Табу на нежные чувства

– Женя, послушай меня, я знаю Крапивина давно. Мы с ним не друзья, конечно, но приходилось нам работать вместе года три назад, тогда он писал статью про одного нашего криминального авторитета. Мы провели рука об руку целый месяц, он и на задержание с нами ездил, и в перестрелку не раз попадал. И, уверяю тебя, он не производил впечатления пугливого журналиста, прячущегося за спины товарищей. Он нормальный, толковый мужик. А сейчас у него проблемы, он напуган. А я в дело вмешаться не могу.

– Ты не можешь, а я, значит, могу, – возмутилась я, не дослушав монолог Кости.

Мечников не успел ответить, как в дверь позвонили. Три протяжных звонка, затем, через пару секунд, два коротких. Условный сигнал, придуманный Крапивиным.

– Это ко мне, – крикнул Эдуард Петрович из соседней комнаты и поспешил к двери. – Алексей диск привез, – пояснил он.

Мы с Мечниковым снова вернулись к нашему разговору.

– Ты должна мне поверить, – настаивал Костя, – все происходящее не ерунда…

Какой-то посторонний шум, доносящийся из коридора, заставил Мечникова замолчать. Мы быстро переглянулись и схватились за оружие. Я достала из внутреннего кармана куртки револьвер и неслышно поднялась со стула.

– Кто вы? – услышали мы испуганный голос Крапивина и, не раздумывая, метнулись ему на выручку.

Молодой парень в черной кожаной куртке и в темно-синей кепке, сдвинутой на глаза, прижимал Эдуарда Петровича к стене. Он был так увлечен своим занятием, что даже не заметил, как мы появились в коридоре. Левой рукой парень в кожанке пытался закрыть Крапивину рот, но тот уворачивался, как мог, и повторял свой вопрос:

– Кто вы? Кто?

– Заткнись, – зло прошипел парень и тут же замер от неожиданности.

Мечников приставил дуло пистолета к его спине и спокойно произнес:

– А теперь отпусти Крапивина и подними руки.

Незнакомец не спешил выполнять указания, он по-прежнему крепко удерживал журналиста, придавливая его к стене коленом. Я подошла к парню и потянула его за рукав. Эдуард Петрович тут же поспешил занять более безопасное местоположение – за спиной вооруженного следователя Мечникова.

Я развернула парня к себе и скинула с его головы кепку. Незваный гость смотрел на меня с нескрываемой ненавистью и высокомерием.

– Похулиганим, детка? – спросил он.

Предложение незнакомца мне настолько не понравилось, что я незамедлительно «пригвоздила» его к стене.

– Полегче, Женя, полегче. – Мечников оторвал мою руку от шеи парня. – Он нам живой нужен.

Парень потер шею и перевел взгляд с меня на журналиста.

– Ментов на выручку позвал, испугался, значит. – Гость Крапивина самодовольно усмехнулся. – Это хорошо.

– Что вы себе позволяете? – возмутился Крапивин и снова спрятался за спину Мечникова. – Никого я не испугался.

– Оно и видно, – парень выплюнул жвачку и придавил ее рифленой подошвой ботинка. – Ну что? – Незнакомец уставился на Константина. – Давайте надевайте свои наручники, везите куда следует. Я готов. Только меня выпустят уже к вечеру, увидите. – Он протянул руку следователю и засмеялся, демонстрируя свое удалое бесстрашие и уверенность в безнаказанности.

Мечников посмотрел на парня, потом медленно повернулся ко меня. Я поняла, что ему нужно, – наручники. Следователи прокуратуры не носят с собой наручников. Они вообще не имеют права приковывать подозреваемых к батарее.

Я усмехнулась и пошла в рабочий кабинет Крапивина, где оставила свою сумку с разными нехитрыми приспособлениями, необходимыми в работе телохранителя. Эдуард Петрович воспользовался удобным моментом, чтобы покинуть коридор, и поспешил за мной.

– Теперь вы понимаете, что я говорил правду? – спросил он.

