Трилогия «Планета свиней»

– Ладно, успокойся. Во мне проснулся охотник. Зов предков. Всего-то.

Волк посмотрел на угловой стеллаж. На полках хранились бутылки, наполненные подозрительно мутным пойлом, а на самом видном месте стояла пластиковая банка.

Гомвуль снял её, открутил крышку. Принюхался.

– Как ты и говорил: железы тигра, – заключил волк. – Объясни Стас, что всё это значит?

Глава 15. Молодильные яблочки на кладбище доктора Хрипатой.

Если верить лозунгам на плакатах, которыми увешан весь Якутск, то можно явственно услышать, как звучит патриотическая симфония – тон в которой задают нотки согласия, терпимости и братства разношёрстного народа.

На огромных щитах вдоль Северного шоссе дружба медведей и кабанов пестрила фотографиями с фронтов; когтистыми лапами мишки обнимали рядовых пехотинцев, словно рождены в одной берлоге, в одном хлеву. На Южном въезде в город высоченные билборды сообщали гражданам, что тигры благодарят енотов из центрального госпиталя, угощая щупленьких санитаров конфетами и тортом. А на цифровых экранах в центре Якутска свиноматки хлебокомбината №78 принимали поздравления от гибридных котов из 87-й колонии общего режима. Вчерашние уголовники, вставшие на путь исправления, дарили свиньям цветы, сорванные с клумбы возле кинотеатра «Лена», получая взамен бутылочки с молоком и ряженкой.

На праздничных шествиях, которые случались каждые тридцать дней – рыла свиней, волчьи глотки и хитрющие мордочки котиков дружно скандировали лозунги: «Сибирь единая держава», «Слава труду строителей сытого рая» или «Нам чужого и даром не нать».

Представить в одном хоре тигра, волка, соболя и барсука, невероятно сложно. Порой, казалось, что в большом сибирском оркестре уживались несовместимые характеры. Под барабанный бой в оркестровой яме играли губной хомус, классическая флейта и армейский горн, что само по себе – нелепо. Но как бы невероятно ни виделась ситуация, дело вовсе не в инструментах и даже не в тех, кто дует в трубы и бьёт в барабан. Важны лишь те, кто дирижирует разновидовой страной, и как этим «кому-то» удаётся соединить, что разъединяла мудрая природа, как пламя и лёд.

Древняя истина, гласящая о грандиозности лжи и длинной очереди адептов, выстроившихся за мифическим счастьем, Роберту Варакину известна ещё с университетских времён. В силу глубоких знаний и рационального мышления, учёный из прошлого сомневался в правдивости пасторальной картины благозвучия, начертанной на плакатах профессиональными агитаторами. Потому что препарат «Вар-250», дарующий человеку спокойствие и здоровье, создавался не из багульника и кедровых шишек, лекарство от «ярости» варилось исключительно из кабаньих останков с добавлением россыпи химических элементов. Человек никогда не интересовался мнением свинячьего рода. Люди отбирали необходимые для лекарства части кабана и бросали в чан, где закипал волшебный экстракт. Человек не спрашивал даже тех, кто прокручивал в мясорубке пятачки, кишки и пенисы своих собратьев. Кабаны в фартуках и колпаках, помешивали поварёшкой останки товарищей, то и дело окуная толстый палец в кастрюлю. А затем они облизывали лапу и удивлялись: почему всегда мало соли и отчего не заканчивается понос.

– А князюшка наш, однако, раздолбай! – изучал в интернете фронтовые вести с китайской границы Роберт. – Представляешь, Алёшка… вчера уничтожена целая дивизия сибирский свиней. Ты читал последние сводки? Всю дивизию под нож! Это в голове не укладывается!

– Озверели людишки. Измельчали правители! Дивизию вепрей в расход! Да это просто форменное безобразие! – подыгрывал Яша.

– Точно, брат-Алёшка. Мелковат народец стал! А князь Сибири – тот, вообще, слабак! Но ничего, скоро настанет час расплаты. Скоро мы выберемся отсюда. Уж поверь, князь ответит сполна! Москва уже ведёт армию с запада, а с юга китайские наступают. Все хотят получить новое лекарство, и нас обязательно освободят. И тогда мы с ним побеседуем.

– Всё правильно говоришь, Роб. Князь Витольд… да кто он такой, чтобы издеваться над нами? Ох ответит он… ох ответит…

***

В комнате наблюдения Витольд первый слушал пророчество доктора Варакина, пожёвывая краешек носового платка. Первые минуты он от души смеялся, но когда учёный стал угрожать всерьёз, то платочек, как-то сам собой очутился во рту. Ещё отец предупреждал: «Сынок, береги умника из прошлого. Роберт Варакин – он мессия современного мира!»

