Суета. Роман в трех частях

– До фабрики этим автобусом вы не доедете. Он останавливается раньше и разворачивается обратно. Вам нужно выйти на остановку и подождать следующего. Благо, вы еще успеете.

– Спасибо большое, – мужчина кивнул и продолжил дальше смотреть в окно автобуса.

– Вы меня простите, но если вы хотите доехать до фабрики – вам нужно выйти сейчас, дальше будет поздно, понимаете? Вы приедете совершенно не в то место.

– Послушайте, я вам задал вопрос – вы ответили. За это вам большая благодарность. Но вот дальнейшие ваши слова мне не понятны, к сожалению. Может мне так проще, может я сам хочу этого, – он ударил себя кулаком в грудь и улыбнулся. – Я бы не хотел сидеть с вами всю поездку, молодой человек. Не могли бы выполнить мою последнюю просьбу и пересесть с этого места. Если честно, вы мне немного противны.

Андрей не любил грубить таким людям, поэтому молча выполнил просьбу мужчины в шляпе. Наконец в автобус пожаловал кондуктор и раздал всем монеты; двери закрылись и транспорт отправился по маршруту. Андрей сидел рядом с семьей, состоящей из их главы, жены и двух детей, которые послушно читали утреннюю газету. Его руки опять потянулись к лямке старого портфеля, а взгляд направился в окно – луж было уже не видно, все превратилось в монотонный океан, состоящий из мусора, земли и капель дождя. Ни прохожих, ни проблесков света, а только сплошные разводы от автобусных шин идущие вперед по воде и теплая мысль о том, что через несколько десятков минут он будет стоять у порога своего дома.

03.

Над городом в ту ночь парила дымка, покрывая лениво пустые улицы и закрытые витрины магазинов. Она спускалась медленно вниз, а после не доходя до тротуара на пару ладоней будто замирала и кружила клубы на одном месте. Обычно это происходило довольно поздно, из-за этого многие жители в жизни не видели такого явления; между «наблюдать, восторгаться» и «домашнего уюта», они выбирали домашнюю койку, где после рабочих дней с упоением смотрели сны.

Эта ночь была особенной для министра и не потому, что впервые за долгую свою жизнь он наконец увидел «загадочный дым», как его называли на улицах, но и потому, что в такое позднее время он примерял свой новый костюм и собирался навестить своего давнего друга. Он настолько торопился, что выбежал из своего дома, не завязав как положено бабочку. Его шофер смирно стоял возле машины и ждал хозяина:

– Господин, министр, мне кажется вы забыли завязать вашу бабочку, – старик показал на шею.

– Займусь этим по дороге, – он быстро подошел к задней двери и приоткрыл ее. – Эта машина сама не поедет, знаешь ли, – министр недовольным взглядом проводил шофера, пока тот не сел за свое место и только после этого уселся сам. – Наконец-то, – проворчал он. Старик повернул ключ зажигания, и машина резко забурчала. – Если можно, то остановись перед домом, не заезжая во двор.

– Как скажете, – лениво ответил шофер, упираясь правой ногой в педаль газа. – Надо бы заправиться, господин.

– Нет времени – заправимся на обратном пути, – он услышал, как старик тяжело вздохнул, – или ты хочешь, чтобы я опоздал и оказался посмешищем?

– Что вы, министр. Ни в коем случае… По правде говоря, мне вообще все равно, есть ли там бензин или нет, – он отпустил тормоз, и машина покатилась вперед по слегка промокшей плитке.

Полдороги они пребывали в тишине. Министр пытался завязать бабочку, а старик-шофер пытался не угодить в фонарный столб. Дымка вокруг машины стала намного плотнее:

– Это что, туман такой? – спросил министр.

– Слишком светлый для тумана, господин, не иначе как природное явление неизученное.

– Явление… Обычный туман и все, а вам лишь бы на незнания все списать, – он присмотрелся через окно автомобиля, – но выглядит это и вправду очень странно. Знаешь, такое ощущение будто я сплю и все это очень сумбурный сон и главное сон этот я когда-то уже видел, вот только позабыл совсем про него, – он откинулся на спинку сидения и в крайний раз попытался проделать небольшую петлю для бабочки. – Вот же недоразумение, – он бросил бархатную ленту под ноги. – Какая же неизмеримо дурацкая вещь… – пробормотал он под нос и дабы успокоиться продолжил наблюдать за «туманом», что становился плотнее с каждым новым поворотом.

– Вы так не волнуйтесь, министр. Я и сам, не умею завязывать не то, что там бабочку – галстук простой не могу, представляете?

