Господин Разрушитель

9. Грандиозное разочарование

Из-за неё я докурил на холоде пачку и охрип. Мне сказали, что девчонка ушла в комнату, разучивать песню, но было уже как-то харкать на неё.

Никольская испоганила график записи. Чтобы не терять время, мы посадили в студию Андрея, хоть он толком и не репетировал то, что я теперь от него требовал с горящей жопой. Пришлось смириться и оставить козлика в покое на шесть бесконечных часов. Басист даже относительно продуманную парочку треков прописывал медлительно, пытаясь предугадать всё на свете. Чувак, я знаю, ты пытался…

Челкастый с Муратовым сыгрались в гостиной, налету допридумывая и переделывая то, что я браковал по причине мерзотного настроения. Гриша тоже ковырялся наверху, настраивая мембраны барабанов. Надеялся, что сегодня до него дойдёт очередь. Зря. Часов в двенадцать привезли еду, но я дождался, когда всё остынет и не вызовет во мне даже лёгкий аппетит. Кусок в рот не лез из-за певички. «Я думала, ты дашь мне время выучить», сука. У тебя был вечер, утро – мы три часа добирались до студии из Москвы!

Слоняясь между Андрюхой и гитаристами, я временами поднимался и на жилой этаж. Она там кряхтела, издавала плохо оформленные в вокал звуки в разных тональностях. Тогда я догадался, что «Дорогая» ну совсем не подходила Еве по высоте голоса… Точнее, её комфортная тесситура не совпадала с моей. А это полнейший облом.

Я не стал даже просить её остановиться. Пускай мучается.

Для меня этот вопрос всегда оставался больным, особенно с появлением мозолившего слух Муратова. Я бы рад петь ниже в силу своей половой принадлежности, но генетика сотворила из меня баритон, на грани тенора… Спасибо, что не контр, поющий в унисон с тормозными колодками. Хотя… Может, в этом случае мы бы с Никольской смогли договориться на какой-нибудь «общей территории» клавиатуры фортепьяно. Это был бы самый странный дуэт в истории рок-музыки.

В общем, Киса стала самым грандиозным разочарованием вечера. Я так и знал! Не стоило с ней связываться!

Андрюха писáлся до первой крови, а потом вывалился из студии с опухшими пальцами. Подкрались уже четыре часа. Темно, будто ночью. Я как раз сидел на трубке, переубеждая организатора из Казани об отзыве площадки. Видите ли, билеты плохо продаются. Москвичам я умудрился отрекламировать будущий альбом искренне, а тут чувствовал, что наёбываю Татарстан на десяток «ну просто сумасшедших хитов».

Видел я, как пишутся эти хиты…

– Давайте всё на сегодня? – Юрген протиснулся между периллами и переводящим дух Андреем, растерев покрасневшие глаза. – Башка пухнет уже.

– Да, всё-таки, первый день. Не пора ли нам отметить прибытие? – Гриша простучал палками по тарелкам. – Что скажешь, Лёнчик?

Я осмотрел задолбавшихся от ожидания и работы парней. Ну и рожи…

– Вызывай.

– О-о-о-о-о! – бодро раздалось в гостиной.

Все знали, что это значит. Но только не растерявшийся Муратов, бедняга.

Необходимо немного подготовиться. Юрген выбрал себе помощников и пошёл грабить алкогольные запасы. А я решил не мешкать, поднялся на этаж, но заходя в комнату, конечно же, столкнулся с Кисой.

Она дождалась – хотелось оттаскать её за волосы, мокрые, после душа, и это без всякого сексуального подтекста.

– Вы закончили? – процедила девчонка и чуть покрутила пояс на длинном тонком халате. Кажется, под ним не скрывались и трусы…

Атласная тёмная ткань повторяла форму её роскошных округлостей и узких бёдер. Я не заметил швов от белья. Поэтому застрял в проёме, дёргая дверь за ручку то от себя, то обратно, и пытался оценить масштабы своего возбуждения. Член начал каменеть. Она выплыла из комнаты в коридор в таком виде, хотя мы здесь устроили тот ещё проходной двор. На ткани – на плече и груди – стали появляться мокрые пятна из-за причесанных на бок волос.

Ах, да. Вспомнил. Я велел ей сегодня со мной переспать, ха-ха-х!

– А что такое?

Я вскинул бровями и оскалился, стараясь подглядеть из-за запахнутого халата родинку.

