Ограбление в «Шотландском соколе»

Потом разговор перешёл на другие темы.

– Спасибо, я наелся, – наконец сказал Хол. – Можно я пойду в купе и займусь своими вещами?

Дядя Нэт приложил салфетку к губам и кивнул:

– Ты не возражаешь, если я ещё задержусь на чашечку кофе?

Хол, конечно, не возражал. Покинув столовую, он направился в свой вагон. В тамбуре, прямо под полом, очень громко стучали колёса, заглушая уже привычное пыхтение паровоза.

Войдя в свой вагон, Хол невольно обратил внимание на вторую по счёту дверь. Те звуки, которые доносились из-за неё, нельзя было ни с чем спутать. Запертые внутри собаки скреблись, скулили и лаяли.

Хол взялся за ручку. К его удивлению, дверь была не заперта и сразу плавно отъехала в сторону.

Все пять собак тут же бросились к нему и стали прыгать вокруг, виляя своими пышными, как плюмаж, белыми хвостами.

– Тихо, тихо! Тсс! – Холу пришлось присесть, чтобы унять всю эту собачью радость, и один из шпицев тут же облизал ему всё лицо.

Было приятно сидеть в окружении этих милых, красивых, пушистых, пусть и слегка чересчур энергичных собак. Он хотел приласкать и погладить каждую, и каждая норовила запрыгнуть ему на колени, лезла к нему целоваться, тыкала в него своим мокрым холодным носом, что было несколько щекотно. Хол сидел как будто внутри белого пухового сугроба, который фантастически обрёл жизнь.

Наконец ему это надоело.

– Тихо! Сидеть! Кому я сказал? Сидеть!

Что удивительно, собаки тотчас же выполнили команду. Они дружно сели и стали смотреть на него преданными глазами, вывалив свои мокрые горячие языки.

– Интересно, – проговорил Хол. – Какие вы, однако, послушные. Ладно, посмотрим, что у вас на ошейниках.

Каждый ошейник был усыпан маленькими бриллиантами, но Хола интересовало не это. Он хотел прочитать то, что выгравировано на серебряных пластинках.

У первой собаки, шерсть которой отливала рыжим, на ошейнике было написано «Трафальгар».

– Хорошо. Значит, ты Трафальгар. А ты? А ты у нас Викинг. Привет, Викинг!

Викинг гавкнул. То же сделал и Шеннон, пёс с идеально белой шерстью, ни малейшего пятнышка.

Четвёртая собака ужасно вертелась, и с ней пришлось побороться. Этого пса звали Фицрой. Последняя собака оказалась самой необычной, с голубыми глазами. У всех других глаза были карие, а у этой голубые. И они служили как бы индикатором ума. Когда Хол похлопал себя по колену, собака тут же вспрыгнула на него. Этого пса звали Бейли.

– Красивый, красивый, – гладил его по голове Хол. – Умница. Да ладно вам, хватит лаять. Вы все тоже умные и красивые. Я понял, что вас зовут Трафальгар, Викинг, Шеннон, Фицрой и Бейли, а меня зовут Хол. Запомните, не Харрисон, а Хол! Короче, приятно было познакомиться.

Последовал дружный приветственный лай.

– Однако у вас тут совершенный беспорядок, – далее сказал Хол и огляделся вокруг.

Ковёр на полу, кресло и диван были густо покрыты собачьей шерстью. Возле окна на полу стояло пять собачьих мисок, пустых, а пакет с кормом лежал прямо в раковине для умывания. Выше на полочке выстроились сразу восемь пузырьков с духами «Гиастара». Так было написано на этикетке. Похоже, графиня была просто помешана на этих духах.

Пока Хол всё это разглядывал, одна из собак, кажется Фицрой, вдруг стала скрести лапой дверь, словно просясь выйти.

– Нельзя! Сидеть! – скомандовал Хол.

Все собаки опять послушно выполнили команду, уселись в ряд и принялись стучать хвостами по полу. Что ни говори, милые создания. Особенно этот Бейли. Хол не выдержал и взял собаку на руки. Та снова стала лизаться, и вдруг сердце Хола застучало. Он услышал в коридоре шаги. Шаги приближались. Он опустил Бейли на пол и растерянно замер посреди купе. Спрятаться было негде.

Глава 6

Кому тут носят еду?

