«Старое зеркало».

Я продолжал искать глазами место для отступления, когда мой взгляд невольно зацепился за нечто блестящее и очень странное в этом доме.

Вот тогда-то я и увидел в первый раз, зеркало в золоченой раме, висевшее в глубине комнаты.

Когда я перевел взгляд на старушку, то как-то сразу успокоился, она уже не смотрела в мою сторону, а стояла возле кухонного стола и лепила пирожки с темно-красным варением. И судя по всему, больше мной не интересовалась.

Я тихонечко слез со скамейки и охваченный страшным любопытством, тихонечко подошёл к зеркалу, следя за появлением в нем моего отражения.

Я, никогда и не у кого, еще не выдел таких огромных зеркал, оно было размером с дверь, а на его огромной дубовой резной раме, шириной в две ладони, были вырезаны живописные сказочные животные.

Они выглядели как живые, и мне захотелось их потрогать.

Я проводил рукой по золоченой раме, рассматривая каждого зверя в отдельности.

Я смотрелся в зеркало, корчил рожицы, когда мое отражение независимо от меня стало корчить рожицы уже мне.

Сначала я даже испугался, а потом мне стало забавно и весело.

Не успел я показать моему отражению язык, как за моей спиной, в зеркале, появилась молодая женщина, которая положила руку мне на правое плече. Я тут же я почувствовал всю тяжесть руки на своем плече.

Мы даже вскрикнули одновременно, и через мгновение меня с силой оттащили от зеркала.

Когда я обернулся, то понял что, меня держала не молодая женщина, как в зеркале, а все та старушка.

На её лице застыло изумление и страх. Через минутную паузу она усадила меня на скамью и спросила; «Кто твои родители?» – и её тон стал мягче и спокойнее.

–Беловы!» ответил я.

–Они сейчас на работе?– спросила она.

–Да! Папа связист, работает на военной телефонной станции. А Мама съемщицей на студии диафильм, а что? – ответил я, понимая что через минуту меня ждет неминуемая расплата, и приготовился к худшему.

–А как тебя зовут? Разбойник?

– Владик.

–Хорошее имя», причмокнула старушка, словно пробуя на вкус моё имя, как сладкий пирог.

По мне снова пробежал неприятный холодок.

–Так вот Владик! даже близко не подходи к этому зеркалу!– повысила она голос, от которого неприятно сжалось сердце и кольнуло где-то сбоку.

–Почему?– вырвалось у меня как-то само собой.

Она очень внимательно присмотрелась к моему лицу, будто что-то вспоминая, посмотрела в сторону зеркала, в котором теперь отражалась только пустая комната и край косяка входной двери и вновь посмотрела мне в глаза. От её пристального взгляда по всему телу прошёл такой холод, что я невольно поежился.

–Потому! Что это не игрушка! – ответила она, убрав с моего плеча свою горячую руку, жар от которой я чувствовал даже сквозь мокрую одежду.

–А-а?!… – но словно чья-то невидимая рука взяла меня за горло и я закашлялся.

–Потому что…– и добавила; -Это не простое зеркало оно очень, очень старое, и оно мне досталось от моей Мамы, и я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось понятно?

Я понимающе кивнул.

Но я не как не мог понять, как в зеркале могла отражаться, молодая женщина вместо старушки. Но спросить не решился.

Злая ведьма, оказалась не такая уж и злая, а даже наоборот. Но я все же старался, держат себя в руках, уж очень она подозрительная была, про родителей подробно расспрашивала, где живём и когда собираемся переезжать?

Она очень много всего знала, и мне было страшновато. Но теперь я знал точно, что меня не съедят.

Что у неё там, на уме не знаю, она же ведьма, а добрая или злая мне было все равно.

Я только одного хотел, вернутся домой целым и невредимым, в своем обличии, и только

Домой и только к Маме. Мысленно подсчитывая, сколько времени, понадобится мальчишкам добежать до моего дома и сообщить моей Маме, что я тут застрял.

Но время тянулось невыносимо долго, мне казалось, что я в заточении нахожусь уже много часов, а до сих пор некого нет, даже Папы.

Но пусть лучше придет Мама, она поругает и всё. С отцом хуже он и всыпать может «по первое число».

Старушка закончила с пирожками, посмотрела на меня уже как-то по-другому, по крайней мере, уже без злобы, а скорее с улыбкой.

–Проголодался Владик?– спросила она.

Внутри живота что-то шевельнулось от вдыхаемого аромата горячих пирожков, я сглотнул слюну и помотал головой из стороны, в сторону, решив разумным, отказался от предложения.

–Кто её знает? может она нарочно, отравить хочет? Или зелье оборотное в пирожки запекла» подумал Я, борясь с нарастающим чувством голода. Завтракал я ещё утром, а обед, судя по солнцу, давно прошёл.

–Не бойся я в свои пирожки отравы, не добавляю!– словно угадывая мои мысли, произнесла старушка.

–А я не боюсь! Просто Мама меня учила у чужих людей ни чего не брать, даже если они тебя угощают.

–Ах, вон оно, в чем дело! А разве тебя Мама не учила по чужим огородам не лазать?

–Говорила – буркнул я, чувствуя как у меня начинают пылать уши уже сами по себе а лицо бросило в жар, мне действительно было стыдно но я не знал что мне делать. В конце концов, это Серега во всем виноват.

–Ну что скажешь?

–Это Серега сказал, что хотел яблоко взять, а вы его водой облили и мы решили, что вы жадная. И хотели проучить,– произнес Я, боясь поднять глаза и посмотреть на старушку.

–Ах, вон оно что. Он так сказал?

–Угу! – кивнул Я, продолжая усиленно разглядывать древесный сучек, выступивший на слегка кривой, потертой от времени, и давно не крашеной половой доске.

–А спросить он не мог? Сам полез в чужой огород яблоки воровать! И вас с понтолыги сбил, наверняка играли себе в свои мальчишеские игры «стрелялки», там «вонушки»….

При слове «Войнушки» я аж подскочил на месте, откуда она узнала, что мы в войнушку играли?

–А как вы узнали?