– Ты просил сегодня тебя навестить, – равнодушно пожала Ева худыми плечами.

Мне стоило усилий, чтобы не заржать вслух. Рот весь искривился.

– «Просил»? М-да. Сегодня ты облажалась, Киса. Не знаю, когда у меня снова появится настроение. Тебе придётся постараться.

Я закрыл дверь изнутри, оставив девку снаружи, и всё-таки беззвучно рассмеялся по пути в душ. Такое чудно́е у неё застыло выражение лица…

Ай да Ева! Ну и дурочка!

Дверь в мою комнату задрожала от неистово разъяренного стука. Я решил не отвлекаться, сжимая девку за холодные ягодицы. Возможно, в январе стоило носить хотя бы колготки.

Не пойму, что у них у всех с мозгами? Они сдают их в ломбард, чтобы торговать сиськами?

Девчонка уже добралась до твёрдого подрагивающего члена, извлекая его из-за резинки трусов, когда в ненадёжную дверь пришёлся ещё один хрустящий удар.

Створка громыхнула об косяк, и в комнату спокойно вошёл Муратов.

Я чуть не подавился слюной от неожиданности.

– Не стойте там, заходите, – недовольно прохрипел он и подозвал кого-то рукой из коридора.

Голая девка испугано замерла в моих руках, пытаясь заскулить, но я закрыл ей рот рукой, не больно рассчитывая силу. Первое, о чём я подумал – менты…

– Вот, пожалуйста. Располагайтесь рядом со своей подругой. Здесь вам будут рады.

Муратов с издёвкой указал рукой на кровать и совершенно похуистически осмотрел меня между ног. Порог перешагнула одна из тех проституток, что мы отправили к Ванечке. Без лифчика, вся в татухах, но очень скромно прячущаяся за скрещенными руками. В её испуганных оленячьих глазах читалось опустошение, полнейшая фрустрация. Конечно, он к ней на «вы»!

Этот душнила сумел довести ночную бабочку до депрессии!

– Просто скажи мне… Ты педик? Зачем ты её выгнал? – я слегка оттолкнул проститутку на кровать и торопливо прикрылся простыней.

Этот ненормальный даже меня засмущал!

– Если ты ещё раз так сделаешь, – Муратов окатил меня чёрным, уничтожающим взглядом. – Я уеду! И срал я на твой контракт!

Интересно, он способен на проклятие?

– Тихо! – шикнул я на него.

Вообще-то, дверь открыта, придурок! Выёбывайся потише!

– Ты блядь , Господин, понял меня? – прошипел он.

Я заржал, глядя на то, как Муратов вышел из себя, но кивнул.

Серьёзно… Он своей тёлке яйца на память оставил?

– Да, понял, малыш… – Не насмехаться было невозможно. Но парень обозлился всерьёз, и я непроизвольно сделал вид, что обращаюсь к девке: – Иди сюда, малышка. Идём. Я не стану тебя выгонять, как он.

Оскорблённый Муратов тряхнул кудрями, смерил меня напоследок убийственным взглядом и скрылся в коридоре. Боюсь, после его визита придётся чинить дверь, которая едва пережила последний хлопок.

О возбуждении теперь говорить особо не приходилось. Скорее, о нестерпимом смехе из-за того, что он застал меня во время секса, ещё и не постеснялся выказать презрение к бедной проститутке. Галантный хер. «Вам тут будут рады». Если бы это оказался настоящий Юдин… Если бы мы не пеклись за его репутацию, я растрепал бы это всем!

Мы бы угорали до конвульсий.

Девки сняли с меня одежду, мокро обсасывая член, и я практически перестал посмеиваться. Это жёстко отвлекало, а когда новоприбывшая попыталась дотронуться до моего лица, вторая её одёрнула и вовремя объяснила правила игры с Господином.

– Не приближайся. Ему не нравится.

Хах, звучит сурово. Никогда бы не подумал, что до такого дойду.

Я нетерпеливо выдохнул от вновь накатившего желания и хотел запрокинуть голову, но на тумбочке зазвонил телефон.

Собственно, я был не против ещё поржать. Кто там наяривает?

– М-да? – Я дотянулся до мобильника и принял звонок с неизвестного номера.

Обнаженные девки легли на подушки и начали извиваться, лаская друг друга. Я недолго смотрел. В одну глубоко вошёл, а та сипло и часто задышала, жарко принимая меня между ног.

