинжал лежал на каминной полке. И следов борьбы не было. Бумаги на столе разложены в каком-то определенном порядке, и тарелка с ветчиной и хлебом стоит прямо на краю. На вешалке слева плащ и тонкая рыцарская кольчуга, краги на стуле, и сапоги начищены. Ни одна вещь не валяется, ничего не перевернуто.

Крэд был в домашних туфлях, и он совсем не сопротивлялся, а ведь убийца должен был преодолеть до него всю комнату от двери или от окна. И Крэд не спал. Он мог хоть стулом его ударить. Да и до оружия дотянуться успел бы. Но… нет. Почему?

Мысли пронеслись вихрем, схватывая каждую деталь в комнате, а уши ловили звуки. И кожа – колебания воздуха. Но ничего, кроме тепла камина, она не чувствовала.

Нет. В комнате точно никого нет. Кто бы ни был таинственный убийца, он ускользнул прямо перед ней. А кочерга…

Что ей делать в коридоре, когда камин здесь?

Он доставал ею уголь. И бросил в коридоре, уже уходя. Значит, он вошёл и вышел не таясь, прямо через дверь.

Кэтриона прошла дальше, ступая осторожно и прислушиваясь. Склонилась над Крэдом. Вздохнула и послала прощальный знак. Осмотрела комнату в поисках чего-нибудь, что мог бы оставить убийца, но он был умен, и как и в те разы, не оставил ничего.

И зачем её так хотел видеть Крэд?

Завтра, когда его тело найдут, сюда нагрянет Тайная стража, и они всё заберут, а кто знает, что в этих бумагах? Но Тайная стража служит королеве, а королева ничего не должна знать о делах Ордена.

Кэтриона взяла сумку с вешалки и стала сгребать в неё свитки. Что бы ни было в них, вряд ли кто-то должен их видеть. Под бумагами лежала печать аладира – знак Ордена, медаль на цепи. С одной стороны – голова сокола, с другой – совы. И надпись: «Видим днем, видим и ночью». Она смахнула в сумку и её.

А ещё шкатулка. Небольшая шкатулка из тёмного дерева, украшенная ашуманским узором из переплетенных змей. Она хотела её открыть и в этот момент почувствовала спиной взгляд. Кто-то смотрел на неё из окна.

Эх, Кэтриона! Все-таки ты устала… Он был не в комнате!

Она опустила шкатулку в сумку, и одним плавным движением нырнув мимо стола, схватила из корзины баритту Крэда. Развернулась и молниеносно бросилась к окну.

– Я знаю, что ты здесь! – крикнула хрипло.

Запрыгнула на подоконник и выглянула наружу.

Он был там, справа от окна в темноте, висел совсем как нетопырь на лозах дикого винограда. Но ничего, кроме тёмного пятна, различить было нельзя. И, схватившись за раму рукой, Кэтриона подалась вперед, пытаясь зацепить его лезвием, сделала несколько выпадов и взмахов, но только рассекла зеленые плети. Перехватила рукой раму поудобнее и свесилась из окна, а убийца уже оттолкнулся от стены, перепрыгнул дальше, не хуже белки, но оборвался и полетел вниз, цепляясь за ветви. Рухнул куда-то в ясли для скота, прямо в сено, отчего испуганно замычала корова. И собаки, разорвав слабенькую руну Кэтрионы, залились яростным лаем.

– Я убью тебя! – прошипела она и, надев через плечо сумку с бумагами, бросилась вдогонку.