Если бы Роберт проснулся во времена правления прошлого князя, то феноменальный доктор получил бы высшую степень доверия и выгодные условия сотрудничества. Возможно, титул, подаренный отцом Витольда, возвеличил бы учёного над всеми правителями, известных на земном шаре. Доктора Варакина почитали бы, как истинного спасителя – и слабые вожди вроде варяжской повелительницы Хельги из Страны Мальмё, и вершители судеб народных, такие, как князь Москвы, – и даже вождь индейского племени Чероки, что грозит томагавком на осколках империи чёрно-белых людей. Роберта почитали бы все как истинного гения, а не как безвестного узника.

Витольд первый не отличался работоспособностью и прагматизмом. Он любил вечеринки, яркие фейерверки и ночные беседы за тарелочкой свежатины. Но всё-таки князь помнил о своей ответственности перед народом. Оттого финансовое состояние Сибири было стабильным, полки магазинов полны продовольственными товарами, казна росла, армия крепла, а его власть не подвергалась нападкам.

Всё складывалась удачно, но недавно проснувшийся император внушал опасение, – и тогда князь придумал, как избавить страну от потрясений, сохранив за собой трон властителя.

Поначалу Витольд был уверен, что план его идеален. Он решил выступить с обращением к огромному миру, оповестив всех, что император Варакин проснулся в страшном недуге. Говорить о страданиях вождя необходимо скорбно и артистично. Князь знал, что справится с этой ролью. Затем слово возьмёт медицинский совет, подтвердив слова князя фальшивыми данными. Но что-то пошло не так – планета оказалась шаром, а не мифическим диском. А фантастические киты, которых Витольд подкармливал морскими ежами из Владивостока, уплыли в пустоту, оставив лишь гигантские брызги, превратившиеся в безжалостную волну.

Государь Москвы, Владимир выдвинул ультиматум, прислав ноту протеста. Страна Китай атакует по всем фронтам. Даже такая мелочь, как беспомощный князь Сахалина, Ким-Петров, неспособный переправить свою армию на материк (потому что мост так и не достроен), угрожает ему расправой. Весь мир ополчился против Сибири. А теперь ещё и доктор Варакин угрожает.

Вместе со своими советниками Федотом и Парамоном князь раздумывал над словами доктора Варакина. Глава охраны – Елисей Одноглазов был тоже рядом.

– Каков наглец?! Грозить мне?.. повелителю сибирских лесов, главнокомандующему великой армией и самому справедливому правителю? Да как он посмел?!

– Может быть, его… таво? – закатил глаза Парамон.

– Чего таво? Чего таво? Убить доктора Варакина, что ли? – шамкал платочек князь.

– Ну, я бы так не сказал, – размышлял старший советник. – Доктора можно усыпить; сделать ему маленький укольчик и в камеру отнести, где он благополучно спал восемьдесят пять лет. Затем надо собрать послов, тех стран, что не верят нам, и пусть они убедятся, что мы говорим только правду. Убедившись, всем станет очевидно, что император Сибири спит и неизвестно, когда проснётся.

– У нас не получится, – вздохнул князь. – Страны потребуют создать независимую комиссию. Московские медики возьмут анализы, станут ходить везде, получат доступ к телу. Шибко умные они. Не выйдет.

– А я предлагаю подружиться с ними, – осторожно заговорил советник рангом пониже.

– С кем, с ними, Федот? – спросил государь.

– С доктором Варакиным и Яковом Караваевым. Я вас уверяю, император – вполне адекватный человек. Мы похожи с ним, честное слово! Князь, говорю, как на духу: Роберт удивительная личность! Он неравнодушен к еде и не брезгует даже свежатиной. А как доктор любит выпить? Вчера в паре со своим коллегой Караваевым, император наебнул два литра коллекционной водки из винного подвала. Конечно, я могу ошибаться, но всё-таки полагаю, что господин Варакин с удовольствием примет государеву благосклонность, если мы выберем верную тактику.

– К чему ты клонишь, Мокрицин? Не тяни, – оживился Витольд.

Федот достал из кармана маленький платочек, проявляя солидарность с князем, и вытер им лоб, который вовсе не вспотел.

– Предлагаю, разрешить ему прогулки. Пусть гуляет в коридорах княжеского дворца и даже за его пределами. Надо даровать доктору Варакину свободу; дать глотнуть сибирского воздуха, так сказать. Разрешить ему общаться с людьми. И заметьте князь, Роберт проявляет очевидную апатию к работе над новой сывороткой. А нет сыворотки, нет движения вверх. К тому же, при всех сложностях, страна подвергается ежедневной агрессии, что совсем непотребно князю. Если мы сможем очаровать Роберта, то и он, безусловно, ответит любезностью и выручит нас. Его гений может стать сюрпризом для наших врагов и невероятным подспорьем для самой Сибири.

Князь шевельнул бровями, впитывая идею снятия санкций с императора. Идея ему понравилась.

– Ну-ка, ну-ка… продолжайте, Федот… – повеселел Витольд первый.

– Давайте наведём дружеские мосты. Разъясним императору в деталях, сложившуюся ситуацию. Если Роберт пойдёт нам навстречу, мы попросим его обратиться к напавшим на нас странам. Доктор пригрозит им новым оружием, которое непременно придумает или просто попросит их прекратить наступление. Возможны и другие варианты – нам бы только сдружиться с ним. Ведь император, человек добрый, я это знаю. Люди прошлого гуманнее нас. Потому что они чисты и справедливы.