– Лёня? Здравствуй, Лёнь… Лёнь, это Александр Вадимович… Декан электротехнического факультета. Вспоминаем тебя хорошим словом здесь… Не хочешь выступить завтра у нас на балу с песней?

– Чё?

Я сморщился, пытаясь понять то, что сейчас услышал. Переложил телефон к другому уху и зажал плечом, входя в девчонку со смачными чавканьями.

Кажется, в другой части страны декан всё ещё подбухивал коньяк в своём кабинете… Да ещё и не один, судя по сопению в трубку… Почему-то вспомнилась одна училка, втюрившаяся в меня в магистратуре. Та ещё была придурошная, но пятерку поставила.

Ну, раз дозвонились… тогда слушайте!

– Вы вообще знаете? Кто я?

Я ускорился, свободной рукой шлёпнув девчонку по бедру. Она протяжно и старательно застонала.

– Мой Господин! – Оу, ощущение, что я участвую в порно-съемках.

Вторая стала щупать подружку за грудь, а я решил прибрать к рукам её сиськи.

И где ублюдки вообще откопали мой телефон?

– Я, блядь, не агентство праздников!.. Номер мой удали! Не думаю, что потянешь хотя бы мой райдер… Старый хуй!

Из телефона раздались гудки.

Хах, ну и дичь!

Я швырнул мобильник между спинкой кровати и матрасом. Во имя справедливости девушки поменялись местами, хотя мне было всё равно. Но проститутки оказались не совсем тупые. Вдвоём принялись стонать так, словно их имеет десять человек. Я прекрасно проводил время, а из всего абсурдного списка происшествий, призванных испортить мой секс, больше всего веселило одно. Не разъяренный Муратов и не поддатый декан из универа, о котором я и помнить забыл. Не-а. Соседка, поселившаяся через стену.

Ну что, Никольская, слышно тебе, как я «грущу» из-за сорванной записи?

10. Струнный маэстро

Андрюха сидел в гостиной, в одних труханах, во главе длинного обеденного стола. Стряхивал пепел в блюдце – Юрген поотрубает басисту пальцы. Одним локтём он пытался убрать мокрые волосы из-под осыпающейся сигареты, потому что другая рука была занята стаканом с виски.

Я упал на соседний стул и жадно приложился ко вскрытой бутылке.

Горло начало невыносимо драть.

– Обожаю Питер, – выдохнул Андрюха и запрокинул голову за спинку.

Я поморщился. Вместо его пьяных глаз на меня смотрела теперь отросшая влажная бородка.

Влажная, надеюсь, после душа.

– Кхм… выглядишь заебавшимся. Думаешь, успеем до феста?

Ну, раз басист уже испоганил подарочный сервиз матери Юры, я залез в пачку и выдернул вместе с зажигалкой одну сигарету. Остальные рассыпались по столешнице.

– Естественно. С чего ты взял, что мы опаздываем? – Андрей вернул голову обратно, заместо лохматой мочалки, и еле разлепил глаза. – Ты, как обычно, Лёнчик… Загоняешься без повода.

Если перевести на язык Homo Sapiens, это означало: «оцениваю риски и думаю о будущем группы». Понимаю, обезьяне в начале эволюционной цепочки трудно вообразить, в каком тоне сейчас с нами общаются организаторы.

– Она всё испортила, – укоризненно прошипел я, сжимая зубами сигарету, и поджёг её.

Пламя, въедаясь в табак, приятно хрустнуло.

– Не драматизируй. Ты же сам не сказал ей заранее, какую песню подготовить.

У пустышки просто не хватило ума ознакомиться с творчеством продюсера. Девка тупая и неотёсанная, как дикарка из джунглей. И откуда только она научилась хреначить на ложных связках? В Амазонии такого не преподают.

– То есть ты считаешь, сучка права? – кинул я в Андрея косой пренебрежительный взгляд.

Сыкун тут же стал открещиваться.

– Не-не-не. Я считаю, ты прав, Лёнчик, – так-то. – Иначе ты прогрызёшь мне плешь.

Да пошёл ты!

– Она наверху? – бездумно бросил я, нервно высасывая никотин.

Но потом прикинул. А где же ещё? И какая к чёрту разница?

Если Ева слышала скулёж и долбёжку в её стену, то разницы абсолютно никакой.

