Падение летающего города 2. Путь воина

Ещё один резидент Камеди Клаба.

Я понимал, что Сана превращала своих поклонников в идиотов, но ничего не мог поделать со своим лицом – оно расплылось в радостной улыбке.

Сана Нугвари надменно кивнула мне.

Свирепые взгляды, которые я кидал на поклонников Саны, только рассмешили её.

– Лучше смотри на противника, – ревниво фыркнула Реоа Ронгоа. – Если тебе отрубят голову, даже я не смогу прилепить её обратно. Впрочем, тебе не привыкать терять голову…

Я отвернулся от Саны и резидентов Камеди Клаба, продолжавших шутить с тупостью, достойный их коллег из моего времени.

Целители заняли свои места на кромке ристалища.

Маджа Патунга объявила:

– Да начнётся поединок, – и поспешно сошла с ристалища.

– Ну, наконец-то будет драка, – услышал я голос Саны.

? ? ?

И драка началась быстрее, чем затих голос Саны.

Пока я складывал стопкой и применял и к себе узоры «Живой Молнии», Инар Сарит провёл атаку. Тонкое лезвие топора со всей силы вонзилось в мою грудь. Брызнули осколки небесного стекла. Лезвие достигло моей грудной клетки и разрубило амулет «Страж Тела». Его иероглиф исчез из моего Внутреннего Взора, а Линии Духа и Морального Права разошлись.

Противник, несомненно, использовал «Проворство Молнии», чтобы мгновенно подобраться ко мне, а так же «Тяжёлый Удар», чтобы одним взмахом пробить небесное стекло.

Стук топора о мою грудную клетку отдался гулом в голове, в каждой косточке тела. Сила удара была такова, что меня выбросило бы с ристалища, но тонкое лезвие застряло в обломках брони.

– Вот же грязь, – выругался Инар и оттолкнул меня ногой, высвобождая топор.

Не нужно и упоминать, что это произошло очень быстро. Я даже не успел применить вязки, хотя и руки и голова Инара были близко ко мне.

Не выпуская вязок из рук, я попятился, кашляя и отплёвываясь кровью, которая вдруг полезла у меня изо рта и ушей.

Илиин обучил меня основному приёму набрасывания вязок, который применяли небесные стражники. И много раз повторил, что опутывание противника эффективнее всего производить на расстоянии трёх-четырёх вытянутых рук.

«Но если преступник отбежал от тебя, – сказал он, – то используй длину самих верёвок, чтобы пленить его».

Продолжая плевать кровью, словно меня ею тошнило, я отмотал конец верёвки на левой руке и раскрутил его, как ковбой лассо.

«Вязки – это продолжения твоих рук, – учил Илиин. – Ты должен вращать и петлять ими так же свободно, словно эти верёвки у тебя с рождения. Словно они всегда росли из твоих плеч. Для этого тебе необходимо озарение «Отталкивание Вещества».

Одновременно с этим, я сложил во Внутреннем Взоре три узора озарения «Отталкивание Вещества», придав верёвке противоестественную силу в полёте.

Тело Инара заискрилось синими точками, показывая, что он вот-вот применит ещё одно «Проворство Молнии». Но конец моей верёвки, с металлической петлёй на конце настиг его раньше.

Управляя верёвкой, словно та была моим тонким хоботом, или очень длинным пальцем, я с набросил эту петлю на узкое лезвие его топора. И одновременно с этим расправил «Крылья Ветра».

Летать я не умел, но было достаточно того, что меня отнесло на десяток метров в сторону и кубарем бросило на доски ристалища. Небольшие крылья разбились на сотни мелких треугольников и растаяли. Но главное, что я не выпустил вязку из рук.

В этот момент Инар, не ведая, что моя петля захватила его топор, рванул вперёд с «Проворством Молнии». Будь я всё ещё там, куда он рванул, то второй удар топора завершил бы поединок.

Но меня там уже не было – лезвие вонзилось в доски, выбив в ристалище дыру.

Поднявшись на ноги, я сам применил «Проворство Молнии» и метнулся в другой конец ристалища. Верёвка натянулась и, нарушая законы физики, изогнулась дугой, не провисая и не опадая.

Дополнительное ускорение вырвало топор из дыры в ристалище, а потом и вообще из рук Инара.

Кашляя кровью, я бешено намотал верёвку на локоть, подтягивая топор к себе. Укротив верёвку до трёх метров, раскрутил топор над головой, как пропеллер, и разомкнул железную петлю на её конце. Топор с тонким свистом улетел вверх и с грохотом вонзился в стены Дома Опыта.

Обломки камня посыпались на учеников, стоявших на верхней площадке.

Парень, у которого дядя был пьяница, завизжал как девочка. А та девочка, которая сидела на перилах и сверкала красивыми голыми бёдрами, испуганно вспорхнула и куда-то унеслась на «Крыльях Ветра».