Квест империя

– Слушай, – сказал Чойя. – А ты не мог бы говорить нормально? Мы же не в собрании.

– Ладно, Чук[98 - Чук – Зубр.], – усмехнулся Виктор.

Это были их давнишние дружеские прозвища: Чук и Гек – Зубр и Кинжальщик, побывавшие в свое время и их позывными, и кодовыми сигналами в двух-трех острых ситуациях. А потом, в другое время и в другом мире, Виктор ляпнул как-то в присутствии Голикова что-то вроде, «как Чук и Гек прямо!», а Гайдар возьми и запомни. Это уж спустя годы Виктор узнал, увидев у кого-то из сослуживцев купленную для ребенка книжку. Чук и Гек. Но вот ведь как бывает, и это вернулось.

Они проговорили тогда часа три, так что одного кувшина оказалось мало, и пришлось посылать «гонца» за вторым. Больших секретов адмирал Виктору не раскрыл, но много интересного все же рассказал. Интересными были характеристики новых владык Ахана и их политики, из чего косвенным образом можно было кое-что понять и о новом императоре, личность которого, естественно, не обсуждалась. Принц Вашум, ставший императором, был, вероятно, неглуп, амбициозен и умел думать не только о себе, но и об империи, которую, если на то пошло, он и олицетворял.

Интересным оказался и рассказ Чойя о перевороте, в котором сам он не участвовал, сидя вместе со всем флотом на заборе. Это был рассказ нейтрального очевидца, но не участника, и этим он был по-своему интересен. Но зато и каких бы то ни было откровений рассказ адмирала не содержал. Впрочем, одну не просто интересную, а сверхинтересную, и даже жизненно важную, подробность Чук Геку рассказал. Именно флоту метрополии пришлось разбираться с захваченным в ходе переворота секретным транспортом Легиона. Транспорт – легкий крейсер типа «Рысь» – не числился ни в каких реестрах, даже записей о его постройке нигде не нашли. Но это как раз было не суть важно; и верфи, построившие «Рысь», и банковский счет, с которого было проплачено строительство корабля, были найдены достаточно быстро. Но вот расколоть маршрут, установленный в вычислителе транспорта, не удалось. А между тем характер груза – высокотехнологическое оружие и армейское снаряжение – указывал на то, что рейс этот был для Легиона не рядовым. Такое предположение подкреплялось и тем, что маршрут был закодирован на Камне, и коды эти относились к категории элитных, то есть практически нераскрываемых. Такое положение вещей наводило на мысль, что речь идет о какой-то сверхсекретной базе Легиона, и было принято решение загрузить на борт крейсера батальон Мясников Лабруха и, задействовав маршрут, попытаться проследить, куда крейсер направится. Следить должна была целая эскадра из флота метрополии, но ничего путного из этой затеи не вышло. Корабль направился прямиком в сердце Ратайской Конфедерации, и 17-я эскадра повернула назад, не рискнув пересечь границу…

Удар гонга возвестил о начале церемонии дня Благословения Вод. На самом деле низкий мощный звук, порожденный вибрацией трехметрового бронзового гонга, означал, что ритуал Благословения Вод завершен и начинается гражданская часть праздника. Огромные ворота распахнулись, и приглашенные начали входить на территорию храма, сразу за воротами растекаясь по трем ведущим к императорскому амфитеатру дорогам.

Генерал-адмирал Чойя, сопровождаемый своими офицерами, пошел по полого поднимающейся вверх и охватывающей храмовый холм справа дороге. Дорога, вернее, широкая мощенная плитами золотистого мрамора аллея, была обсажена старыми могучими кедрами. Ветви деревьев образовывали довольно плотный навес, а на плитах под ногами идущих играли прорвавшиеся сквозь густую листву золотые солнечные зайчики…

После дружеской попойки с адмиралом все оставили Виктора в покое. Его больше не допрашивали, но и не освободили тоже. И Чойя пропал, как сквозь землю провалился, и не появлялся до вчерашнего вечера. И снова, предоставленный самому себе, никем не тревожимый, но по-прежнему запертый в своей каюте, Виктор крутил в голове навязчивые вопросы, на которые, увы, ответить не мог.