– Но на тебе же бабочка весит, – он на всякий случай приподнял голову, дабы убедиться в сказанном, – вот же она у тебя, прямо на шее.

– Это же бутафория, господин, – старик засмеялся. – Моя жена тоже не умеет этого делать, а я ее всегда доставал и вот в один прекрасный момент, эта старуха не выдержала и пришпорила готовую к воротнику. Говорит: «Ты у меня совсем обленился. Что не возьми, то не могу или не хочу» – представляете наглость? А то, что я работаю почти целыми днями, ее это не тешит. Раньше такой она не была, честно скажу. Это, наверное, от старости – от понимания, что все идет к концу. Помирать видать не хочет, вот и бесится, дура.

– Любишь ты свою жену, я смотрю.

– А куда же я денусь… – старик улыбнулся, будто вспомнил что-то очень важное для себя и слегка шепотом добавил. – Хоть и ругаемся мы с ней, но все равно любим. Без этого никак. Даже представить не могу, что бы я делал без этой женщины. Помер бы, наверное, уж давно… – он резко одернулся. – Вы простите меня, ночь все же – вот и заболтался.

– Вот ты говоришь, помер бы – от чего же помер-то? Мне всегда казалось, что работу можно найти и без жены. Вернее, это так и делается у обычных людей.

– Да дело даже не в работе, поймите. Просто, вот знаете, есть такие моменты. Она к примеру, приходит, а ты сидишь значит о чем-то все думаешь, и думаешь уже долго – от нечего делать, так сказать. Вот она заходит в комнату, садится перед тобой и просто на секунду заглядывает в твои глаза, ты поднимаешь голову в надежде услышать что-то, а она молчит и только смотрит, а после, ты понимаешь, что кроме этого взгляда тебе ничего и не нужно. Ради этого ты просыпаешься, ради этого страдаешь и восхваляешь жизнь, в большей степени конечно страдаешь, но это не важно. Появляется смысл жить, – он на секунду открыл окно и что-то выплюнул, – Со временем конечно это притупляется, на смену немых взглядов приходит обыденное молчание, из-за того, что больше говорить то и не о чем. Наверное, такое происходит у каждого – крах, падение чувств и жизни, превращение в комнатное животное, которое боится других.

– Вы говорили ей об этом?

– Разумеется и не раз. Ну а что она может поделать в этой ситуации. Я постарел, она постарела. Мы уже не такие, чтобы носится по автобусам и признаваться друг другу в любви. Она знает, что я есть у нее, а я знаю, что она есть у меня, наверное, это главное сейчас, наверное, это что-то больше, чем простые слова, – он вновь скромно засмеялся. – Знаете, раньше я подозревал ее в измене на каждом углу. Думал: вот же дура, присядет какой-нибудь на уши и все – уведут же, а сейчас, я смотрю на нее и думаю: Господи, кому ты кроме меня такая еще нужна… В молодости так не получалось мыслить почему-то. Глупым, наверное, был просто, вот и все, – шофер оглянулся назад. – Я вас утомил своей болтовнёй все же.

– Да нет же, ни сколько. Я и не думал, что вы столь интересно рассказываете. Обычно мои собеседники боятся слово-то опрокинуть про такое, а вы… Знаете, мне немного даже жаль, что не разговаривал с вами раньше. Как вас кстати зовут?

– А никак меня не зовут, – старик обернулся и взглянул в глаза министра, – я ваш шофер, а вы мой хозяин – думаю это все, что мы должны знать с вами, – он повернулся обратно к большому рулю и заглушил машину. – Мы приехали.

– Я даже не знаю, что ответить вам, – министр склонил голову к окну и взялся за нее правой рукой. – Вы правы, вы нескончаемо правы в нашем этом «неудобном» вопросе.

– Не думайте об этом, господин, у вас слишком много дел, чтобы тратить время на подобного рода вещи.

Министр чуть приоткрыл дверь и салон наполнился густой дымкой. Выйти из машины оказалось не так просто, разводя кое-как руками и делая шаги на ощупь, он встал в полный рост и добрался до двери водителя. Старик приоткрыл окно:

– С вами все в порядке? – спокойно спросил он. – Это сейчас пройдет, это все с непривычки.

– Я не вижу домов. Куда мне идти-то? – шофер выглянул из окна и направил пальцем вперед. – Я ни черта не понял, и ладно. Сам разберусь. Не одолжишь мне свою бабочку? – старик показал на свои уши, а после нелепо помотал головой. – Ну и черт с тобой!

