Other Side. Когда туман сгущается

Пыльная пожухлая зелень стелилась вдоль тротуара. На стене раскаленного двухэтажного административного здания висело табло, показывающее время и температуру воздуха. Почти половина пятого, а жара не спешила спадать: солнце заливало весь город нестерпимым светом. Марево размывало силуэты машин и прохожих вместе с их тусклыми тенями. В такой час и мысли не могло возникнуть воспользоваться потными передвижными крематориями, по ошибке принимаемыми за общественный транспорт. Отчасти поэтому Андрей так спешил: встреча ровно в пять, а идти почти к самой Стене. Он пробирался дворами, стараясь избегать солнечной стороны. Меньше чем через полчаса он уже сидел в мрачном холодке полуподвального паба.

Андрей не помнил, сколько времени провел в этом месте, не знал даже, как появился здесь. Казалось, там далеко были какие-то детство, юность, но настолько абстрактные, что на поверку могли оказаться фантазиями, слепленными из чужих воспоминаний. Зыбкость собственной жизни, разведенная в повседневной рутине, превращала жизнь в подобие тягучего сна. Именно этим она его и зацепила, с горячечным упорством убеждая его в иллюзорности окружающего бытия. Он не задумываясь купился, променяв сытую однообразную жизнь на это.

Первая их встреча состоялась на вечеринке по случаю дня рождения одного из коллег. Она так сильно выбивалась из пресного гобелена знакомых лиц, что запала ему в сердце с первого взгляда. Там они и познакомились. С того момента ежедневная унылая усталость все чаще сменялась тревожной таинственностью встреч. Она постепенно приохотила его к ночной жизни, меняя в корне устоявшийся ее образ, переворачивая все с ног на голову. Он ушел со службы и со временем сам задышал опасной темнотой спящего города. Почти каждая ночь выбивала почву из под ног, сбивая с пути угрозами и соблазнами. Но даже тут, на изнанке привычного мира, он устоял на ногах, прочно заняв не последнее место в новой иерархии. Едва коснувшись дна, он выплыл почти на вершину криминального омута.

– Прости, я задержалась. Жара невыносимая, не привыкла вставать так рано.

– Я думал, ты вообще не спишь.

Она передернула хрупкими белыми (не смотря на палящее солнце) плечами и приблизилась вплотную к его лицу.

– Сегодня я по делу. Мне кажется, я нашла ключ.

Ну конечно, ключ. Это была ее заветная мечта: выбраться отсюда, пересечь границу. Единственный путь за пределы Стены — восточные врата. Однако на протяжении многих веков никому не удавалось подобрать подходящий ключ.

– Покажешь?

– Он не у меня, но я знаю, как его найти.

**************************

Халиф. Так прозвали эту носатую сволочь, сколотившую состояние на сутенерстве и торговле гашишем. Еще недавно это был один из самых уважаемых людей днем и, пожалуй, самой гнусной падалью ночного города. На счету этого типа было больше полусотни убийств и бесчисленное множество изуродованных судеб. Теперь же на веки остекленевший грозный взгляд впивался в носок Андреева ботинка, отражаясь в темно красной луже.

– Давно пора было хлопнуть этого мерзавца, только заказов на него не было. А бесплатно я только по большой любви работаю.

– Как романтично, — и не поймешь, посмеялась или похвалила, а может, все сразу.

– Тут сейф, это больше по моей части.

Фальшивое разноцветное сияние пробивалось в кабинет Халифа сквозь занавешенные зеленым бархатом стекла. Она стояла на коленях перед матовым черным сейфом, прислонившись к холодному металлу щекой. Он вытирал Халифовым галстуком клинок своего верного тычкового ножа, когда услышал заветный щелчок.

– Наконец-то, теперь у нас есть и формула и ключ. Мы можем уйти отсюда в любой момент.

– Ты правда веришь, что за Стеной что-то есть?

– Конечно. Мир не может ограничиваться только нашим городом, это было бы совсем скверно. Мне кажется, там, за стеной, и есть настоящая жизнь, а это все — лишь послеполуденный морок, пустышка. Я многое отдала и многое еще готова отдать, лишь бы оказаться в той, настоящей реальности. Но только если ты будешь рядом со мной.

Она подошла к нему и поцеловала, оставив на губах запах свежескошенной травы.

**************************

Стена всегда казалась древнее города. Будто бы люди со своими домами, машинами, садами и парками проросли как грибы внутри грандиозного каменного кольца. По всему краю постоянно носился отдающий ладаном жаркий ветер, неизвестно как преодолевая эту монолитную глыбу. Близко к Стене люди не решались ничего строить, образуя тем самым степную полосу отчуждения по всему диаметру циклопической постройки. Микроскопический по отношению к вратам ключ был вставлен в отделанную янтарем скважину. Теперь нужно произнести формулу, которую знает только она.

– Не принимай их, – он почувствовал слева ее зеленое бодрящее дыхание.

– О чем ты?