Отсутствие информации выматывает порой больше любой самой напряженной операции. Очень неприятное состояние. В такие моменты начинают сыпаться даже очень сильные люди, а уж о простых смертных и говорить нечего. Одна из функций превентивного ареста как раз в том и состоит, чтобы отрезать человека от информационных потоков. Конечно, Виктор был более чем хорошо подготовлен к тому, чтобы противостоять психологическому давлению, но задача от этого проще не становилась. Дни, проведенные в «узилище», каким бы комфортным оно ни было, сильно его вымотали, не в последнюю очередь еще и потому, что вместо необходимой информации он получил некоторое количество косвенных намеков на имевшие место за пределами Форта Б события. Намеки, они намеки и есть. Обрывки информации, по которым не воссоздать целостную картину событий, иной раз хуже полного неведения. А ведь намеки, которые он получал, на самом деле могли означать совсем не то, что за ними чудилось. Они вообще могли иметь сразу несколько толкований. В результате голова была как будто загружена работой, но работа эта была бесцельная – сизифов труд, – и нервы от этого напрягались еще больше.

Виктор уже понимал – за стенами его тюрьмы происходят очень странные события, но что именно и почему, он не знал. Как ни странно, но выходило, что в центре этих насквозь гипотетических «катаклизмов» находилась Лика, и это было неожиданно и непонятно. Она-то здесь при чем?

«Что это значит? – спрашивал себя Виктор. – Во что влезла наша девочка?» Но это, как легко догадаться, были риторические вопросы.

Вчера, ближе к ночи, снова объявился адмирал Чойя. Чук, неожиданно появившийся в «камере» Виктора, по всем признакам был взбешен и одновременно казался выбитым из колеи. Войдя в каюту и окинув Виктора хмурым взглядом исподлобья, он грохнул на стол обсидиановый кувшин с бренди и с насквозь фальшивым выражением интереса на широком, покрытом глубокими морщинами лице спросил без предисловий:

– Гек, ты ведь знаком с графиней Ай Гель Нор?

– Да, она женщина Ё, мы начали гулять вместе еще семьдесят лет назад, – внешне безразлично, а на самом деле напрягаясь от этого неожиданного вопроса, ответил Виктор.

– И что она из себя представляет? – В голосе адмирала звучали тоска и раздражение.

– Представляет? – переспросил Виктор. – Слушай, Чук, а почему ты спрашиваешь? Пить будешь, или это для красоты?

– Ты не ответил. – Чойя посмотрел на кувшин и кивнул: – Буду.

– Ну, – сказал Виктор медленно, как бы обдумывая вопрос Чука и одновременно доставая из шкафа стаканчики. – Она сумасшедшая, конечно, как все гегх, но это не опасно. Стильная дамочка! Что еще?

– Не опасная, говоришь? – тихо спросил адмирал, наливаясь дурной кровью. – Да ты знаешь, Гек, что твоя стильная дамочка убила командующего Седьмым флотом?

– То есть как убила? – натурально опешил Виктор. – Кого убила? Как?

– Руками, – буквально выплюнул Чойя. – Она убила адмирала By Дайр Ге. Руками. В поединке.

– Но… – Виктор был поражен и не знал, что и думать по этому поводу. – Постой, Чук! Он же на службе… Я могу курить?

– Ты в своем уме, Гек? Кури, пей, бей посуду. Ты мой друг. – Адмирал плеснул себе бренди и выпил залпом. – По правилам он не должен был с ней драться, но эта стерва – прости, Гек, она твоя подруга, но она убила адмирала. Так вот, эта твоя графиня не оставила ему выбора. Что там произошло между ними, никто доподлинно не знает, но сегодня днем, на рауте у князя Яагша, она публично плюнула адмиралу Ге под ноги.

– Ну и что? – еще раз удивился Виктор, закуривая свою трубку.

