Other Side. Когда туман сгущается

– Ты тоже читал! – в глазах собеседника промелькнула живая радость, затем грусть. – Она была в том сборнике, который я передал твоему покойному другу незадолго до трагических событий.

Андрею тут же вспомнился их с Филином туманный поход за сигаретами.

«Неужели он тогда говорил о квадре?»

– А как он вступил в квадру?

– После исчезновения Хромого у нас появилось вакантное место, и мы стали подбирать подходящую кандидатуру, каждый своим способом. Я вот, например, сидел на одном закрытом форуме и рассказывал о своем видении Той Стороны, даже вон книжку сумел передать твоему приятелю. Познакомил его с Яриком, Химика был не в городе. Но вот беда: спящие нам не подходят – ритуалов Открытия не знает никто из нас, пустые тоже. Хромой единственный умел изготавливать те штучки, которые временно дают связь с Той Стороной. Оставалось искать открытых, а это дело, по нынешним временам, гиблое: улей и Триумвират просто не позволяют им возникнуть. Впрочем, Химик укатил попытать счастье в столицу. Но тут подарок небес – Филин стал открытым. Мы его тут же приняли, не дождавшись возвращения Химика. Рассказали, как водится каждый свою правду, даже ввели в курс дела относительно планов борьбы с ульем. Сашка оказался чересчур восприимчивым и горячим человеком. Еще бы! Имея дар Златоуста, он решил не сидеть сложа руки. Не посоветовавшись ни с кем из нас, он сам достал токсин, которым в свое время были отравлены мы все, но успел только спрятать его перед сам знаешь чем.

Они помолчали, туша сигареты в тяжелой пепельнице из дымчатого стекла, и вернулись на кухню. Парень, чье имя Андрей до сих пор не мог вспомнить, сделал еще по чашке кофе и предложил перекусить, но он отказался, сославшись на плохое самочувствие.

– Так значит, тем токсином вы хотите обработать весь улей?

– Уже не совсем тем. Химик поколдовал над его формулой, и теперь он лишь временно закрывает врата. К тому же, у нас благодаря тебе есть другое оружие, но чтобы им воспользоваться, нужно будет лицом к лицу столкнуться с Хозяином улья, а нам даже неизвестно, кто он. Впрочем, Ярик над этим сейчас работает.

– Ты говоришь, вас обработали этим токсином. Зачем?

– Видишь ли, в нашем городе есть определенные личности, которые считают, что право быть на Той Стороне есть только у них и у тех, кто им служит. Я в свое время перешел им дорогу и лишился своего дара.

– Не совсем понимаю.

– О, это довольно сложно. Могу рассказать о своем опыте, а в концепцию тебя пускай Химик посвящает. В общем и целом, я стал человеком границы, связанным с обоими мирами. Мой дар – скрывать то, что должно быть скрытым, и выявлять то, что не должно быть в тени. Это основное. Есть еще пара небольших фокусов, но это скорее приятные бонусы.

– Так борьба с коррупцией – это выявление скрытого? – улыбнулся Андрей.

– Ну, надо же мне чем-то заниматься по эту сторону.

– А как ты потерял свой дар?

– Я всю жизнь использовал свой дар: когда из необходимости, когда просто из озорства, но он оказался удивительно полезным в обычной жизни. Я с легкостью находил обман и выводил мерзавцев на чистую воду, частенько бывал и бит за такие дерзости. Но со временем, повзрослев, научился по-другому его использовать: манипулировать манипуляторами, зная о большей части их грязных делишек. Так я взлетел почти на самый верх городской власти. И столкнулся со Вторым.

– Кем?

– Химик, да и Ярослав мне до сих пор не верят, считая его лишь частью улья. Но я то могу видеть правду там, где она сокрыта. Это улей – лишь часть чего-то большего. Триумвирата. Тогда я не успел увидеть много, лишь краем глаза заметил истинный масштаб картины, но меня тотчас же лишили зрения, и с помощью токсина закрыли путь на Ту Сторону. Это сделал первый заместитель главы нашего города, Иванов. Я сам работал в администрации, благодаря своим способностям успел дослужится до заместителя заместителя, как бы тупо это не звучало. И уже через неделю после моего назначения передо мной захлопнули дверь на зеленые луга эльфов.

