Рожденная в полночь

Это предложение пришлось Лане по душе.

– А это будет удобно? – заколебалась она.

– Конечно. Иди, – сказал мужчина и дотронулся до её руки. Теплое прикосновение немного успокоило её. – Если что, я рядом.

– Хорошо.

Легкая головная боль присоединилась к общему моральному недомоганию, и Лана подумала, что она совсем расклеивается. Надо срочно брать себя в руки! Если так и дальше пойдет, то ей недалеко до нервного срыва. Она превращается в какую-то кисейную барышню, того и гляди в обмороки начнет падать.

Улыбка коснулась губ Ланы, когда она представила, как падает в обмороки. Тургеневская девушка и только!

Сложив зонт и стряхнув капельки дождя, девушка ступила на деревянные ступени беседки. Ей стало совестно, что она сбежала с процессии, но для неё это было лучшим вариантом. Удушье стало отпускать, и Лана вздохнула полной грудью.

Она опустилась на скамью и расправила узкую юбку платья. Даже на похороны Велест ей выбрал шелковое платье. Он настойчиво приучал её к дорогим тканям. И, чего греха таить, они начинали ей нравиться.

К хорошему быстро привыкаешь.

Не прошло и несколько минут, как Лана почувствовала чьё-то присутствие. Она подумала, что кто-то из присутствующих на похоронах решил последовать её примеру, и огляделась по сторонам.

Никого не было.

Волосы на затылке зашевелились, и Лана насторожилась. Снова тени? Теперь она внимательнее всматривалась в размытые дождем пейзажи. И снова никого не увидела. Но ощущение было до боли знакомым.

За ней кто-то наблюдал.

Лана прикрыла глаза и постаралась сосредоточиться на мыслях о Зидане. Она не сомневалась, что или он, или его приспешники находятся в саду Карданов.

– Зидан, – позвала она.

Лана знала: он слышит. Сердцебиение резко усилилось, кровь прильнула к лицу, по телу прошлась дрожь. Около неё что-то проскользнуло с легким свистом.

– Зидан, давай поговорим, – снова сказала девушка, теперь уже не сомневаясь, что это её предполагаемый отец.

– Это ты сама захотела со мной поговорить, – чуть насмешливый голос демона раздался за спиной.

Лана вскочила, резко развернулась и покачнулась на каблуках. На этот раз она была готова к встрече с ним и уже знала, чего именно хотела.

– В прошлый раз мы не договорили, – напомнила она ему. Страха не было. Любопытства тоже. Скорее всего, присутствовало бескомпромиссное желание узнать правду и, наконец-то, расставить все точки над «i».

– Нам помешали.

– Ты меня испугал.

Чуть насмешливая ухмылка скривила тонкие губы Зидана, и он обошёл кругом девушки, всматриваясь в её черты лица.

– Но сейчас ты не боишься, – заметил он, когда закончил осмотр.

– А стоит? – с вызовом спросила Лана. – Я достаточно страха натерпелась в детстве, когда думала, что схожу с ума.

– А… Ну да… Это моя ошибка… Прошу нижайше простить меня, что мои слуги порой проявляли излишнее рвение и усердие.

– Я не хочу, чтобы они следили за мной. Отзови их, – потребовала Лана, и в её голосе звучали металлические нотки. Она сама себе удивлялась. Никогда раньше не чувствовала себя такой смелой и уверенной.

Зидан рассмеялся, и его смех напомнил ей смех ехидны. Если, конечно, ехидна умела бы смеяться. Но сейчас у девушки возникла эта ассоциация.

– Поверь, дорогая, мои слуги теперь не могут к тебе приблизиться ближе, чем на метр. У тебя появился весомый охранник.

– Но сейчас же ты смог ко мне подобраться, – Лана не могла удержаться, чтобы не задеть его.

– Только потому, что ты сама этого захотела, – двусмысленно ответил Зидан и вопрошающе приподнял брови.

Лана смотрела на него и отчетливо понимала, что никаких отношений она с этим существом в человеческом облике иметь не хочет. Он вызывал у неё чувство настороженности. Хотелось защититься. И поскорее закончить разговор.

А дальше – забыть.

Принять и забыть.

Сейчас, когда вокруг была скорбь и едва сдерживаемые слезы, когда отчаяние было почти ощутимым, она отчетливо поняла, что стала неотъемлемой частью этого темного, во многом ещё не понятного мира. Она приняла его. И постарается не только выжить и приспособиться к нему, но и стать счастливой.

И она была готова защищать своё счастье.

– Хотела, – тщательно подбирая слова, начала говорить Света. – Чтобы сказать тебе, что я не буду участвовать в твоих планах.

– Планах? Деточка, о чем таком ты говоришь? Поверь, многое из того, что ты уже наверняка слышала обо мне, – ложь.

– Клевета? – усмехнулась Лана.

– Вот именно, – демон говорил, а его глаза темнели. Чернота в зрачках увеличивалась, полностью заполняя глазницы. – Мне от тебя ничего не надо… дочка.

– Да неужели? – внезапно Лана разозлилась. Злость возникла ниоткуда, резко, и затопила все другие чувства. – И поэтому ты появился в моей жизни только тогда, когда мне исполнилось двадцать четыре года? А по законам бессмертных именно в этом возрасте они становятся совершеннолетними и входят в силу. Совпадение? В последнее время я не верю в совпадения. А тем более, тут, когда вокруг меня гибнут люди.

– Люди? Кого ты называешь людьми, дорогая? – слова Зидана прозвучали, как плевок.

Лана поморщилась от отвращения.

– Не суть дела. Я говорю о том, что не верю тебе.

– Не веришь, что ты моя дочь? – и снова демон обошёл вокруг Ланы, на этот раз сузив личное пространство. – Я легко тебе могу это доказать, дитя моё.

Его голос обволакивал, и Лана подумала, что Зидан пытается на неё воздействовать гипнозом. Она напряглась и мысленно приказала себе не поддаваться. Он ей ничего не сделает, не посмеет. А если решится – она найдет возможность противостоять ему.

Негативные эмоции сильнее охватили Свету, и, будучи миролюбивым человеком, она внутренне почувствовала, что от Зидана ей следует держаться подальше. Он оказывает на неё негативное влияние. Она тотчас вспомнила, что ей говорили про нефилимов. А именно о том, что они сеяли смуту и вражду.

И сейчас, смотря на демона, Лана понимала, почему её предки-сородичи были обижены на отцов, бросивших их в младенческом возрасте.

– Мне ничего не надо доказывать, – сказала Лана и посмотрела в темные глаза Зидана. – Я верю, что ты мой отец. Ты в начале знакомства сказал про нашу кровь… Что ж, я признаю, чувствую, что мы связаны с тобой. Но это ничего не значит. Для меня кровное родство – не самое главное в жизни. Двадцать четыре года я привыкла считать, что у меня нет отца, что он бросил меня, а мама, не выдержав горя и отчаяния, не смогла смириться с потерей и умерла при родах. Единственным близким человеком для меня была бабушка. Она – моя семья. И всё.

– Это ты сейчас так говоришь, дитя моё… Позволь мне доказать обратное… Позволь мне поближе показать свою жизнь. Я уверен…