Набрав в грудь воздуха, но так и не придумав объяснения, почему здесь находится, Хол стал ждать, когда откроется дверь. Но она так и не открылась. Шаги стали удаляться. Тогда он сам осторожно выглянул в коридор. Он увидел спину официантки Эми, которая шла по направлению к королевскому вагону и несла туда поднос с едой. Странно. Ведь до станции Баллатер, где поблизости находится замок Балморал, вагон должен оставаться пустым. Кому она несёт еду? Хол на цыпочках двинутся следом.

Вагон, предназначенный для их высочеств, состоял из двух частей. Первая его половина представляла собой открытое пространство, окна справа и слева. Везде стояла дорогая мебель из красного дерева, а на окнах висели тяжёлые шторы, расшитые золотом. На полу лежал прекрасный ковёр, и он хорошо заглушал шаги. Хол спрятался за кресло, когда увидел, что Эми остановилась у перегородки, а потом и шагнула во вторую половину вагона. Хол подкрался, приоткрыл дверь и увидел через щёлочку коридор, в который выходили двери, вероятно, королевских апартаментов. Возле одной из таких дверей Эми поставила поднос на пол. Потом она постучала. Три коротких стука: раз, два, три. И всё. Потом развернулась. Она шла навстречу Холу.

Хол бросился бежать. Меньше всего он хотел, чтобы его застукали в королевском вагоне.

С лёту миновав тамбур и влетев в свой вагон, он нёсся так быстро, что даже проскочил своё купе. Он остановился, когда снова услышал собачий лай. Но теперь собаки лаяли совсем по-другому, с голодным рычанием. Хол подошёл к знакомой двери и увидел, что она приоткрыта. Он заглянул туда.

То, что он увидел, его потрясло. Личный секретарь леди Лэнсбери стоял к двери спиной. Он держал в руках пакет с кормом и бросал этот корм прямо на пол, наблюдая, как собаки дерутся из-за него. Но иногда давал кусочек какой-то одной собаке.

– Викинг, это тебе, – говорил он, заставляя пса подпрыгивать. – Молодец, Викинг! А ты, Трафальгар, брысь! Пшёл вон, скотина!

Секретарь пнул Трафальгара ногой. Удар был настолько сильный, что собака взвизгнула, отлетела, а потом принялась зализывать лапу, продолжая жалобно скулить.

Хола всё это возмутило до глубины души. Он был готов закричать и наброситься на секретаря миссис Лэнсбери с кулаками, но тут в коридоре возник Стивен Пикль. Он вывалился из соседнего купе номер три.

– Пуф-ф! Что ты здесь делаешь, мальчик?

– Я… я просто хотел посмотреть на собак, – с трудом нашёл слова Хол.

– Не думаю, что леди Лэнсбери очень понравится, что кто-то околачивается около её двери.

– Я… я не околачиваюсь. Я просто…

Не договорив, он попробовал протиснуться мимо туши мистера Пикля, но тот был не расположен куда-либо сдвигаться.

– Что здесь происходит? – вышел в коридор секретарь, и Хол оказался заблокирован с двух сторон.

Затем в коридоре появилась Эми. Правда, это уже не имело значения. Мужчины посторонились, пропуская её, и она легко проскользнула мимо них, а затем и скрылась в дверях, ведущих в вагон-столовую.

– Слушай, Роуэн, – обратился к секретарю мистер Пикль, – этот мальчишка говорит, что он пришёл посмотреть на ваших собак.

Хол яростно закивал головой. Мышиное лицо Роуэна ещё больше заострилось. К счастью, оглядев Хола с головы до ног, он решил, что тот не представляет опасности. И отрывисто произнёс:

– Нечего тут смотреть! Собаки не игрушки. Иди к себе, мальчик, – после чего закрыл за собой дверь.

– Ты слышал? – сказал мистер Пикль. Он тяжело дышал, его лицо было красным. Казалось, ему не хватало воздуха. – Проваливай, говорю. Нечего тут разнюхивать.

Хол попятился, потом развернулся. В сердце он не держал никаких добрых слов для мистера Пикля. Через несколько мгновений он был уже в купе, с дядей.

Дядя Нэт сидел за столом и что-то подчёркивал сразу несколькими ручками в большом блокноте на пружинке. Хол уже где-то читал, что путешественники должны каждый день пополнять свои путевые заметки, и каждый, видимо, привык это делать по-своему. Сегодня дядю больше интересовала карта железнодорожных дорог Англии, которую он повесил на стену. Маршрут «Шотландского сокола» был отмечен красным фломастером.

В комнате ничего не изменилось. Разве что его верхняя койка была приготовлена для сна. На ней лежали мягкое пуховое одеяло и взбитая подушка.