– Понимаю, – сухо ответила я.

В коридоре послышалась какая-то возня. Я оттолкнула в сторону Крапивина и метнулась ко входу. Но было поздно. Энергичный парнишка уже выскочил за дверь. Я поискала глазами Мечникова. Он сидел на полу, обхватив голову руками, сквозь пальцы сочилась кровь. Рядом с ним лежала окровавленная лопатка для обуви с металлическим набалдашником в виде головы лошади.

– Не упусти его, Женя. Я в порядке, – еле слышно сказал Мечников и застонал. Застонал скорее от обиды, чем от боли.

Убедившись, что с Костей все в порядке, я покинула «офис» Крапивина и устремилась наверх. Парень не успел убежать далеко. Его темный силуэт мелькнул в арке соседнего дома. Я рванула за ним, в арку. Мое недолгое преследование прервалось уже в соседнем дворе, где позднего крапивинского гостя поджидала раздолбанная «Волга». Парень быстро сел в машину, и «Волга», резко развернувшись, выехала со двора. Номера машины были настолько заляпаны грязью, что разглядеть хотя бы одну цифру было невозможно.

Я вернулась обратно, в рабочую квартиру Крапивина, и наткнулась на запертую дверь. Я постучала, но мне не ответили. Тогда я надавила на кнопку дверного звонка, три протяжных, затем два коротких сигнала.

– Кто? – услышала я уже знакомый голос журналиста.

– Ваш телохранитель.

Дверь открылась, передо мной стоял бледный, перепуганный Крапивин, в правой руке он сжимал маникюрные ножницы. При виде меня на губах Эдуарда Петровича мелькнуло некое подобие улыбки.

– А это зачем? – Я кивнула на ножницы в его руке.

– Хочу перевязать голову Константину Афанасьевичу. Ищу, что бы порезать на бинты, но пока ничего не нашел. – Он виновато пожал плечами.

Мечников уже сидел на стуле в кабинете Крапивина и прижимал мокрый платок к ране на голове.

– Ушел, – разочарованно отметил он при виде меня.

– Как это могло случиться? – Я подошла к Константину и убрала его руку от головы. Некогда белый платок уже пропитался кровью.

– Я сам виноват.

– Это я поняла, – с усмешкой ответила я, рассматривая рану. – Рана поверхностная. Сейчас в больницу тебя повезу.

– Ты берешься за это дело? – Костя схватил меня за руку.

– Берусь, – ответила я, и Мечников позволил мне продолжать обработку своей раны.

В моей рабочей сумочке нашлись и стерильные салфетки, и бинт, так что очень скоро я наложила профессиональную повязку и потащила Константина к его же машине.

– А я? – Журналист робко вмешался в мои действия по спасению товарища, когда я, перекинув сумку через левое плечо, помогла Мечникову подняться.

– А вы берите все самое необходимое, закрывайте дверь и следуйте за нами.

– Женя, не надо со мной как с тяжелобольным обращаться. – Константин попытался избавиться от моей помощи. – Иди машину заводи, я могу самостоятельно передвигаться. В конце концов, рана у меня пустяковая, ты сама сказала.

– Ну, давай, передвигайся. – Я дала Мечникову свободу действий и направилась к выходу.

Костя, пошатываясь и цепляясь то за спинку стула, то за дверцу шкафа, сделал несколько шагов и остановился, прикрыв глаза.

– Я вам помогу. – Эдуард Петрович убрал под мышку свой тоненький кожаный портфель, а другой рукой взял Мечникова под локоть. От помощи журналиста мой бравый товарищ отказываться не стал и, опираясь на Крапивина, продолжил путь к выходу.

Закрывать металлическую дверь подпольного кабинета журналиста пришлось мне. Мужчины медленно поднимались по ступенькам неосвещенного подъезда. На улицу я вышла первая, огляделась по сторонам: ничего подозрительного. Хотя я и не рассчитывала увидеть здесь вооруженную гвардию бойцов, но в сложившейся ситуации пренебрегать простейшими методами безопасности было непозволительно.