Other Side. Когда туман сгущается

– Ты давеча спрашивал, кто ты на самом деле. Ответ прост. Ты капризный, эгоистичный, избалованный ублюдок, из-за собственных прихотей разрушивший своими руками любую возможность для нормальной жизни. Ты знаешь, что тебе делать. Прыгай!

Внезапно мокрой кожей он ощутил дуновение летнего ветра и уловил тонкий аромат свежескошенной травы. Сам воздух будто прошептал: не слушай его.

Занеся ногу над краем, он тут же машинально поставил ее на место. За спиной послышался шум. Обернувшись, Андрей заметил, как фуражир сражается с двумя боевиками Химика. Сперва в рукопашной, затем выхватив знакомый волнообразный кинжал, стал наносить удары им. Вопреки ожиданиям, оружие оказалось бесполезным: лезвие не наносило повреждений, лишь разрывая одежду и царапая словно выточенную из камня кожу. Совершив руками замысловатые пассы, он оттолкнул их в разные стороны с такой силой, что нападавшие слетели с крыши. Оттуда раздался глухой удар и треск, как будто кто-то сбросил с большой высоты тяжелые цветочные горшки.

– Ну и упрямые же вы с Олегом ребятки, твердолобые, почти как эти. Ладно, придется самому справляться, защищать тебя уж наверное больше некому, – с искаженным до неузнаваемости лицом фуражир бросился на Андрея. Но как только он вонзил лезвие в рефлекторно выброшенную вперед руку, гримаса ненависти сменилась удивлением. Он опустил взгляд и увидел опустошенный за мгновение до этого шприц, воткнутый в собственное бедро

– Что за х…

Тьма накрыла их обоих.

Глава 7. Возврат

В этом городе, застывшем в вечном лете, всегда горели фонари… Интересно даже, сколько городские власти на это тратят бабла? А сколько пилят? Несмотря на печальные мысли, плешивый асфальт цвета манной каши с черничным вареньем выглядел на редкость заманчиво. Зарешеченные, высокие и совсем узкие заводские окна отделяли Андрея от пьянящей теплой ночи. За спиной с характерным скрипом открылась дверь, он обернулся от заваленного проводами, освещенного мерцающим рыжим светом паяльного станка, и увидел старика Атласа. Ну не загорелая же огневолосая и готовая на все красавица в нижнем белье могла открыть дверь в их пропахшую припоем каморку! Конечно, Атлас, со своей ехидной полуулыбочкой на пропитанном табачным дымом лице цвета канифоли. Забавно потряхивая седой гривой, лет десять не видавшей расчески, он прохромал к чайнику и зажег спиртовку. Обернувшись к Андрею, он спросил:

– Андрей Александрович, чай будете? Мне старуха на даче чудных травок насобирала.

Андрей только плечами подернул.

– А травки – загляденье одно, и запах…— тут старик нагнулся над благоухающим болотцем, не скрытым теперь треснутой, из необработанной глины крышечкой, – если еще меда добавить…

– Да отстаньте вы от меня с чаем своим, – вяло огрызнулся Андрей, – не видите?Грустно человеку.

– Так это же лучшее от грусти средство и есть — чай на травках, с медом цветочным да еще и с лимончиком. Не побрезгуйте уж, – он поставил алюминиевую чашку, разносящую аромат по всей комнате, перед носом все еще поглядывающего на окно Андрея.

– Уйду я от вас, Атлас Сергеевич.

– Интересно, куда?

– Да мало ли… Вон, на «Лампу» ту же самую. Платят побольше, коллектив не маленький, да и перспективы какие-никакие.

– Эк тебя окошко взбудоражило, – Атлас хмыкнул в седую лопатообразную бороду, отхлебнул чай и заговорил. – Поменять работу в наше время – дело нехитрое, вот только мне кажется, не из-за работы ты по улице тоскуешь.

– Да понятно, что не из-за нее, – Андрей решился сделать первый глоток из чашки, наполненной вкусами и ароматами вечно уходящего лета.– Недурной чай.

