Other Side. Когда туман сгущается

– Сам увидишь, если не догадался еще, – ухмыльнулся Химик. – Есть еще у кого вопросы?

Тишина в ответ.

– Тогда по коням.

Белый инфинити разрывал висящую в воздухе серую взвесь, с умопомрачительной скоростью проносились за окном силуэты деревьев. Они миновали крупные металлические буквы «Тырвинск» при въезде и чуть не врезались в перегородившие трассу машины сразу за постом ГИБДД.

– Это не солдаты, – прошептала Рита, когда к затормозившему автомобилю подошли двое мужчин в форме. Химик опустил стекло.

– Ваши документы, пожалуйста, и выйдите из машины, – заговорил грузный представитель закона, наклонившись к водительскому сиденью.

Произошедшие дальше события длились меньше минуты, однако в восприятии, равно как и в памяти Андрея, они застылиподобно гравюре, с адреналиновым послевкусием. Хотя он даже не успел сообразить, что произошло.

– Вот, возьмите, – в протянутой с документами руке блеснула стальная трубка, и аккуратный дротик вонзился в шею полицейского. Тот отшатнулся, но не успел еще коснуться головой асфальта, как с другой стороны уже выскочил Джек, объятый непроглядным туманным облаком. Химик резким движением открыл дверь, окончательно сшибая с ног падающее тело, и со змеиной ловкостью вонзил крохотный шприц под челюсть второго. В это время серая мгла будто проглотила кордон вместе с огнями мигалок, одна из машин задним ходом скатилась с трассы и врезалась в дерево. Мощным ударом колена в живот Химик оттолкнул ничего не успевшего сообразить человека с сержантским погонами, и запрыгнул обратно на водительское кресло. Автомобиль с визгом тронулся с места, на пару секунд притормозив рядом с потерпевшей крушение воющей машиной. Этого времени вполне хватило Джеку, чтобы просочиться в распахнутую дверь.

Они въехали в город и мчались по просыпающимся улицам, игнорируя все правила дорожного движения.

– Ребят, вы ничего объяснить не хотите? – спросила Рита. Андрей же все еще отходил от увиденного. – Вы в потустороннем спецназе что ли вместе служили?

Джек обернулся: на губах дерзкая улыбка, глаза сверкают в отблеске фонарей, туман хлопьями сыпется с головы, как крупная мистическая перхоть.

– Все просто, – голос его слегка подрагивал от пережитого напряжения, – Химик еще дома стимуляторами под завязку накачался, а мне временами и не такие чудеса удаются.

– Вы убили их? – проговорил пришедший в себя Андрей.

– Нет, что ты, – Джеку удалось восстановить дыхание. – В дротиках, как я понимаю, просто мощная барбитура, или типа того. А мой туман способен съесть кого-нибудь только особенными ночами.

Беседа прервалась, поскольку Химик вошел в крутой поворот, не сбавляя скорости, и Андрей, бормоча извинения ,повалился на Риту.

– Ты бы потише гнал, – снова заговорил обретший равновесие Джек, обращаясь к Химику, – камеры же везде висят. Потом проблем не оберешься.

– Если все пройдет гладко, наша новая Хозяйка, надеюсь, поможет мне разобраться со штрафами.

– Еще чего, – ответила Рита, пребольно стукнувшаяся головой во время очередного виража водителя.

– Сразу видно – Королева, – хмыкнул тот, заходя в следующее пике, – куда ей до дел простых смертных.

– Простые смертные не торгуют наркотой, разъезжая на белых внедорожниках!

Джек хохотнул, на лице Химика застыла довольная ухмылка в окружении сведенных судорогой скул. Он затормозил во дворе дома в двух кварталах от проходной завода.

– Вытащи респираторы и выходим. Дальше пешком.

Уже на подступах к до боли знакомой третьей проходной Андрей ощутил, как от его собственного тела исходит столь соблазнительный Ее запах. На шее у каждого висел респиратор, Химик и Джек несли за спиной по два баллона с газообразным переработанным токсином. Разделившись на лестнице, пожелали друг другу удачи. У воздушного перехода в административный корпус Андрей дважды нажал кнопку вызова на выданной Химиком рации, и они надели свои респираторы.

Парень и девушка молча шли по заводским коридорам мимо цехов, кабинетов, конструкторских, мимо отдела кадров. Обычно Андрея охватывала ностальгия, когда он возвращался в места, где думал, что уже никогда не побывает вновь. Но не в этот раз с изумлением для себя он обнаружил, что ему почти нечего вспоминать. Каждый день здесь был калькой с предыдущего. Даже не так – все дни, проведенные здесь, можно было разделить на три типа: когда он занимался якобы работой, когда он готовил диплом и когда дни проходили совсем впустую. Только два ярких события из заводской жизни пришли ему на ум: день, когда он таки устроил Риту на должность младшего инженера и день, когда отпрашивался с работы у болтливой Оли. Остальное время, проведенное в этих стенах, сливалось в плотный бессмысленный серый комок.

«Как же скучно я жил».

«Да, не то, что сейчас. Идешь рука об руку с будущей Хозяйкой улья по заводу кишащему людьми, готовыми разорвать вас на месте, если бы не волшебный запашок. И все это ради того, чтобы свергнуть с незаслуженного трона мерзавца, который натравил на вашу шайку весь город».

