– Хочется верить, что всё что ни делается – всё к лучшему, – подбодрил Гришка, новую знакомую, а после «братья по несчастью» так или иначе пригорюнились, погружаясь в непроницаемую тишину…
На улице начался ливень. Летний, сильный, мощный. Застучал по крыше дождевой водой. «Оба брата по несчастью» молча прислушались, поддаваясь гипнотическому воздействию дождя. «Сейчас бы чай пить горячий, в тёплом доме», – подумал каждый из них.
– Наверное Демид со своей Симоной, сидят, чай пьют в тёплой квартире, – выдала Злата свои соображения.
– Который гусь?
– Он самый!
– Представляешь, его квартира прямо под нами! – соскочила с табурета Злата и ударила ногой по бетону. – Ай, как больно топнула! Гусь, он и в Самарканде гусь! Что б его! – злилась она, прокручивая, как он в эту самую минуту обнимается со своей Симоной. – Если бы я могла сделать что-нибудь такое-этакое, чтобы ему неповадно было! – разошлась она не на шутку, с перекосившимся лицом от душевной боли.
– Не думаю, что это правильно, – остужал её гнев «брат по несчастью».
– Со мною неправильно и подло, а я должна правильно…!? – чуть ли не снова выступили слёзы у Златы.
– Можешь поступать как знаешь, дело твоё, но не уподобляться «таким», будет верней, – смело посоветовал Гришка.
– А как я выгляжу? – спросила она у Гриши, обводя рукой своё лицо.
– Нормально, – уклончиво ответил Кисточкин, отлынивая от комплимента, который показался ему немного неуместным.
– Что я спрашиваю, у меня же косметичка есть в чемодане, – вспомнила она, не удовлетворившись словом «нормально».
Подойдя к чемодану и схватив его за ручку, Злата попыталась подвезти его поближе к табурету. – Помоги, не едет что-то…, – обратилась она за помощью к Грише.
Кисточкин отозвался на помощь и схватился за ручку чемодана. – Как же ты его сюда затащила? Он же неподъёмный! – подивился он.
– Видимо в состоянии аффекта, – ответила она, недоумевая.
Чемоданные колёсики перестали крутиться по цементному песку, и встряли у перпендикулярной балки. Приподняв поклажу, Гришка что-то подтолкнул ногой. Это «что-то» звякнуло посудиной отлетев по косой траектории, блеснув серебром.
Кисточкин замер, всматриваясь что это могло быть…
– Что-то отвалилось от моего чемодана? – спросила Злата, забеспокоившись за своё имущество.
– Нет вроде, всё на месте, – ответил Гришка и внимательно вместе с хозяйкой обсмотрел её багаж. – Что тогда?
– Смотри как блестит! – взволнованно воскликнула Злата, указывая на какую-то запылённую посудину, – сосуд что ли?
– Ого! – подошёл Гриша, оставляя тяжёлый чемодан, – это же лампа! Может там и Джинн живёт? – предположил он, шутя, сдунув с посудины застаревшую пыль.
– Потри! – надоумила его Злата.
Гриша послушно потёр лампу тыльной стороной правой ладони. Серебро разогрелось в руках.
– Ой, – отбросил он посудину, слегка обжигая себе руки.
Лампа тренькнула, запрыгала, завертелась в пируэте и остановилась, выпуская из носика тонкий голубой дымок, очертившись в огромный силуэт Джинна, смачно чихнувшего пару раз.
Испугавшаяся Злата сразу же подскочила к Гришке, прячась у него за спиной. – Я боюсь, – проскулила она.
– Ты кто? – обратился Гришка к неясному призраку, проявляя смелость, – Джинн?
– Почти…, я – Джунн, о мои добро почтеннейшие повелители, к вашим услугам, готов исполнить любые ваши три желания!
– Ого! Так бывает? Не Джинн, а Джунн?
– Бывает, мои повелители! – добродушно ответил Джинн из лампы, разминая свою голубую оболочку.
– И давно твоя лампа на чердаке пылиться? – допытывался Гришка.
– Впервые! Если вам будет интересно, я раскрою подробности?
– Интересно, раскрой…
– Спасибо, что даёте мне слово!
– Пожалуйста!
– Я – Джинн Восточного Солнца, и каждый раз, когда происходит кольцеобразное солнечное затмение, меня заносит в какой-нибудь уголок земли по трансцендентальному каналу. Поэтому, мне не известно, куда меня занесёт попутным ветром, и кто будет в дальнейшем моим повелителем.
– А почему ты Джунн?
– О мой повелитель, тебе нравится моё имя?
– Нравится, – безоговорочно ответил Кисточкин.
– И мне, нравится…
– Так почему же ты Джунн?
– Что ты пристал к нему? – остепенила его Злата, говоря тихим голосом, – тебя не удивляет, что вообще мы его видим и разговариваем с ним?
– Очень удивляет, но ещё удивляет, что он не Джинн, а Джунн.
– Какая разница…, у меня лично сразу возникло желание, – осмелела Злата.
– А я пока думаю…, желаний то три…, а нас двое…
– Меня лично это нисколько не тревожит, загадаем по одному, а третье на запас оставим.
– Джунн, да бы избежать спор, так можно сделать? – обратился Гришка к призраку из лампы.
– Да, мои повелители!
– Вот видишь, отлично! – обрадовалась Злата, – я готова!
Гришка задумался, «ему бы бандитам джип вернуть, целым и невредимым, чтобы отстали от него»; «и волки сыты, и овцы целы», собственно, «это всё…», что он желал. – У меня тоже готово желание, – проявил он решимость.