Окно со стороны водителя закрылось и спустя миг машина растворилась в «тумане», оставив мужчину в дорогом костюме одного посреди дороги. Среди густой и белой пелены вдали виднелись лишь тусклые квадратные лампочки, желтого оттенка. Признаков жизни совершенно не было, поэтому министр решил не церемониться и быстрее дойти до назначенного места встречи. Он сделал несколько шагов вперед и осмотрелся. Желто-бледные огоньки вдали исчезли, оставив лишь пустую тьму. «Как же все это глупо» – подумал министр и сделал еще несколько шагов на ощупь. Улица была настолько пустой, что стук от лакированных туфель приравнивался к незапланированному кораблекрушению. Возникало чувство, что это далеко не городская улица, а большая пустая коробка, которая была оставлена не понятно кем, не понятно в каком пространстве; но министра это не останавливало – он слепо шел вперед, прокручивая мысли о том, как же было хорошо, если бы сегодняшняя ночь закончилась прямо сейчас. Чем дальше прокладывался путь, тем больше чувствовался холод. Спустя неопределённое время, его руки и ноги стали замерзать, а лицо по ощущениям стало покрываться морщинами и складками. Теперь, после каждого сделанного шага, он старался оглядывать местность, в надежде найти хоть небольшой намек на жизнь. Он старался найти причину и даже подумал списать это на усталость или склонность забывать, но это было далеко не правдой, а просто банальным утешением для самого себя.

Он позабыл о том, как выглядел свет. Ноги из-за холода уже еле-еле перебирались вперед, и чтобы хоть как-то согреться, министр засунул онемевшие руки в карманы брюк. В голове проскочила мысль пойти назад. «Я же могу так ходить целую вечность, какой в этом смысл?» – сказал он, стиснув зубы от боли и нечеловеческого холода. «Как меня они найдут, если я и сам не знаю где нахожусь» – в этот момент он почувствовал, как кончики волос на заледеневшей голове начали подергиваться. «Это что ветер?» – он резко остановился и медленно повернулся назад. Буквально в шагах тридцати от него выстроился громадный дом, с большим окном по середине. Вокруг этого дома стояло сотню фонарей и каждый из них светил настолько ярко, что при долгом взоре, можно было лишиться глаз. Из окна показалась девушка в длинном белом платье. Она присела на большой диван у камина и набросила на себя плед. Министр подошел ближе, чтобы разглядеть ее лицо. Спустя мгновение к девушке подошел молодой человек и что-то у нее спросил, та одобрительно кивнула ему в ответ, и он тут же скрылся в другую комнату. Продрогший министр уже позабыл о встрече и об опоздании, его любопытство взяло верх. Он подошел к краю большого окна, чтобы его не заметили. Наконец в комнату вернулся молодой человек, в руках у него был новорожденный ребенок; он передал дитя в руки девушки, та укутала его белой простыней и прижала к груди. Юноша подкинул дров в камин и сел греться рядом. Некоторое время эта картина была неподвижной и министр, в ожидании чего-то интересного решил немного согреть свои давно окаменевшие от холода ноги. Он вытянул правую вперед и попытался согнуть в колене. После он сделал шаг, протянул руки вперед и решил уж поднимать левую, но засмотрелся на ладонь, что истекала кровью. Министр не смог сдержать равновесия и с грохотом рухнул на землю. Боль от удара была в сотню раз сильнее, чем в любой другой день. Застывшее тело не было готово к такому и поэтому казалось, что половина костей раздроблено без возможности их восстановить. Пока он лежал на замершей земле, рассматривая окровавленную ладонь левой руки, его ноги успели согреться, видимо от небольшой разминки. «Пора вставать» – подумал министр. Он кое-как зацепился за кирпичный выступ у дома и решительно, без вдоха и выдоха поднялся на ноги. Костюм был лишь слегка испачкан травой; «легко отделался» – проскочила мысль в его голове, «меня что, заметили?». Мужчина взглянул в окно, парочка, что ранее сидела к нему спиной, отныне повернули головы в его сторону и пристально выжигали его своими серьезными глазами. Он было хотел оправдаться жестами, но все вокруг в один момент погасло: и фонари, и комната, и даже огонь. Где-то недалеко справа раздался глухой скрип. Министр начал нервно искать источник шума и в белых дебрях тумана наткнулся на входную дверь дома – она была слегка приоткрыта, а рядом с нею стояла темная фигура. Фигура заметила гостя и строгим голосом начала:

– Вам здесь не место, господин министр. Это частная территория и я требую, чтобы вы ее покинули, – неизвестный повернулся обратно и перед уходом добавил. – Вы еще успеете на встречу, она вот-вот начнется. Следуйте прямо туда, – он показал пальцем направление и после скрылся в темном доме, громко хлопнув за собою дверь.

