Суета. Роман в трех частях

– Слишком жарко сегодня для таких прогулок, – подметила она.

– К разговору о скуке – вы хотели прокатиться на аттракционах?

– Нет, что вы. Аттракционы это не мое. Это так – мысли вслух, знаете, – она осмотрелась по сторонам, будто хотела что-то запечатлеть в своей голове.

– Да уж, с такими темпами мы не отыщем ваш велосипед, – вытирая мокрый лоб заявил Андрей. – Мне жаль, что так получилось, – он отложил слегка выгоревший от раскаленных лучей плащ в сторону, окидывая взглядом виды. – А здесь красиво.

Так как лавочка находилась на небольшой горке, с нее открывался потрясающий вид на искристый водоем. Отсюда можно было разглядеть людей, которые шагали по маленьким узким тропинкам или тех зевак, что только заходили в парк через ворота в форме колец, или тех, что стояли на берегу и просто любовались видом. Отсюда создавалась тишина на весь пейзаж. С неба летели разноцветные бумажки, осыпая огретую лучами солнца сонную землю и лишь за спиной раздавался детский хохот, вперемешку с праздничной музыкой. Юноша повернул взгляд к незнакомке. Она тоже молча смотрела куда-то вдаль. И глаза ее неустанно сияли, создавая волшебство в мире, где не было чудес. Заметив к себе столь пристальное внимание, на ее лице медленно начала проявляться улыбка.

– Смотрите, – вдруг сказала она, кивая в сторону небольшого зеленого берега у водоема.

На берегу толпились люди. Все они смотрели с особым интересом куда-то наверх. Андрей почувствовал теплое дуновение ветра и небольшую вибрацию земли. Спустя мгновение на зеленом берегу появился образ сияющего существа. Существо было очень высокого роста, белое длинное полотно закрывало его худощавое тело. Его лик был похож одновременно на каждого и в то же время он не был похож ни на кого. Расправив свои могучие крылья, он медленно спустился на землю, еле касаясь огромными ногами травы. Люди вокруг смотрели на это чудо и что есть мочи хлопали в ладоши. Некоторые из них плакали, другие громко смеялись. Существо смотрело сверху на людей и улыбалось, протягивая каждому из своих рук конфеты.

– Знаете, – начал юноша, – может быть настанут времена, когда мы с вами не захотим друг друга видеть. Возможно это глупость, возможно и нет. Но знайте, ваш голос, ваш смех и ваши глаза, я навеки сохраню в своем сердце, оберегая память до самой последней секунды. Как и этот самый день, когда впервые встретил тебя.

До конца дня оставалось еще много времени. Солнце беззаботно припекало головы зевак, что радовались подаренным конфетам. Существо уменьшилось до человеческих размеров и сидело на берегу возле водоема, рассуждая о чем-то с самим с собой. Веселые мотивы, что играли без остановки в парке аттракционов предавали всему торжеству новые необычные оттенки. Казалось, что этот день никогда не закончится.

– Закончится, – послышался чей-то шепот сзади. Это было существо. Оно незаметно подкралось к лавочке, услышав мысли юноши. Его лицо кого-то напоминало ему. Оно то смеялось, то плакало, то пускалось в пляс, прыгая вокруг и играясь своими белыми большими крыльями. Существо что-то пыталось показать руками, оно то манило своим длинным пальцем к себе, то пугало острыми когтями, продолжая кружить в бессознательном танце.

Андрей проснулся в холодном поту в своей комнате. Из-за ветра окна плотно закрывали, поэтому в домах по ночам было очень душно и жарко. Некоторые спасались самодельными веерами, что вырезали из дерева и ткани. Андрей не слишком был к этому приспособлен. Он встал с кровати и потянулся. Мысль о том, что прошлый рабочий день слегка не удался не покидало его с ночи. С кухни послышался голос матери: «Андрей! Ты проснулся?». Новый день начинался, как и все предыдущие. «Сейчас иду» – ответил он матери.

«Нужно хоть как-то извиниться перед ней. Нужно написать письмо и подложить под дверь в ее кабинет. А ты уверен, что она прочтет это. Уверен. Только вот что писать. Напиши все, как есть. Нельзя. Не поймут. Что же мне делать… Нужно подкараулить ее после работы и обо всем поговорить. Сочтут за больного. Да и она практически не покидает своего рабочего места. Я никогда не видел ее вечером на автобусной остановке. Возможно она ночует в министерстве. Какой же я все-таки идиот. Только же завязался разговор и тут такое…»

Придя в сознание и вспомнив наконец про завтрак, он понесся на кухню. Идя по темному коридору, он все прокручивал у себя в голове: «Как же теперь все это исправить». Мысли напоминали маленьких надоедливых мошек, что кружили вокруг глаз и не давали спокойно дышать. Андрей пытался найти хоть какое-то решение этой ситуации, но каждая новая идея обретала оттенок глупости, спустя несколько секунд, после ее сотворения.