– Ты, видимо, плохо знаешь гегх, – устало ответил Чойя, наливая себе еще. – У них это смертельное оскорбление.

– Вот как. – Виктор помотал головой и налил себе тоже. – Все равно не понимаю. Ну она психованная, но он же адмирал! Что за страсть такая к гребаным традициям? У нас, иссинцев, знаешь ли, тоже были когда-то такие традиции, что хоть стой, хоть падай, но на службе?

– Ладно. Чего теперь! – махнул рукой Чойя. – Садись, не стой над душой! Там все не так просто. Адмирал был заметной фигурой в гегхском движении.

– А что, – наивно поинтересовался Виктор, – у нас уже и гегхское движение имеется? Я думал, их и осталось-то…

– Их осталось семнадцать миллионов, – объяснил Чойя. – И у них есть движение. Ге был, как бы это сказать, негласным лидером движения. То есть формально он вроде как во всем этом не участвовал – он же служит, то есть служил, – но все знали, что он первый. А потом появляется графиня и устраивает на Сше заваруху.

– Какую заваруху?

«Час от часу не легче! – возмутился Виктор. – Что они там наделали, на Сше? Ну ладно, Лика, она девка молодая и неопытная, но Вика-то что?»

– Со стрельбой и смертоубийством, – ответил адмирал и выпил очередную порцию бренди. – Что-то они с Ге не поделили. Вот она ему и плюнула под ноги. При свидетелях.

– И? – спросил Виктор, выпив свою порцию.

Чойя посмотрел на него с интересом, как бы говоря, «есть же счастливые люди, живут, не ведая никаких забот»; чувствовалось, однако, что адмирал потихоньку приходит в себя.

– Он не мог не ответить, – объяснил он Виктору. – Иначе потерял бы лицо. В глазах гегх он перестал бы быть мужчиной и дворянином. Понимаешь?

– Теперь понимаю, – кивнул Виктор. – Но он ведь не обязан был драться лично?

– Не обязан, – согласился адмирал, закуривая сигару. – Он выставил замещающих лицо.

Виктор промолчал, только вопросительно взглянул на старого друга.

– Она убила восемь наемников, – усмехнулся в ответ адмирал. – Еще двоих убила младшая Ё, принявшая на себя честь быть замещающей графини.

«Ё? – ужаснулся Виктор, вспомнив эту деву смерти. – Господи! А она-то как здесь приблудилась? Лика ведь ее должна…»

– Больше никто не захотел этих денег, – сказал он вслух.

– Естественно, – кивнул Чойя. – Но и отступать Ге было некуда. На Поле прибыл император.

– Император? – Виктор не верил своим ушам. События, о которых рассказывал ему старый друг, казались полной фантасмагорией, и в сложившихся обстоятельствах Виктору даже не надо было ничего «изображать». Он и в самом деле был удивлен, если не потрясен.

– Император? – удивленно переспросил Виктор. – А император-то здесь при чем?

– Ге был личным другом императора, – сообщил Чойя, с интересом рассматривая изменившегося в лице Виктора. – Ну да, ты же спал тогда. Они вместе заканчивали Академию… Ты пей, пей, Гек, а то что-то у тебя выражение лица, знаешь ли, нездоровое.

Виктор выпил. Посидел, переваривая бренди и информацию, и плеснув себе в стаканчик еще, выпил снова.

«Ге был другом императора? В какое же дерьмо вляпались девочки?»

Он очень хотел спросить о Йя, но не имел права, а Чойя ее в своем рассказе не упомянул, что было странно, ведь Виктория была на Сше вместе с Ликой. Чойя упомянул Ё, а вот Вику нет. И что это должно было означать?

– Так вот, когда эти две… – Чойя сделал над собой видимое усилие, но бранного слова не произнес, – дамочки убили целую толпу наемников, а новых найти уже было невозможно и прекратить дуэль на этом этапе тоже – тем более в присутствии императора – Ге вышел против графини сам.

– И? – спросил Виктор, почувствовавший по тону адмирала, что это еще не все.