– Это и есть самый главный ответ – формула,– ее смех заиграл на горячем ветру, когда исполинские врата с чудовищным грохотом отворились, обнажая перед их взглядами бездну. – Мы еще увидимся, обещаю.

И бездна поглотила их…

**************************

В мутной звенящей тошноте пролетели выходные после аварии. Он смутно помнил, как добирался домой из больницы, как просил врача позвонить, когда состояние Олега прояснится. Эхом в ушах отдавались рекомендации о том, что нужно делать при сотрясении. Эти два дня Андрей перемещался неровной походкой из постели в туалет и обратно.

Лишь к понедельнику он вновь пришел в себя, ровно настолько, чтобы отпроситься с работы еще на неопределенное время. Сославшись на ДТП и стоически выслушав Олины причитания, он вновь ощутил присутствие Клотта, на этот раз показавшееся ему родным и уютным. Завершив звонок, он обвел взглядом болезненное запустение спальни в поисках уже привычного сероглазого собеседника. Однако комната была пуста. Только периферическим зрением он заметил неясное пятно, по очертаниям напоминающее человеческий силуэт. Впрочем, даже он растворялся в утреннем полумраке, как только Андрей попытался сосредоточиться на нем. В голове зазвучал знакомый идеальный голос.

«Я скоро вернусь, только не принимай их».

Он покосился на вскрытую упаковку холозепама и зачем-то кивнул головой. Вечером понедельника ему удалось выяснить, что Олег выжил, но все еще лежит в реанимации. В эту ночь он не видел снов.

Вторник встретил Андрея не по-осеннему солнечным утром. Последствия черепно-мозговой травмы свелись к неприятному, но терпимому гудению в голове. Однако это не имело для него значения. В комнате, за подернутым патиной пыли лакированным столом, уперев подбородок в ладонь, восседал Клотт.

– Доброе утро соня. Тебя даже вчерашний шторм не разбудил…

– О чем ты?

– Забей, это цитата. Потом вспомнишь, улыбнешься. Вижу, ты уже приходишь в себя. Это к лучшему – судя по всему, у нас осталось совсем немного времени до того, как эта сволочь явится за тобой.

– Уж теперь я в этом не сомневаюсь.

– Конечно, раньше пятницы гостей ждать не стоит, – увидев недоумение на лице Андрея, он пояснил, – заметил ты или нет, но все нападения происходили именно в этот день. Мерзавец оказался пунктуальным бюрократом. Впрочем, все это лирика. Пора браться за дело. Для начала необходимо выяснить, что же все-таки за телефончик достался тебе в наследство. Затем неплохо бы поискать какое-нибудь оружие, чтобы не попасть впросак, когда появится наш охотник. Есть, конечно, вероятность, что простыми средствами от него не избавиться. По крайней мере, лучше это сделать. Хотя бы для сохранения душевного равновесия.

– Скажешь тоже. Какое тут к чертям равновесие?

– Осторожно. Скорее всего, он этого и добивается. Первые две жертвы сами на себя руки накладывали. Только Олег, похоже, оказался крепким орешком. Так что сходи в душ, позавтракай, и только потом займись подготовкой, а я могу музыку бодрую включить, чтоб не скучно было.

– И то хлеб,– только после упоминания о завтраке Андрей осознал, что уже три дня толком ничего не ел. – Один только вопрос: ты ведь исчез из-за таблеток?

– Похоже, что да. Более того, у меня возникло стойкое ощущение, что я возвращаюсь в мрачный немой ад твоего бессознательного.

– Значит, ты все-таки галлюцинация, – разочарование сквозняком дышало из его голоса.

– Нет, братан, тут другое. Это не обычные какие-то таблетки. Жуткая дрянь, – он даже поморщился, используя гримасу отвращения Филина, – но с этим мы разберемся потом. Время, надеюсь, терпит.

Отвыкнув за свой контуженный уикенд от запаха пищи, Андрей пришел в восторг, как только его ноздрей коснулся аромат поджаренного на масле хлеба. В ушах вместо эха сотрясения теперь звучал рок-н-ролл, добытый из закромов памяти невидимым другом. На полупрозрачной черной тарелке в ожидании тостов томилась глазунья и две почти кремированные сосиски, а рядом в пузатой желтой чашке уже дымился кофе со сливками. Покончив с этой кучей аппетитнейших канцерогенов и с удовольствием сытого человека закурив, Андрей включил загадочный черный гаджет. Единственное, что он там обнаружил, был допотопный мессенджер. Зайдя в аккаунт под названием «Златоуст», он увидел в контакт-листе всего три псевдонима: Джек, Исповедник и Химик. Последний был в сети.

– Напиши ему.

– Что написать?

– Не знаю, может, йоу или ку? Если хочешь, могу отыскать в твоей памяти, как было принято здороваться в этом старье.

На экране высветилось: собеседник печатает… Затем появилось сообщение. «Сегодня VIP-комната в клубе «Грех» 7 часов вечера». Рядом с именем Химика загорелся значок «не в сети».

– Ну что же… Планы на вечер у нас уже появились.

– Предлагаешь пойти?