Рожденная в полночь

– Я скоро вернусь, стой, где стоишь, – он сказал это Лане, и в его словах отчетливо слышались предупреждающие нотки.

Которые она с успехом проигнорировала.

Как только Велест и Лукас отошли от неё на достаточное расстояние, первый раздраженно выпалил:

– Кардан, надеюсь, у тебя веские причины…

– Более чем. Нас ждут в библиотеке. Там представители всех семейств Европы. Кажется, нам объявлена война.

Велест грязно выругался.

– Война идет давно. Только многие отказывались в это верить и предпочитали отсиживаться в своих фешенебельных поместьях и замках, думая, что стригои нападут на кого угодно, но только не на них. Когда вампиры поймут, что стригоям выгоднее истребить сначала высшее общество бессмертных?

– Вот это они и поняли…

– Ага, – он зло скривил губы. – Когда кровь снова полилась рекой. И теперь уже их кровь.

Естественно, Лана и не подумала послушаться Велеста.

Алкоголь притупил природное чувство осторожности, и, напротив, разбудил в ней любопытство. В конце концов, не может же она вечно прятаться за спиной Сандровского.

К тому же, ей давно стоило обратить внимание на один факт – бессмертные чувствуют, что она не просто человек. По крайней мере, они так говорят. И поэтому не спешат набрасываться на неё с целью полакомиться живой плотью. На празднике она заметила, что в бокалах подают спиртное, а не кровь, и на столах обычная еда. Не все бессмертные к ней притрагивались, многие делали вид, но приличия блюлись. Это было немаловажно.

Лана не хотела проводить вечер в одиночестве и собралась разыскать Аркадия, ей вспомнилось, как они мило беседовали днем. Она уже хотела нырнуть в толпу гостей, когда услышала чуть различимое:

«Ланаааа…»

Кто-то звал её.

Она осмотрелась по сторонам. Никто на неё не обращал внимания.

Девушка нахмурилась.

Наверное, ей показалось. Она вспомнила слова Кардана, что у неё сильная защита, и никто не может проникнуть ей в голову. По спине прошёлся холодок. Странно… Скорее всего, она накручивает сама себя.

И Лана решила не обращать на окрик внимание.

Ей хотелось ещё выпить.

Она поискала глазами ближайшего слугу и уже собиралась двинуться к нему, как снова услышала:

«Лана… Иди ко мне…»

Теперь мурашки волной прошлись по её телу. Она замерла.

Ей не кажется.

Её на самом деле кто-то зовет.

На этот раз голос прозвучал отчетливее. Он манил своей силой и настойчивостью. Мало того, что кто-то из присутствующих знал её, так он смог пробраться к ней в голову. Потому что голос звучал только для неё.

Ей бы испугаться и бежать без оглядки искать Велеста…

Или хотя бы нырнуть к гостям…

Но нет… Лана поставила пустой бокал на небольшой выступ на колонне и снова прислушалась. Она давала понять, что готова идти на контакт. Сегодня она не испугается. Не даст малодушию взять вверх. Двадцать четыре года кто-то следил за ней, присутствовал рядом, порой, ввергая её в пучину безумия. Пришло время «икс».

Она снова огляделась по сторонам.

Куда ей идти?

«В оранжерею… дитя моё…»

Оранжерея? Если бы она знала, где она находится. Лана подозвала жестом слугу:

– Проводи меня в оранжерею.

Её голос звучал твердо. Она не звала, что с такой легкостью может отдавать приказы. Слуга почтительно кивнул и жестом указал следовать за ним. Слугам в доме Карданов было запрещено разговаривать с гостями.

Руки Ланы дрожали, когда она приподняла край платья, чтобы в спешке не наступить на него. Ещё не хватало, чтобы она упала и растянулась на полу. Стук сердца заглушал стук шагов. Она даже не подумала, к кому спешит на встречу.

Просто знала, что должна пойти.

Оранжерея поражала своими размерами и разнообразием изысканных редких цветов и растений. Многие из них Лана видела впервые. Но сейчас ей было не до любования красотой природы. Она остановилась около белой скамьи, как позже выяснится, викторианской эпохи.

В оранжерее никого не было. По крайней мере, так показалось Свете. После того, как слуга бесшумно исчез, и она осталась одна, на неё накатила волна необъяснимого предчувствия, что сегодня для неё приоткроется завеса тайны, терзающая её многие годы. Она ухватилась рукой за спинку скамьи, ноги дрожали и отказывались слушаться.

– Здесь кто-то есть? – негромко спросила она.

– Я рад, что ты пришла…

Ей ответили из пустоты.

Голос звучал вроде бы из ниоткуда и одновременно совсем близко с Ланой. Та в который раз осмотрелась по сторонам, но никого не увидела. Ни за высокими лианами, ни за карликовыми деревцами.

Это ещё сильнее усилило чувство необратимости.

Точно все последние события вели её в оранжерею Карданов.

– Да, я пришла… – не спеша сказала она, стараясь, чтобы её голос звучал ровно. – Но кто вы? И где вы?

– Это имеет значение, Лана?

– Конечно! Как-то неприятно разговаривать с пустотой.

Раздался хриплый смех. Неприятный, режущий. И первые у Ланы в затуманенной шампанским голове мелькнула крамольная мысль: а не зря ли она поступила, что, никому ничего не сказав, отправилась на встречу опять-таки непонятно с кем?

Но сожалеть было поздно.