– Почему у нас так темно? – отсутствие теплого светового шлейфа из кухни, отвлекло его от раздумий. – Мама? – ответа не последовало, вокруг было темно и казалось, что квартиру кто-то обесточил. – Ты здесь? – он заглянул на кухню, но там никого не было. – Мама, – бросил снова в пустоту. Чем дольше стояла мертвая тишина в квартире, тем быстрее учащалось его дыхание. Перебежав обратно в гостиную, он вновь попытался найти ее, – Я проснулся, – начал Андрей, в надежде, что на его голос отзовутся. – Я не понимаю, ты где?! – волнение подступало. – Мама! – крикнул он – тишина. – Мама! – раздавалось эхом по всей квартире. – Отзовись! – ответа не было. Обшарпанные стены гостиной, молча растворялись в темноте, – Мама!

12.

Шум, что раздавался за окном от сухих веток разбудил спящего Коспалова. Последние недели он не поднимался в свою спальню на втором этаже. Ночевал министр за большим столом, в зале, там же где и завтракал, и отдыхал, и читал новости. Ввиду недавних массовых увольнений прислуг, в доме он находился один, выходя за порог, только чтобы забрать газету. Готовил себе сам, благодаря воспоминаниям из детства, когда его мать в принудительном порядке заставляла осваивать поварские навыки. Но небольшие запасы еды, не дали в полной мере насладиться этой ностальгией. На счастье министра, на глаза попался черный сетчатый мешок, что был заброшен за печку – перед уходом, одна из самых пожилых горничных решила запастись сухарями на год вперед. Являлось ли это продуманным планом или банальной глупостью от скуки на рабочем месте – неизвестно, но Коспалов и не задавал лишних вопросов, он просто радовался неожиданной находке.

Кроме приготовления блюд, большого интереса к новостям и сну министр ничем не занимался. Из-за этого дом с каждым днем начал превращаться в пыльную обитель пауков и других маленьких живностей. Из-за лени и чувства безнадеги Коспалов старался закрывать на эти проблемы глаза. Так, зайдя несколько недель назад в свою спальню, он увидел огромного паука, который медленно полз под его кровать. У паука были красные глаза и шерсть на спине. В своих больших колючих лапах он нес деревянную коробку, где аккуратно друг к другу томились трупы убитых пчел. После этого случая спальня не посещалась министром.

Кто-то стучался в дверь. Из-за плохой реакции вызванная недосыпом, Коспалов обратил на это внимание спустя лишь несколько минут. Опираясь об ближайшие стены, он кое-как добрался до прихожей.

– Это ты, – входная дверь была открыта, на пороге стоял пожилой мужчина в помятом костюме темного оттенка. Это был бывший водитель министра. – Наверное забыл закрыть, когда ходил за газетой, – Коспалов подошел ближе и пожал гостю руку. – Приятно тебя видеть, старина.

– И мне, господин, – мужичок обратил внимание на состояние дома. Паутину под потолком, что уже казалась обычным элементом декора. Пыль, что взросла поверх обыденного вида. После, он медленно перевел взгляд на хозяина, который выглядел не лучше всей этой обстановки. – Я не вовремя?

– Нет, нет, – министр начал размахивать руками, уходя обратно в зал, – заходи. Мне нужно немного времени, чтобы привести себя в порядок.

– А где все остальные?

– Я их разжаловал, – Коспалов пронесся мимо шофера, что стоял до сих пор в дверях. – Как видишь, дом потерпел небольшие изменения. Но это не страшно, – продолжал он выкрикивать с кухни. – Главное не опускать руки! – он вновь прошел мимо мужичка, но на сей раз остановился, дабы завязать галстук.

– Рад за вас. Пережить туманные времена по силу лишь сильным, – улыбнулся шофер.

– А что ты? Поправилась твоя старушка?

– Увы, господин министр… – старичок на мгновенье опустил глаза вниз. – Но знаете что, я даже рад, что наконец она обрела покой. Последние недели она мучилась. Так мучилась… Не описать все это словами…

– Мне жаль, старина, – забыв про галстук Коспалов сделал пару шагов вперед и несколько раз, не вдаваясь в фанатизм, похлопал своей правой рукой по его хрупкому пожилому плечу, – правда, жаль.

– Все хорошо, – кивнул в ответ старичок.

– Ладно, – убрал руку министр, – нужно собираться. У нас еще много дел с тобой. Мясо принес смотрю, – он обратил внимание на бумажный сверток в левой руке старичка.

– Да, господин. Как вы и просили. Два кило отборной свинины.

– Прекрасно. Промой его хорошенько на кухне и выложи на большую тарелку, пока я буду одеваться.

– Вы будете есть это сырым? – удивленно спросил старичок.

– Этот кусок предназначен не для меня. А для того, кому он предназначен – мясо сгодиться и сырым, – сию минуту Коспалов удалился в зал, оставив гостя одного.

– Как скажете, господин министр.

