Так берегись

– Ставлю десять корон Соединённого Королевства, что у вас теперь всё будет в полном порядке, – сказал он. И поспешно добавил: – Я, конечно, имею в виду магическую сторону вопроса. Житейские проблемы вам ещё разгребать и разгребать.

– Ничего, как-нибудь разберусь, – отмахнулся тот. – Лишь бы этот… всё это не началось заново. В общем, я принимаю пари. Расчёт в конце года?

– Лично мне на вашем месте и полдюжины дней хватило бы, чтобы окончательно успокоиться. Но если вы твёрдо намерены тревожиться аж до конца года, будь по-вашему, мне не печёт, – согласился шеф Тайного Сыска.

Он проводил гостя – пленника? подследственного? подозреваемого? – в общем, проводил его до порога, закрыл за ним дверь, ведущую в коридор Управления, и развернулся к нам, торжествующе улыбаясь, – что, не ожидали такого поворота? Помираете от любопытства? Пытаетесь понять, что случилось? И ничего путного пока не придумали? Отлично, молодцы.

Но мы не оправдали его ожиданий. Вернее, Мелифаро и Кекки не оправдали. Спросили практически хором:

– Так он и есть главная жертва?

– И кто же за ним стоял?

Я на самом деле тоже примерно так рассуждал. Просто не хотел разбивать сердце шефу Тайного Сыска. Должен же хоть кто-то сидеть с обалдевшим видом, когда такие дела творятся. А у меня, по общему мнению, как раз очень хорошо получается сидеть с обалдевшим видом, можно сказать, призвание. Кто, если не я.

– Не «кто стоял», а «что стояло»! – ухмыльнулся Джуффин. И покрутил перед нашими носами каким-то мелким блестящим предметом.

Только сейчас я заметил, что на руке у него тонкая «денежная» перчатка, какие обычно надевают суеверные люди, когда собираются рассчитываться наличными. А блестящий предмет, который шеф держит очень осторожно, как ядовитого жука, – просто кольцо. Хотя, с учётом сложившихся обстоятельств, конечно, не «просто». Сложно, очень сложно кольцо.

– Вот что иногда случается с любителями древностей, которым не хватает знаний и опыта, чтобы по достоинству оценить попавшее в руки сокровище, – веско сказал Джуффин.

Кекки и Мелифаро превратились в два вопросительных знака. То есть метафорически превратились, а не физически. Хотя физически это тоже вполне возможно. По крайней мере, я бы точно смог, – думал я, невольно прикидывая, как провернул бы такой фокус ещё недавно, буквально позавчера. Сперва надо превратиться в туман; строго говоря, это не одно, а два действия: стать невидимым и одновременно создать вокруг своего тела иллюзию сгустившегося тумана. А потом придать этой иллюзии нужную форму. Вполне обычная трёхходовка, ничего особо сложного нет, а выглядит очень эффектно. Даже жалко сейчас, задним числом, что я с утра до ночи так не развлекался, пока ещё мог.

Но поскольку превратиться во что бы то ни было мне в ближайшее время не светило, я попросил:

– Дяденька колдун, расскажи нам страшную сказку про эту волшебную хренотень.

– Только при условии, что ты её самолично проиллюстрируешь, – ехидно ответил шеф.

Удар ниже пояса. Но я не дрогнул. Сказал:

– Договорились. С кольцом уж как-нибудь да справлюсь. Но не забывай: я рисую за еду!

– Так и быть, отправлю заказ Жижинде, – неожиданно легко согласился Джуффин. – Сам голодный, как людоед энго в брачный сезон. Но учти, сэр Макс, у меня в кабинете действительно есть бумага. И даже карандаш.

Не сомневаюсь, что он эти заморские канцтовары специально сегодня утром по дороге на службу в какой-нибудь лавке редкостей заказал, чтобы при случае всласть поизмываться над беззащитным художником в моём лице. Сэр Джуффин Халли всё-таки угуландский колдун старой школы. А значит, как говорят шиншийцы, неукротимый лютый беспрецедентный злодей.

*?*?*

– Уникальная вещь, – сказал Джуффин, положив на стол тонкое кольцо из драгоценного синего сплава с небольшим тёмным, почти чёрным камнем. – Только в руки не вздумайте брать, – строго добавил он. – Даже не прикасайтесь. Не ровен час прицепится, он сейчас растерян и очень голоден.

– Кто растерян и голоден? – спросил Мелифаро. А мы с Кекки только изумлённо переглянулись, дескать, ну и дела.

– Как сказали бы мои не особо образованные земляки, «дух кольца». Звучит довольно наивно, но по сути более-менее верно. Как многие волшебные вещи, сделанные выдающимися мастерами, это кольцо имеет что-то вроде личности. Не полноценной, а примерно как у младенца, способного осознавать свои насущные потребности. И одновременно совсем не младенческие возможности эти потребности удовлетворять.