«Умеешь поддержать, в трудную минуту».

«Просто хотел напомнить, что твоя жизнь теперь — череда удивительнейших событий и странных совпадений, завязанных на мистическом феномене Той Стороны. А ведь еще полтора месяца назад, скажи тебе кто-нибудь, что все сложится таким образом, ты назвал бы его либо безумцем, либо наркоманом».

«А ты прав, я и подумать не мог, что все так обернется».

«Как и всегда. Но все к лучшему. Когда в мире кончатся удивительные вещи, он станет скучным и однообразным, как твоя жизнь на этом заводе».

Они прошли сквозь двери приемной. Молодая секретарша, столь же искусственная, как и помощница Химика, но с живым человеческим взглядом и вылепленная не столь умело, тут же затараторила привычную мантру.

– У него сейчас совещание, потом назначенная встреча, могу записать вас на прием после обеда.

– Врешь ты, нету у него ни совещания, ни встречи, – сказала Рита своим обычным голосом, и на лице секретарши в пару секунд сменилось несколько выражений. Среди них промелькнули: изумление, чувство вины, будто ее разоблачили, и нарастающий гнев. Затем Рита заговорила щелкающим шепотом.

– Сиди смирно и не двигайся, нас здесь не было, для всех остальных он на совещании. Поняла?

Та не успела даже ответить. Ее совершенное тело обмякло, а голова упала на клавиатуру, отправив при этом крайне неоднозначное сообщение очередному поклоннику в открытой на рабочем компьютере социальной сети.

«Токсин начал действовать».

Рита и Андрей одновременно распахнули тяжелые, излишне помпезные резные двери, и вошли в кабинет.

Напротив входа – стена увешанная благодарностями, сертификатами, дипломами и прочей гербовой бумагой в застекленных дорогих рамах. Слева – пространство занимал тяжелый, искусной резьбы стеллаж, заставленный папками в твердых обложках. Справа – панорамные стекла с видом на Тырвинский пруд, некогда самый большой искусственный водоем в Европе. С высоченного потолка, распространяя сияние, свисает гигантская хрустальная люстра. На полу, устланном красным, кричащим о своей непомерной стоимости ковром – длинный черный стол для совещаний с двумя рядами неудобных стульев по бокам. И в центре – огромный дубовый стол с зеленым сукном, на котором в хаотичном порядке расположились сваленные в кучу документы «на подпись», тяжелое малахитовое пресс-папье в виде ягуара, готовящегося к прыжку, сверхмощный и сверхмодный ноутбук, хрустальный графин, наполненный полупрозрачной коричневой жидкостью в окружении четырех хрустальных бокалов. К столу приставлен такой же резной дубовый стул, больше напоминающий трон, за которым восседал сам Хозяин улья – Морозов Сергей Иванович.

Странно было видеть всегда холеного, подвижного и быстрого директора в таком состоянии. Худое, но всегда ухоженное лицо посерело и вытянулось, на щеках и подбородке недельная неопрятная щетина, под глазами впалые синие круги, да и сами глаза лишились противоестественного блеска и помутнели, будто подернувшись желтоватой пленкой.

Не сразу заметив вошедших, он резко встал, держа в вытянутой подрагивающей руке пистолет, и заговорил.

– Скажите хоть что-нибудь, что остановит наш палец.

– Я принес подарок, – с этими словами Андрей вытащил из кармана аккуратный сверток, переданный ему Химиком, и бросил на зеленое сукно столешницы. Зрачки Сергея Ивановича расширились, он тотчас же опустил пистолет и, как ребенок при виде новогоднего подарка, кинулся открывать плотную бумагу свертка. Разорвав в клочки коричневый крафт обертки, он извлек под свет помпезной люстры целлофановый брикет с белым порошком. Тонким ножом вспорол правый бок брикета, уложив его аккуратно на папку поверх золотого тиснения, высыпал немного, лезвием ножа сделал одну длинную, бугристую белую полосу, но резко остановился. Разделив линию надвое он обратился к пришедшим.

– Кто-нибудь из вас попробует первым.

– Исключено…– начал Андрей, но дрожащее дуло пистолета убедило его воздержаться от дальнейших комментариев.

– Ты, девчонка, подойди сюда и стирай первую дорогу. Если с тобой все будет хорошо в течении пяти минут, мы к тебе присоединимся, если нет – мозги твоего ухажера украсят резьбу на моих дверях.

– Договорились, – Рита пошла к столу, вытащив из кармана какую-то купюру.

– Рита, не надо, давай лучше я… – Андрей до последнего сомневался, что Химик не устроил ловушку, этим «подарком».

– Заткнись, щенок!

Подойдя к столу уже с аккуратной голубой трубочкой вместо банкноты, Рита наклонилась над папкой и втянула в себя отмеренную ей половину белой полосы. Стали ждать, у всех троих в головах крутилась примерно одна мысль: подстава или нет? Заметив у девушки расширяющиеся зрачки, он не выдержал и пяти минут. С помощью излюбленной серебряной трубочки, судорожными движениями извлеченной из кармана брюк, употребил свою часть. Лицо его тут же начало меняться: синяки под глазами оставались на месте, да и щетина никуда не исчезла, но что-то неуловимое во взгляде и мимике давало понять, что перед ними прежний Сергей Иванович.

«Так значит, я никогда не видел его трезвым?», подумал Андрей.