– А как же ты остался жив?

– Видишь ли, смерть через опустошение – скорее исключение, чем правило. Тот фуражир, с которым вы столкнулись – это что-то крайне необычное. Как правило, люди после этого выживают и используются ульем, в том или ином качестве. Меня бы тоже ждала такая судьба, если бы не Ванька, в смысле, Хромой.

– А что он сделал?

– Дал мне вот это, – он ослабил галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки и продемонстрировал серебряный кулон-трилистник, висящий на шее, – с помощью этого я вернул часть своих сил и смог скрыться от улья, а потом стал скрывать и всю квадру. Лишь на одного мои чары не имели никакого воздействия. На того, кто охотился за вашей веселой компанией.

– А почему?

– На это нам сможет ответить только Ярослав, когда закончит свой допрос.

– Ты все время об этом говоришь, а я…

Зазвенел телефон на столе: номер не определен.

– Прости, это Химик, надо ответить, – он заговорил в трубку. – Ага. И тебе. Да, проснулся, можем заехать в клуб. Ты уже там? Отлично, собираемся тогда, – и снова Андрею, – ты ведь не против в «Грех» заехать? Химик жаждет ответить на все твои вопросы и принять тебя в квадру.

– Только мне бы домой сначала, одежду поменять.

– Можешь пока воспользоваться моим гардеробом, а за твоими вещами мы с ребятками Химика скатаемся, скажешь, что взять, – увидев округленные глаза Андрея, он пояснил, – тебе какое-то время придется пожить у меня. За твоей квартирой ведется слежка, да и вокруг вечно мутные типы ошиваются. Не подумай ничего, только в целях безопасности. Как только разберемся хотя бы с ульем, можешь съехать.

Он замолчал, подводя Андрея к шкафу и помогая выбрать подходящую одежду.

Знакомая багровая комната, но без кальяна. Химик в извечных очках-хамелеонах сидит за столом с ноутбуком и пьет кофе с таким видом, будто делает скучную удаленную работу. При виде вошедших он поднялся, поздоровался с ними, Андрея даже хлопнул по плечу, затем жестом указал занять соседний диван.

– Начать, пожалуй, стоит с поздравлений. Ты, Андрей, провернул все в лучшем виде, несмотря на возникшие проблемы, – он улыбнулся киношной улыбкой, – теперь приступим к твоим вопросам. Их, как я понимаю, немало скопилось.

– Определенно.

В дверь вошла та самая блондинка, встречавшая его в этой комнате в первый раз. Она поставила перед прибывшими по чашке кофе и молча удалилась.

– Ну, для начала: что такое улей?

– Улей – это высокоорганизованная иерархическая система из открытых, пустых и спящих. Каким-то образом они будто бы включены в общую мыслительную сеть. Сложно сказать, насколько общий у них разум, но команды сверху они выполняют слаженно и четко. Во главе улья стоит Хозяин, тоже, видимо, являющийся частью общего разума, но больше всех сохраняющий индивидуальность: именно его приказы и выполняют остальные. Об истинном масштабе этого явления нам практически ничего не известно. Есть несколько крупных городских предприятий, включенных в общую сеть: многие солдаты занимаются мелким криминалом, часть из них служит в полиции, а возможно, и в других властных структурах, так что у них все схвачено. Есть еще фуражиры – это агенты улья, вербующие новые кадры посредством опустошения. Это то, что произошло с каждым членом квадры, за исключением тебя. Предвижу твой следующий вопрос – зачем им все это нужно? Могу назвать несколько причин, но боюсь, это далеко не весь список. Во-первых, улей – это живой организм со всеми присущими ему потребностями: есть, расти, размножаться… Во-вторых, таким образом они избавляются от конкурентов, ведь любой открытый – это потенциальная угроза стабильности. Ну и в-третьих, Хозяином может стать только открытый, а такое хлебное местечко упускать – мало дураков.

– Допустим, я понял. Что такое Та Сторона? И о каких традициях вы постоянно говорите?