– Не, – небрежно мяфкнул Андрей. – Уехала.

Я подавился сухим дымом и постучал себе по груди, откашливаясь.

– Куда? – Сука… – Кто её пускал?

В смысле, уехала? Из коттеджа? На совсем? А как же контракт?!

Она реально слабоумная, считает, я её не найду по адресу прописки в документах?

Если это из-за шума в моей комнате, то на проституток грех обижаться! Это их работа!

– Домой просто отъехала. Сказала, надо взять вещи. Ева же питерская. – Я стал медленно отклоняться обратно к спинке, выдернув у Андрея стакан. – А она типа твоя наложница? Без спросу нельзя?

Я сделал залпом несколько жгучих глотков и выдохнул.

– Могла хотя бы предупредить…

Я имел в виду меня. Конечно, предупредить меня.

– Так она же сказала нам. А у тебя вода шумела, ты был в душе. И она не стала вламываться. Просила передать. И вот.

Культурная девочка. Прямо питерская интеллигенция!

Вместо грязного стола перед глазами возникла её соблазнительная фигура в шёлковом халате. Пухлые девичьи губы дрогнули, шокированно раскрывшись, когда я отказал ей в сексе.

До меня начало доходить…

– Значит, Ева уехала до проституток?

– Ну, да. Ещё не поздно их выдворить до её прихода. – Он это серьёзно?

Да ну на хрен! Я так не играю!

– Делайте, что хотите! – я со скрипом отодвинул стул и повернулся к лестнице, прихватив с собой пойло. Но какого-то чёрта мелькнул взглядом по Андрюхиному искривившемуся лицу.

Он загадочно осмотрел меня, кряхтя от насмешки. Когда тащился сюда, я едва натянул штаны, не застегнув ширинку. Из-за приспущенных джинсов торчала резинка трусов.

Дружище, скажи спасибо, что не пенис.

Оценив свой прикид, я насупился от того, как басист иронично корчился, но не смог двинуться к лестнице.

– Лёнчик, это всё, что ты хотел обсудить? Закуколдил ты Кису или нет?

Да чхал я на эту драную кошку! Пускай хоть со всем Питером там перекувыркается!

Только чтоб вернулась вовремя, перед записью. И «без вшей».

Он заиграл бровями, кивая в сторону стула.

– Как насчёт Вани?

Я вздохнул и чуть подостыл, вспомнив тот цирк с проституткой, что устроил Муратов.

Сел обратно.

– Ты это видел, что ли? – Андрей оттянул языком щёку, скептически потирая бородку.

– Гриша видел. – Басист перешёл на едва различимый шёпот. – И ещё. Когда ты ушёл наверх, они общались. Ваня сказал Грише, что у него есть девушка. Но типа он скрывает это. Так, просто, чтоб ты знал.

Твою же мать…

Я шумно выдохнул и «умыл» лицо руками.

Слабал разок на гитаре и решил, что может диктовать свои правила, гандон?

– Ты только сильно не кисни. С девкой можно как сойтись, так и разойтись. Его этот… ляп ни на что не повлияет. – Андрей ободряюще тряхнул меня за плечо и откашлялся, насмешливо повысив голос. – Прикинь, она его старше.

– Кто? – я настолько загнался, что не сразу подстроился под выделанную показную беседу.

– Девушка Вани старше его.

А… Ну, эта тема «достойна» внимания Господина. Вообще-то, мне срать!

– Он заделался геронтофилом?

Андрюха прыснул от смеха.

– Пха-х, не настолько. Гриша сказал, лет на десять.

– М-м-м, ясно.

Ну, пускай пишет свои паршивые попсовые песенки, посвящает их своей старушке. Если его застукают, это будет какое-никакое алиби.

Только, чтоб он знал, это ни хрена не похоже на Юдина!

– Ванечка странный, – тихо прошипел я. – Очень странный. Мне это не нравится.

Басист пожал плечами.

– Зато как пилит! Струнный маэстро!

Нужно заняться его перевоспитанием – как и Никольской. Эти двое у меня ещё попляшут.