– Фирма веников не вяжет, – при этих словах у Андрея случилось мощнейшее дежавю, будто он сам говорил их совсем недавно в контексте чрезвычайно важной беседы, но никак не мог вспомнить, где и когда. — Чего это ты так взгрустнул?

– Сложно сказать, – он даже помотал головой, отгоняя от себя настойчивое видение, и сделал еще один глоток. – Просто сижу я тут с вами в каморке уже который год, цепи паяю всю неделю. По выходным друзья одни и те же, развлечения одни и те же. Так ведь и жизнь пройдет, а я и не замечу, скажу напоследок: скука, незачем было начинать. Вот и решил хотя бы работу сменить для начала, а там посмотрим. Может, вообще в другой город уеду.

– И утонешь в таком же теплом болотце, – Атлас кашлянул, отодвинул кружку, достал кисет и стал ловко, на весу, сворачивать самокрутку пожелтевшими пальцами. — Ты пока с собой печаль свою таскаешь, ни работа, ни город, ни новые люди тебе не помогут.

– И мне скрутите, пожалуйста. Сигареты кончаются, а вечер длинный....

– Изволь, – он стал сворачивать вторую, – грусть твоя — это грусть человека, утратившего путь.

– Вы ведь меня в религию сейчас склонять не начнете? — Андрей закашлялся, делая первую искрящуюся затяжку крепкого табака Атласа.

– Господь с тобой, – ехидная улыбка затерялась в седых кустах, – об этом мы еще наговоримся лет эдак через тридцать, а пока у меня для тебя есть другое предложение, как от тоски избавиться.

– Какое?

– Сходи погуляй, только друзьям сразу не названивай. Дойди до островка, кофе выпей и только потом решай, чем тебе заняться. Ночь и правда колдовская, грех молодому человеку в такое время взаперти сидеть.

– А смена?

– Буду уходить — закрою.

– А схема?

– До завтра не убежит. Ты, я погляжу, не больно-то рад, что я тебя с работы отпускаю.

– Да что вы? Просто не поверил счастью такому.

– Ну, иди уже, иди, а то передумаю, – Атлас грозно нахмурил брови. Впрочем, вид притом все равно имел добродушный.

– Спасибо, Атлас! — Андрей пулей вылетел из мастерской.

*****************************

Он стоял под куполом летнего неба, на пересечении линий света двух уличных фонарей. Он был вторым в очереди к благоухающему окошку кофейни под названием «Островок». Перед ним стояла хрупкая девушка: дешевые кеды, узкие джинсы, зеленая клетчатая рубашка, на русых волосах зеленая летняя шляпа. Что-то в этой девушке будто выдавливало ее из фона окружающей действительности.

– Ваш заказ готов.

– Карты принимаете?

– К сожалению, терминал не работает.

– Может, хоть подскажете, где банкомат поблизости?

Нервный длинноволосый парень стал жестами объяснять, как добраться до ближайшего банка. Андрей не выдержал.

– Давайте я угощу.

Девушка обернулась к нему. Крупные черты лица выглядели удивительно органично на бледной, почти серебряной коже. Ей было явно неловко, и она попыталась это сгладить.

– Давайте я хоть вам тогда переведу. За кофе.

– У меня нет карты, — соврал Андрей, — но вы могли бы попить кофе вместе со мной и поболтать. Этого будет более чем достаточно.

Она явно смутилась и в нерешительности разглядывала Андрея янтарными глазами, но, спохватившись, что делает это слишком пристально, тут же отвела взгляд.

Они сидели на белой скамейке из грубого дерева и обсуждали что-то в крайней степени незначительное. Андрей уже начинал жалеть о попытке подката, которая грозила обернуться ничем, как вдруг девушка начала говорить.

– А ведь я знаю, почему ты такой грустный.

– Нет, я не грустный., просто…

– Да не оправдывайся, все и так ясно. Ты просто начал понимать, что живешь не своей жизнью, что где-то там, за непроходимой стеной, существует настоящий Андрей,— тут он вспомнил, что не успел с ней познакомиться, — до которого тебе так хочется добраться. Но ты не знаешь, как это сделать и мучаешься от этого. Скоро у тебя представится шанс, не упусти его.