Бывший подчиненный аккуратно снял свои истертые временем туфли и прошел по коридору налево в сторону кухни. Огромное пространство для готовки и хранения продуктов, где ранее кипела жизнь и с нескончаемым потоком лились сплетни, казалось уже не таким «огромным». Отныне это серое и невзрачное место обрело тишину. Из-за бардака оно стало тесным и неуютным. Без света и людей. Но что больше всего поразило старичка, так это пыль. Пыль была здесь повсюду. «Если бы она только увидела это» – подумал он про себя, вспоминая дни, в которых захаживал на обед к горничным. В их рядах трудилась одна пожилая дама, с кем старичок порой общался по душам. «И чего людям спокойно не живется…» – он вытащил из заднего левого кармана пиджака небольшой букет полевых цветов и положил вместе с бумажным свертком на стол. Взяв подходящую по размерам тарелку с верхней полки и распределив по ней мясо, старичок тщательно промыл его под горячей водой. Вода на удивление была мягкой и без ржавчины. «Хоть что-то осталось нетронутым» – проворчал он. Здесь было настолько тихо, что каждый звук, движение или слово становилось громче реальности в несколько раз. Вода, что билась о керамическую раковину звучала как война, начавшаяся у порога дома. Когда все закончилось, старичок пристально осмотрел свой костюм на наличие грязи. Он схватил тарелку мокрыми руками и в последний раз окинул взглядом запылившуюся кухню. Его глаза дошли до букета полевых цветов и остановились. «Прощай» – сказал в пустоту старичок и вышел обратно в коридор.

За окном как обычно стояла пасмурная и ветреная погода. Ветер достиг такой силы, что запросто мог вырвать вместе с корнем сухое дерево. По густым тучам, что шли медленно над городом, словно каменные плиты, можно было сделать вывод о скором ухудшении обстановки.

– Будет дождь, – проговорил вслух Коспалов из зала, примеряя свой старый пиджак. – Ты уже здесь?

– Господин министр, мясо промыто, – доложил о выполненной задаче старичок.

– Замечательно, поставь тарелку на стол и приложи к ней ту записку, – он указал на бумажку, что уже лежала на столе. Сам Коспалов продолжал стоять возле длинного старого зеркала в углу комнаты.

– Как скажете, – он аккуратно поставил в центр пыльного стола тарелку с мясом и облокотил на нее маленький бумажный кусочек. На огрызке было написано корявым почерком: «Это тебе. Ешь, живи и радуйся этим дням». – Господин министр, могу ли я поинтересоваться, – Коспалов вдруг прекратил разглядывать свой пиджак и повернул голову к старичку. – Кому адресовано это послание?

– У меня в спальне, на втором этаже, поселился паук… – ответил министр с неохотой. – Я решил оставить ему еды, на время моего отбытия.

– А не слишком большую порцию, мы оставляем для одного паука?

– Дело в том, что он… – Коспалов не мог подобрать нужное слово. – Он чуть больше, чем остальные пауки. Он большой, можно даже сказать огромный. Да, огромный паук… Я не сплю последние ночи из-за него. Он завывает свои песни и это сильно мешает ушам, – Коспалов вновь повернулся к зеркалу и в последний раз поправил рукава вельветового пиджака. – Что ж, старина. Нам пора в путь.

– Несомненно, – согласился старичок, – я пока заведу машину, а вы подходите, – гость удалился, оставив Коспалова наедине с тем местом, где он прожил почти всю свою жизнь.

Он медленно добрел до центра зала и облокотился левой рукой на стол. На дом вновь спустилась тишина. Коспалову было трудно смириться с мыслью о том, что он покидает это место навсегда. Но насколько бы он не любил все эти обшарпанные стены, последние недели внутри для него казались адом. В какой-то момент, план о скором «побеге» начал греть его душу. И все равно, несмотря на внутреннюю боль, перед самым этим «побегом», Коспалова все же окутала самая обычная тоска. Казалось, что за дверью закончится время. А вместе со временем и жизнь. Он бросил свой взгляд на окно, в котором все так же теснился лес и бушевало темное небо. Он в последний раз провел рукой по столу, за которым когда-то сидел вместе со своими гостями. На мгновенье он вспомнил самую пожилую горничную, что в нужные моменты приносила ароматный чай с щепоткой успокоительных. И теперь все это подошло к концу. Коспалов чувствовал, что принимает одно самых важнейших решений в своей жизни и как все остальные, он не понимал на сколько правильным окажется оно.

«Пора» – сказал он самому себе и в последний раз прошелся по скрипучему полу до прихожей, попутно цепляясь взглядом за пустые стены. Дойдя до двери, Коспалов вновь осмотрелся. Обстановка в доме уже не казалось такой серой, как раньше. Наоборот, от голых обшарпанных стен веяло чем-то теплым. От потолков, что заросли паутиной и даже от пола, что жутко скрипел и проваливался в некоторых местах. И вдруг, все будто замерло – дверь открылась и Коспалов переступил порог, аккуратно закрывая дверь обратно за собой.

– Все готово, господин – можем ехать, – доложил старичок, увидев на крыльце министра. Коспалов не подавая вида, молча сел назад в уже заведенную машину. Водитель поспешил за ним.

– Езжай, – машина тронулась с места, оставляя позади себя старый дом.

– Каков маршрут на сегодня, господин? – водитель слегка волновался. За рулем он был довольно давно, но даже это не мешало ему получать удовольствие от дороги.

– Для начала заглянем в мэрию.