Бабочки улетели, а мы продолжили мотыляться «в террариуме». Парни собрались в гостиной, стерилизуясь алкоголем перед погружением в бассейн. Я же взялся за железки в тренажёрном зале на третьем этаже, притащив с собой Муратова, как самого дорогого, лучшего друга. После нашего дефиле по аэропорту фанаты в интернете уже высказались, что Юдин потерял массу. И я решил нагонять Ванечку до его «былого» величия. Побережём парнишку от преждевременных блогов журналюги – в этом сезоне мы ещё даже не появлялись на сцене. Так что, поводов хватит… Вот, какой я заботливый друг.

В зале то и дело гремели грифы и гири, а мы прискорбно молчали.

Потому что после забракованной им шлюхи у меня не находилось слов. Не оценил Ванька широкого жеста.

Несмотря на отсутствие трезвости, сна и еды вместо требуемого отдыха я тягал штангу, даже не подсчитывая количество жимов. Правда, я лежал на спортивной скамье. И безустанно почему-то раздумывал над будущим сценическим образом Никольской. Из-за того, что эта долбанная «фанатка» в очередной раз пропустила концерт Господина, мне сделалось ещё хуже, чем утром, в студии. Но от этого и веселее…

Так что я собирался дождаться её сегодня. А с силовыми пора завязывать.

Чтобы не клевать носом, я побродил полчаса по беговой дорожке. Муратов быстро сдох от лёгкой нагрузки и ушёл в свою комнату. Время уже приближалось к двенадцати ночи, пока я перебрал все имеющиеся в зале Юргена блинчики. Терпение Господина практически лопнуло уже у входа в комнату девчонки.

Подходя к своей спальне, я задержался у её. Не долго прицениваясь, зло подёргал ручку двери, но она оказалась заперта. Возможно, изнутри. Челкастый, поднимающийся по лестнице на второй этаж крикнул, что Ева ещё не возвращалась.

Я ещё какое-то время не спал после душа. Лупил в окно, потом в закрытые шторы. С первого этажа доносился ржач, но никак не шаги. Мерзкая девка, наверняка, вляпалась в неприятности. А, может, просто легла спать дома… В любом случае, надеюсь, ты ещё не сдохла.

11. Трудности перевоспитания

Доброе, мать его, утро. В девять часов я растолкал голого Юргена, захлёбывающегося в собственных слюнях, и Андрея, свернувшегося калачиком в соседней комнате. Когда у него была чистая голова, волосы струились, как у диснеевской Рапунцель. Басист использовал их вместо одеяла. Я загнал парней в студию и пошёл будить остальных любителей похрапеть. Спали все, естественно, кроме Ванюши.

– Здоро́во, – я заглянул без стука, осматриваясь в поисках чего-то крамольного.

Может, уже пентаграммы начертил под кроватью, расставил капканы для шлюх, установил алтарь для поклонения своей старушке? Хах.

Но в комнате оказалось омерзительно чисто, как будто даже чище, чем до нашего приезда. Мои брови поползли выше, ко лбу. Не исключено, что Муратов провёл здесь санитарную чистку, не дай бог прикоснуться к чему-нибудь, вдруг осталась сперма. Справедливо. Сам он сидел на кровати, заправленной без единой складки, и едва ли не левитировал над покрывалом. Упаси господь, промять его задницей… Ну и шизик.

– Эй! – Он точно услышал, что я заглянул, но притворялся.

И не шелохнулся. Поднял один только взгляд с книжки, вероятно, раздумывая о том, как долго ему придётся меня душить.

– Чё читаешь? – я вошёл, не дожидаясь приглашения, и остановился возле него, разглядывая корешок.

Муратов всё ещё молчал. Решил игнорить?

Стоило говорить, насколько меня бесили обидчивые людишки?

– Стихи? – Ну вот, а я рассчитывал увидеть «Маленького принца». – М-м, Сергей Есенин…

Я не удержался и прыснул, небрежно толкнув книжку в его руках:

– И как, нравится?

– Очень, – отрезал Ваня. – В отличие от твоих текстов.

Он сжал томик крепче и вытаращился на меня исподлобья обезумевшими голубыми глазами.

Муратов у нас романтик. Я-то думал, бабулька скрутила парня в баранку, а он добровольный психопат. Неужели черпает вдохновение у «певца из народа»? В таком случае нехорошо иметь двойные стандарты. К своей-то персоне я чувствовал презрение, а, между прочим, до уровня данного поэта никогда не опускался.

– Не знал, что тебя восхищают мужики, избивающие баб. Трудно ему, наверное, было трахать свой гарем. Целые три тысячи девиц, напрашивающихся на кулак…

У Ванечки округлились глаза.