– Та Сторона – это скрытая суть мира, в котором мы живем. Настоящие причины и следствия, тесно переплетенные с жизнью любого живого существа. Каждый находит ей свое объяснение. Для Джека, например, это страна эльфов, скрытая туманной завесой, а для Исповедника – вечная борьба сил света и сил тьмы. Та Сторона вмещает в себя все эти точки зрения, не отрицая их и ни к одной не тяготея. Та Сторона существует с момента появления нашего мира, именно поэтому некоторые системы взглядов на нее, передаваемые от поколения к поколению, стали традицией. Доступные лишь посвященным практики и учения, равно как и особый взгляд на мир, продиктованный неоднозначной природой этого явления. Я сам не принадлежу ни к одной напрямую. Для меня Та Сторона – это просто иной уровень взаимодействия с миром, недоступный многим инструментарий. Но мой учитель и основатель квадры, Хромой, сам проходил посвящение в одной узкой и замкнутой ваджараянской секте, потому и он, и я долго не могли перестать видеть в ней исключительно путь освобождения. Но это, пожалуй, отдельная тема для разговора.

– Ни черта не понятно, но обдумаю потом. Еще я из разговора с Джеком понял, что у каждого открытого есть свой особый дар. И как мне понять, какой у меня?

– Да, при Открытии, помимо возможности ходить на Ту Сторону, каждый получает особый дар в зависимости от своих личных качеств. Многие из них известны людям в рамках той или иной Традиции, а некоторые еще не имели аналогов в прошлом. К первым относятся дары Джека и Исповедника, возможно, Хромого, ко вторым относится мой.

А вот с определением собственного дара тебе не повезло: единственным знатоком, способным распознать и раскрыть чужой дар, был Хромой, но он исчез. Так что если это не произошло спонтанно, тебе предстоит долго копаться в себе, прежде чем ты сможешь его обнаружить.

– А куда исчез Хромой?

– Это никому не известно. В апреле этого года он перестал выходить на связь. Перед уходом он порекомендовал нам найти кого-нибудь на свое место в квадре. Причем мы точно уверены, что он жив, поскольку члены нашей организации связаны особыми узами.

– Одна моя знакомая рассказала, что недавно общалась с ним. Это возможно?

– Пути Хромого неисповедимы, – Химик улыбнулся, – еще обучаясь в Ладакхе, он освоил технику сновидцев. Долгое время он поддерживая каждого из нас, будучи неизвестно где, но точно очень далеко. Одно могу сказать точно: просто так он ничего не делает. Если он с кем-то и общается, в этом человеке заложен потенциал, и он является частью чего-то большего. Я бы пригляделся к ней, когда мы закончим с основной проблемой.

– Кстати, об этом. Что за допрос устраивает Ярослав фуражиру?

– О, это связано с его даром. Строго говоря, это больше исповедь, чем допрос. Этот дар достался нашему коллеге из глубокой древности и погибшей традиции, что, впрочем, еще сильнее укрепило в нем черно-белое мировоззрение. Говорят, даже за простую исповедь берутся не все священнослужители, а уж такое в старые времена вообще считалось чуть-ли не подвижничеством. Суть в том, что во время этого процесса несчастный выкладывает Исповеднику всю свою жизнь, заостряя внимание на каждой мелкой грязной детали, изливая все нечистоты своих мыслей и действий, причем даже если он не осознает вину за них. А потом приходит воздаяние, якобы сообразное совершенным грехам. В оправдание этой практики часто говорятся слова о том, что это последний шанс закоренелого грешника на прощение. Естественно, наш Ярослав за тайну исповеди, и ни о чьем присутствии на ритуале не может быть и речи. Более того, он бы вообще ничего не рассказал из того, что услышал, но победа над силами зла, слава его богу, у него в приоритете. Поэтому он не замечает моей скрытой камеры, или делает вид, что не замечает.

– И последний на сегодня, пожалуй, вопрос… А то чувствую, что голова моя уже скоро не выдержит. Что вам известно о Триумвирате?

– Джек успел и тебе голову забить этими сказками?

– Да меня из-за этих сказок, похоже, любимая девушка бросила! Подумала, что мои таинственные союзники, о которых я не рассказал по твоей же просьбе – это Триумвират.