– Звучит ужасно, – заметил я. – Тут с людьми-то не всегда получается сладить, когда они обступают тебя, угрожающе размахивая своими потребностями и возможностями. А если ювелирные украшения начнут выделываться, ещё и мебель с одеждой плохому научат, ну всё, полный конец обеда. Кранты.

– Я тоже так думаю, – неожиданно согласился Джуффин. – Никогда не любил все эти старинные амулеты, сделанные великими мастерами с тяжёлым характером. Управляться я с ними, хвала магистрам, умею, но в голову не пришло бы у себя дома это добро хранить. И уж тем более мастерить что-то подобное, вкладывая в предмет свою волю, а значит, и какую-то часть самого себя. Однако создатели волшебных вещиц, к сожалению, не имели обычая спрашивать моего мнения. Они, бедняги, вообще не догадывались, что когда-нибудь в Мире родится умник вроде меня.

– И вот это маленькое колечко целиком поработило своего обладателя? – спросила Кекки. – Ну надо же! Вообразить не могу. Вечно одно и то же: только-только возникает уверенность, будто я наконец-то начала разбираться в магии, обязательно случается что-то такое, что вообще не укладывается в голове. Понимаю, что по сравнению с вами я практически начинающая, но нельзя же всю жизнь начинать!

– Можно, – заверил её Джуффин. – И даже нужно. Привыкай к мысли, что так будет всегда. Магия такое дело – если несколько дней подряд испытываешь уверенность, будто во всём разбираешься, значит, что-то пошло не так.

– Меня всегда интересовало, где люди подобные штуки берут, – заметил Мелифаро. – Когда делают сами, понятно. Когда получают по наследству, или в подарок, к амулету, по идее, должна прилагаться инструкция, если только подарок не от тайного врага. Но тайные враги с опасными амулетами не то чтобы у каждого второго имеются. И даже не у каждого сотого. А историй, как люди влипают с волшебными вещами, не разобравшись в их свойствах, только на моей памяти было завались. Неужели просто случайно покупают у антикваров? Или находят на улице? Лично я за всю жизнь ни разу на улице ничего путного, кроме мелких монеток не находил.

На самом деле, так тоже бывает, – пожал плечами Джуффин. – На то и волшебная вещь, чтобы самостоятельно выбрать себе нового владельца и найти способ оказаться у него в руках. Но, справедливости ради, чаще всего такие сокровища находят не на улицах и не в лавках, а, будешь смеяться, в собственных домах. Чего только предки столичных обывателей в свои кладовые не понатаскали! Хозяйственный у нас народ. Собственно, в данном случае именно так и вышло. Мать сэра Тари Умхаллы в Смутные Времена принадлежала к одному из тайных обществ, исследующих, как они сами выражались, историю магии. Если называть вещи своими именами, любителей наведываться в тайные подземелья резиденций разгромленных Орденов и другие интересные места в поисках припрятанных там сокровищ. Дело это было опасное, зато азартное. И чрезвычайно выгодное. Особенно для тех, кто не поспешил сбыть добычу, а дождался наступления мирных времён, когда цены на старинные драгоценности выросли минимум в дюжину раз. А на магические амулеты – хорошо если не в сотню. И леди Вельти Умхалла тоже припрятала часть добычи. Но до мирных времён, к сожалению, не дожила; сэр Тари говорит, однажды вышла в лавку и не вернулась. Даже следов не нашли. Но поскольку в тот вечер в их квартале была большая облава на послушников Ордена Водяной Вороны, легко догадаться, что именно с ней случилось. Всякий адепт Ордена Водяной Вороны, уходя от погони, считал своим долгом испепелить за компанию с преследователями пару дюжин прохожих. У них это считалось своего рода шиком. И одновременно тонким намёком: не стоит гоняться за нами по городу, слишком дорого всем обойдётся такая чехарда. Но речь сейчас не о них, а о том, что леди Вельти Умхалла погибла, не оставив ни завещания, ни записки, ни даже намёка, как искать её тайники, и что потом делать с сокровищами. Сэр Тари сказал, отец с тётками знали, что тайники в доме есть, долго искали, нашли четыре, решили, что на этом всё, и успокоились. А несколько лет назад Тари Умхалла, к тому времени осиротевший и вступивший в наследство, затеял перестройку старого родительского дома и обнаружил пятый тайник. Обрадовался сокровищам – любой бы на его месте обрадовался. Разглядывал их, примерял, прикидывал, что продать, что оставить, пока дело не дошло до этого кольца.

– А каково его воздействие? – нетерпеливо спросила Кекки. – В чём оно заключается? Что вообще может сделать с человеком кольцо, пусть даже сто раз волшебное?