– Настолько сильное похмелье? – раздавленно прорычал он, откашлявшись. Хах.

– Нет, любознательность. Почитай на досуге его биографию.

Я заметил, как у Муратова поубавилось агрессии и взгляд заволокло пеленой. Возможно, этот факт разбил ему сердце. Бедняга.

Он отшвырнул книгу и потёр руки, словно вляпался в дерьмо.

– Сделай вид, что только проснулся и спускайся вниз. Андрей весь день будет на студии, а вам нужно хорошенько порепетировать готовый материал.

Я вышел. Не стал дожидаться, когда Муратов расплачется. Пошёл по коридору к лестнице, попутно дёрнув ручку двери соседней с моей комнатой. Всё ещё заперто.

Ну и пошла ты, Киса!

Парни приползли в гостиную, а я спустился к Андрюхе с Юрой, разложившись на диване. На почту пришло извещение, наверное, готов заверенный контракт, а ещё несколько ответов на мои запросы об интервью. Вчера я успел наснимать немного коротких видео со студии, а этим утром прогружал в блог, успевая вести переговоры с представителями каналов. Я ненавидел напрашиваться на журналистские мероприятия, но это, к сожалению, было неотъемлемой частью карьеры музыканта. Особенно в преддверии релиза.

Когда мне стало уже вполне насрать, соизволит ли Ева вернуться сегодня, девка спустилась по лестнице с намокшими от масла пакетами с едой. Ну ни хрена себе! Она постояла у порога, дождавшись, когда Юрген выключит микрофон, и, как ни в чём не бывало, стала раздавать парням съедобную взятку. Андрюха тут же прибежал из-за стекла на запах горячей выпечки и начал варварски поедать осыпающийся крошками круассан. Солидарный с ним Юра нахваливал подхалимку. Небось, и наверху всем раздала… А они только и рады.

– И тебе привет, Господин. Держи, – Ева протянула мне пакет и томно улыбнулась.

На её девчачьих скулах замечался лёгкий румянец после улицы.

– Чего такой хмурый?

Я почувствовал, что челюсть приоткрылась, и во рту стало прохладно. В её руках остался только пластиковый стакан, из которого она прихлёбывала.

Девка вернулась бодрая, свежая. В развратной кофточке с узкой просвечивающей вставкой от декольте до пупка. И неприлично источала запах крепкого кофе.

– Ты где шлялась?

Я раздражённо отшвырнул пакет на соседний диван, приняв его из замёрзших рук девчонки.

Тот громко зашуршал, ударившись о спинку.

– Вещи забирала. – Ева повела одной бровью, изображая непонимание. – Тебе не передали?

– М-м-м, вкусно! – Юрген показал большой палец, облизывая запястье на второй руке, пока Андрей размазывал по волосам сгущёнку. Фу, блядь. – Спасибо, Киса. Ты просто супер.

Они с Андреем обделались начинкой, чуть не капая на миди-клавиатуру. Обязательно ей тащить эту дрянь сейчас?

– Если в следующий раз свалишь молча – запру двери изнутри.

Что-то мне подсказывало, что изворотливая девка способна забраться и в окно. Но это была всего лишь аллегория… Ну, или нет.

– Ладно, – равнодушно хмыкнула она. – Слушай, я разбирала вчера «Дорогую». Когда мы её запишем? Мне нужно ещё немного времени, чтобы попривыкнуть к тональности. Приходится слегка микстовать*… Не то что бы я не умела… Просто некомфортная позиция.

Да, знаю!

Я недовольно поморщился, как будто Киса была обязана владеть всеми пятью октавами, но её это не смутило.

– Либо же, ещё один вариант, если ты… – она собиралась предложить понизить тональность.

Ну уж нет. Прежде, чем Никольская договорила, я всунулся со своими размышлениями:

– Позже! Запишем её позже. У тебя есть время, – сурово буркнул я. – На этой неделе займёмся другими песнями, так что сосредоточься на них. Я тебе сейчас скину голосовые, где немного напел мелодию. Послушай и выучи. Может, возникнут какие-то предложения, я готов выслушать. Если… окажется высоко, будем думать.

Думать, как из вокала девки сделать более девчачью версию! Это наивно, но я рассчитывал, что большинство девушек умеют верещать, как птички. Но Ева не могла.