Где-то неподалеку зажегся одинокий фонарь. Обреченный министр, уже нисколько хотел успеть, а просто дойти до назначенного места и согреться. Хромая, он побрел в сторону света и через несколько минут уперся в забор, за которым стояла роскошная трёхэтажная усадьба с фонтаном, коей владел нынешний глава города. Сама постройка была выполнена по заказу жены мэра – Анастасии. Строилась она около восьми месяцев и полностью была оплачена бюджетом городской казны. На тот момент в городе существовала должность, как министр экономики, который как раз-таки и помог организовать и собрать все нужные документы для столь важного дела. Главной особенностью этой усадьбы были стены в комнатах. За счет необычного покрытия, эти самые стены в любой момент могли радикально изменить свою окраску. Поначалу, хозяева то и дело игрались с этим, но со временем это приелось и как утверждала сама Анастасия «стало не интересным», поэтому ныне, кроме шанса похвастаться на словах, от этой гениальной задумки ничего не осталось. В остальном усадьба напоминала типичный дом, доверху наполненный роскошными и дорогими вещами, фонтаном, где плескались рыбы; крышей, бордового цвета и окнами, что были наглухо забиты кирпичами.

Переваливаясь с ноги на ногу, министр дошел до ворот. Он торопливо отряхнул плечи пиджака от песка и обледенелым указательным пальцем дотронулся до кончика кнопки – по всему периметру раздался громкий звук сирены. Ворота начали открываться, издавая при этом железные стоны, а позади их вырисовывалась знакомая министру фигура:

– Ну что же вы, дорогой мой, заставляете ждать? – на свет вальяжно в домашнем халате вышел мэр, держа у себя во рту курительную трубку. – Вы знаете, что я напился уже без вас?

– Я сожалею, – ответил министр.

– Голубчик, да вы насквозь продрогли – быстрее в дом! – глава взял его за плечо и бережно толкнул в сторону усадьбы. – Так и заболеть же можно! – он на ходу снял свой халат из шелка и накинул на министра. – Давайте я открою дверь.

– Не стоит этого делать.

– Я уже это сделал, – он открыл входную дверь ключом и ждал, пока замерзший коллега доберется до порога, при этом всячески его подбадривая. – Вы справитесь! Вы сможете! – кричал он. – Дайте мне вашу руку, – министр еле вскарабкался на лестницу, сделал еще пару нелепых шагов вперед и очутился наконец-таки в тепле.

В первую же очередь он отыскал место, куда можно присесть. Это был столик, возле двери, по которому были разбросаны ключи. На краю стоял бокал вина, а под столом томились аккуратно уложенные коробки. Внутренности этих коробок никто не знал, даже сами хозяева. Министр облокотился на стол и принялся отогревать руки:

– Как же я так мог заблудиться… – сказал он. – Все этот чертов водитель – заговорил меня, при этом сам заговорился, вот и свернул не туда. Завтра же уволю этого старика.

– Вы голубчик, не горячитесь так, – глава обошел его и подобрался к бокалу вина, – нынче водителей хороших мало, я к примеру, до сих пор найти не могу такого, представляете? – он сделал глоток красного. – Не думаю, что на смену его придет более умный. Поверьте, мне.

– Мне действительно это не показалась, – министр с подозрением бросил взгляд на мэра. – С чего это ты мне выкать начал?

– Тут вот в чем ситуация, – он подошел к нему поближе и перешел на шепот, – из-за прошлых наших совместных встреч, если это конечно можно назвать встречами, сложился некий негативный поток. Тебе никогда не приходило в голову, почему наши вечера заканчивались скандалом? Все это связано с энергетикой, которая скопилась в этих стенах. Вот чтобы впредь данных ситуаций не возникало, Анастасия выдумала такую небольшую забаву – соблюдать этикет… и поверь мне, этот самый этикет, – он отпил еще немного вина, – он должен проявляться не только в словах, но и в действиях. Вообще она узнала это из какой-то научной газеты, но основную идею – придумала сама.

– Всего-то не заходил пару месяцев к вам… а тут, такое тебе. Мне кажется или ты не в себе?

– Да послушай же меня, – он взял министра за руку и наклонился еще сильнее, – дело далеко не в этом. Эти вот все, выходки ее, я согласен – абсурд. Сначала я подумал, что это в ней возраст юный заиграл, а потом понял, что может она того, – он показал пальцем на голову, – ведь такого раньше-то не было, а человек, он же как, не будет заниматься ерундой, раз к тому не приучен. Общаться ни с кем не хочет, питается одними ягодами… Я другого и надумать больше не могу.