Князь заметно взбодрился. Его взгляд стал снова лучист, а на лицо вернулась лукавая улыбка.

– Я приглашу Роберта на обед. Нет-нет, мы встретимся за ужином! Повара подадут роскошные… самые изысканные блюда! Организуем танцы – пусть даже до утра. Мы выпьем водочки, закружимся в вальсе, и я расскажу ему, как сложно и опасно править в нашем неспокойном мире. Роберт умный, он поймёт меня. Нам необходимо быть вместе. И только вместе мы сможем победить!.. А затем, я прощу доктора Варакина, а он… – Витольд замолчал и расплылся в улыбке.

Все дворцовые подозревали князя, как бы это выразиться, в общем, в нетрадиционной ориентации. Потому Одноглазов решился взять ситуацию под свой контроль, а то непонятно к чему приведут княжеские фантазии – вернее, очень даже понятно к чему.

– Как человек, назначенный охранять покой императора, я просто обязан высказаться, – произнёс Елисей и встал точно напротив князя, чтобы тот вернулся в реальность.

– Говорите, – сухо отреагировал Витольд.

Князю всегда нравился военный консультант. С первой встречи… Одноглазов – он такой жилистый, такой твёрдый и такой мощный мужчина!

– Вы правы, государь. Держать под замком доктора Варакина, затея бесперспективная. А прогулки по периметру дворца, лишь озлобят пленника. Я наблюдаю за Робертом, с тех пор как он проснулся. Смею Вас заверить, что хорошо изучил характер своего подопечного. Роберт – действительно гений. И в сложившейся ситуации представляется только одно решение: полная амнистия, мой князь. Мы обеспечим достойную охрану, я буду лично сопровождать господина Варакина и зорко следить за его перемещениями по Якутску. Я предлагаю полное освобождение – и, мало того, Вам необходимо выступить с экстренным заявлением. Пусть весь мир содрогнётся, узнав, что в наших руках козырь, бьющий любую карту. Текст обращения подготовят советники, например, Федот Мокрицин. Я не сомневаюсь, он прекрасно справится с работой.

Федот весь покрылся испариной, предвкушая написание каверзного документа. Его слова озвучит сам Витольд первый; его слова услышит весь мир!

Князь брезгливо изучил мокрый носовой платок, размахнулся и выбросил его в самый угол, попав точно в урну. Бросок представлялся ему удачным исходом. Избавившись от платка, Витольд зарыл топор войны и закурил трубку мира. Вот только доктор Варакин не был разукрашенным индейцем, польстившимся на сверкающие бусы. Этот парень – серьёзный соперник. Зато советники у него – просто мастера аналитики! Только почему раньше никто не предупредил государя, что возникнут непреодолимые трудности?

Южный фронт трещал по швам. Под Красноярском настоящая битва. Соседи сибиряков, будто озверели. Китайский ван по имени Хеи Мау, которого Витольд считал человеком разумным и вполне договороспособным – превратился в монстра, посылающего дивизии своих низкорослых секачей. И теперь остаётся лишь верить в удачу и, конечно, надеяться на мудрых консультантов. А кабаны? А его армия? Ну что же… выбор у солдата невелик, придётся немного потерпеть. Погибнут сотни тысяч, но снова не беда, потому что на смену придут другие солдаты. Страна Сибирь огромна и свиноматок в ней – без счёта.

***

Светлана Хрипатая давно не была в Якутске, потому что служила вдали от столицы в госпиталях на передовой. Ей нравилась работа военврача. Она обожала лечить. Даже короткий отпуск доктор Хрипатая проводила в прифронтовой зоне, далеко не отъезжая от первого рубежа, откуда каждый день на стол хирурга поставляли раненых кабанов. Бывало, что днём Светлана ходила по магазинам или смотрела фильм в кинотеатре, а вечерами, словно обречённая резать и зашивать – возвращалась, чтобы резать и зашивать.

Говорят, что у каждого хирурга есть своё маленькое кладбище. У Светланы Хрипатой была огромная братская могила размером с полумиллионный город гибридов, где есть свои гипермаркеты, сетевые магазины, футбольный стадион и процветающее бюро ритуальных услуг. Хрипатая отсекла тысячи голов, отрезала десятки тысяч лап и ежедневно вспарывала животы, наматывая кишки на локоть, словно оленевод верёвку. Работа превратилась в смысл жизни. Она давно не слышала кабаньих стонов и не замечала слёз. И только встреча с лейтенантом Сашкой заставила жестокосердного доктора посмотреть на свиней по-другому – как на существа наделённые душой и человеческим разумом.

Её госпиталь перевели в глубокий тыл. Оборудование свернули. Палатки, кушетки и раненых погрузили в эшелон и отправили в столицу. В пригороде Якутска развернули полевой лагерь. Светлана сразу приступила к осмотру подстреленных кабанов, не забывая о том, кто разбудил в ней жалость и милосердие.