– Правильный ответ: да всё что угодно, – ухмыльнулся Джуффин. – Не следует недооценивать возможности старинных украшений, любое из которых может оказаться магическим амулетом. А это далеко не всегда хорошо. То есть в подавляющем большинстве случаев откровенно хреново для нового хозяина амулета. Точнее, его нового раба. Что касается этого колечка, оно на самом деле далеко не худший вариант. Просто обучено кормиться человеческим страхом и здорово изголодалось за долгие годы, проведённые в разных тайниках.

– Как же я его сейчас понимаю! – вставил я, демонстративно размахивая обрывком бумаги, на котором нарисовал двадцать восемь в разной степени кривобоких портретов заколдованного кольца. Больше просто не поместилось, а жаль: рисование помогало отвлечься от томительного ожидания еды.

Нет, правда, безобразие – уже четверть часа тут сидим, и где обещанные пироги из «Обжоры Бунбы»? Раньше не приходилось так подолгу ждать свой заказ. Можно подумать, что вместе со мной магические способности утратил и весь остальной окружающий мир.

Джуффин почему-то не рассердился, что я его перебиваю, а заботливо спросил:

– Ты настолько голодный?

– Не то слово. Причём с тех пор, как проснулся. Уже два раза позавтракал, не помогает. Хотя второй завтрак подозрительно смахивал на званый обед.

– Это отлично, – обрадовался шеф. – Во-первых, считается, будто страдания облагораживают; я в эту чушь не верю, но так говорят. А во-вторых, постоянный неутолимый голод обычно сопутствует возвращению утраченной силы. Быстро пошёл процесс!

– Но ни к чему путному пока не пришёл, – мрачно сказал я, потому что в перерывах между рисованием украдкой пытался то уменьшить и спрятать в пригоршню пустое кресло, то хотя бы просто послать зов кому-нибудь из знакомых, но ни разу не преуспел. И от этого окончательно впал в уныние.

Джуффин возвёл глаза к потолку с видом мученика.

– Суток ещё не прошло. Каких-то несчастных суток, сэр Макс!

Я не стал говорить, что для меня сейчас каждая минута, по ощущениям, практически сутки, а значит, с момента моего пробуждения прошёл уже почти целый год. Но вовсе не потому что устыдился своего нытья, просто в распахнутое настежь окно кабинета наконец-то дружной стайкой влетел наш заказ, и жизнь сразу показалась мне если не прекрасной, то вполне сносной. Ну или даже хорошей – это обычно от начинки зависит. И от количества пирогов.

*?*?*

– Ыцо ыаэца ыоээым аом, ито ыо? – промычал Мелифаро с набитым ртом. Но даже я понял, что он хотел сказать: «Кольцо питается человеческим страхом, и что с того?» Явно подразумевая: объясните мне, почему надо было срочно бежать шантажировать посторонних людей вместо того, чтобы просто снять украшение?

У меня самого были примерно такие же вопросы. И ещё более плотно набитый рот, так что даже пытаться что-то сказать бесполезно. А узнать-то хочется прямо сейчас.

Однако сэр Джуффин Халли тоже был временно лишён возможности издавать членораздельные звуки. Хотя, по идее, должно же быть специальное заклинание, позволяющее внятно говорить с набитым ртом. Никогда не поверю, что до сих пор никто не додумался такую важную штуку изобрести.

– Видимо, снять кольцо оказалось уже невозможно, – предположила Кекки. – Мы все знаем, как это бывает – волшебное украшение намертво прирастает к телу, а все попытки от него избавиться сопровождает невыносимая боль, или потеря сознания, или просто приступы паники – как повезёт. А бежать за помощью слишком страшно: вдруг амулет тебя за это убьёт…

– Совершенно верно, – согласился Джуффин, наконец-то одолевший свою порцию. – Кольцо сразу сообщило своему обладателю, что при первой же попытке сопротивления его испепелит.

– Вот прямо так и сказало? – недоверчиво переспросил я. – Человеческим голосом? Кольцо?!

– А то ты не знаешь, как волшебные предметы со своими владельцами разговаривают… Хотя да, вполне можешь не знать. У тебя таких, вроде, никогда не было. На самом деле это очень похоже на Безмолвную речь – чёткие, внятные мысли в голове, причём явно чужие, со своими не спутаешь. Иногда такие говорливые амулеты попадаются, что выспаться по-человечески хозяину не дают. Но некоторые этому только рады. У нас в самом начале Эпохи Кодекса вышла смешная история: Кофа выследил одного старичка, который скупал у подпольных торговцев волшебные амулеты, да в таком количестве, что мы заподозрили заговор, чуть ли не государственный переворот…

– Сэр Акавайя Пухта, проживавший в девятом доме по улице Долгих Снов, дед по материнской линии нынешнего Старшего Мастера Укоряющего Должников при Управлении Больших Денег, – сонно пробормотал буривух Куруш, всё это время дремавший на верхней полке шкафа, под самым потолком.