Рожденная в полночь

Он хотел запечатлеть её. Сделать своей. Чтобы все, каждая собака, каждый человек, каждый бессмертный знал, что она принадлежит ему.

И только он один может пить её кровь.

А тут…

Разум говорил о другом. Что Лана – идеальное решение. И точно услышав его, девушка сделала ещё один шаг со словами:

– Во мне течет кровь демона, значит, она отличается от крови человека. И наверняка обладает какими-то свойствами. Сильными.

Её доводы решили всё.

И Велест, заскрежетав зубами, процедил:

– Давай руку. Только я сам… буду… держать… её.

Земля разверзлась под его ногами. Он попал в ад. И адский огонь опалил его тело, когда они вместе с Ланой подошли к кровати, на которой бился в конвульсиях Борис.

Лана осторожно села на край и вопрошающе посмотрела на Велеста.

– Что мне делать? – шепотом сказала она.

Велесту стало нечем дышать. Грудь сковали стальные тиски. Он смотрел на тонкое запястье Ланы. Её кожа казалась прозрачной. И были отчетливо видны вены.

Он закрыл глаза и тотчас распахнул их. Его зрачки увеличились в размерах, дыхание стало холодным, а лицо сильно побледнело.

– Дай руку, – выдохнул он, и, казалось, с этими двумя словами из него выходит сама жизнь.

Лана послушно протянула руку.

Велест упал на одно колено перед кроватью, так чтобы рука девушки находилась на уровне лица. Он тысячу раз кусал, для него сделать укус было равносильно, что для человека сделать глоток воды, но сейчас он чувствовал, как жар опалил горло. Как невыносимо стало сухо во рту…

Борис снова закашлялся, и беспокойство за брата подтолкнуло Велеста к действиям.

Он подтянул руку девушки к себе и вонзил удлинившиеся клыки в нежную плоть. Почувствовал, как лопнула кожа… и тотчас отпрянул. Чтобы ни капли не попало к нему в рот, иначе он не сможет остановиться.

Не совсем тактично, даже бесцеремонно, он дернул руку Ланы, расположил её прямо надо ртом Бориса и с силой нажал…

И кровь заструилась по руке Ланы, капая прямо на губы Бориса…

Лана не чувствовала боли. Она с замиранием сердца смотрела, как темно-красная жидкость капает из небольших ранок… И как только первые капли упали на губы Бориса и проникли в рот, его тело свело судорогой, а потом его глаза резко распахнулись. Он зарычал и, как раненое животное, которым и являлся, на последнем рывке уходящей жизни схватился за соломинку. Он последним усилием воли приподнял голову, и его губы принялись жадно пить кровь. Лана дернулась от непривычных ощущений, но руку не убрала.

А Велест сходил с ума. Он, не моргая, смотрел на разворачивающуюся перед ним картину и проваливался в бездну. Как при замедленной съемке, он видел каждое движение губ Бориса и мечтал оказаться на его месте. Это он должен пить кровь Ланы! И вообще к ней никто не должен прикасаться, кроме него!

Тем временем раны на теле Бориса переставали кровоточить прямо на глазах. Лана никогда раньше не поверила бы, если бы не увидела собственными глазами чудо регенерации. Вампир восстанавливался с поразительной быстротой. И его глотки становились сильнее.

В какой-то момент у Ланы закружилась голова. И она покачнулась.

Её движение послужило сигналом для Велеста.

– Хватит! – закричал он и потянул Лану на себя. Но Борис, не желая лишаться источника жизни, крепкой хваткой вцепился в руку девушки. Его глаза приобрели красный оттенок, он зарычал, Лана испугалась. Теперь и она уже дергала руку. Ещё мгновение – и она потеряет сознание.

Велест понял, что она на грани, и, не церемонясь, оттолкнул Бориса на подушки. Тот снова зарычал и хотел было броситься на брата, но силы были не те. К тому же рукой Велест прижал его к кровати. Он предвидел, что Борис не согласится так просто отпустить источник восстановления своей силы.

Лана шлепнулась пятой точкой на пол и, от греха подальше, отползла от кровати. Борис громко застонал и выкрикнул:

– Ещё! Дайте мне крови… Ещё!

– Будет тебе кровь! Успокойся! Приди в себя! Борис, ты меня слышишь!

Но брат, казалось, впал в беспамятство. Он рычал и пытался оттолкнуть Велеста.

– Дайте мне его… – нежный голос прервал борьбу братьев.

Никто не заметил, как в комнату вошла невысокая полная женщина лет пятидесяти. За ней следом шёл вампир из армии Умаровых.

Велест недовольно глянул на неё:

– Вы долго ходите! Вам не за это платят такие деньги!

Но женщина не обратила внимания на агрессивный выпад Велеста, она с мягкой улыбкой подошла к кровати и сказала:

– Уступите мне место.

Как только Велест перестал держать Бориса, тот накинулся на женщину. Его окровавленные пальцы вцепились в плечи донора, а рот, оскалившись, приблизился к шее.

Поняв, что с братом будет всё в порядке, Велест обратил внимание на Лану, и его взгляд не предвещал ничего хорошего. Та неуклюже поднялась на ноги, прижимая к груди пораненную руку. Кровь продолжала сочиться и капать на ковер.

– Пойдем! – приказал Велест, и на этот раз она его послушалась.

Когда проходили мимо вампира Умарова, тот впился взглядом в Лану. И в его глазах она прочла откровенную жажду. Теперь ей захотелось ещё сильнее оказаться подальше от кровавых событий, что разворачивались в комнате. Велест приглушенно зарычал на недавнего соратника, и тот сделал шаг назад, опустив голову.

Света не успела оказаться в коридоре, как Велест грубо прижал её к стене:

– Тебе не стоило этого делать! – яростно пробормотал он и неожиданно сам припал к окровавленной руке Ланы. Та протестующее ойкнула, решив, что он тоже собирается пить её кровь.

Велест застыл, заметив её протест. И снова буря негативных эмоций обрушилась на него. То есть эта хрупкая блондинка готова была добровольно стать донором для Бориса, а его собралась оттолкнуть! Доводы разума, что она, возможно, спасла жизнь Бориса, на этот раз прозвучали крайне неубедительно. Теперь, когда опасность миновала, в Велесте заговорил зверь.

И он не выдержал. Ударил открытой ладонью о стену недалеко от головы Ланы. Та вздрогнула.

– Чего ты испугалась? – криво усмехнулся он, продолжая держать её руку в каких-то жалких сантиметрах от своего алчного рта. – Подумала, что я тебя ударю?

Его голос звучал мягко, но Лане стало не по себе. Теперь, когда она видела, что Велест не сильно пострадал в битве, её сердце успокоилось. И она не понимала, почему он злится.

– Нет, я не думаю, что ты меня ударишь…

– А зря… Зря, милая. Ты даже не представляешь, что сейчас со мной творится…

И больше не в состоянии переносить запах её крови, он лизнул ранку, запечатав её.