Месть за осиную талию

– Просто спросила. Понравились вы мне. Редко сейчас встретишь человека, неравнодушного к чужому горю, – избрала я самый выигрышный вариант ответа.

От моей похвалы бабуля расцвела.

– В первой я живу, доча. И запомнить легко, а найти того легче, – засуетилась она. – Время будет, заходи. Чайком тебя угощу, с листом смородинным.

– Непременно зайду. В другой раз, – пообещала я и поспешно ретировалась, пока бабуля не нашла новую тему для обсуждения.

В подъезде было чисто и даже как-то уютно. Квартира Качаевых располагалась на втором этаже. Лестницу, ведущую наверх, недавно ремонтировали. Ступени, подвергшиеся замене, отличались по цвету от своих собратьев. На окошке лестничного пролета колыхались белые кружевные занавески. «А дом-то не такой и запущенный», – подумала я, останавливаясь перед дверью в дальнем конце коридора. Аккуратная кнопка звонка белела на фоне ядовито-зеленой стены. Нажав на кнопку, я приготовилась к долгому ожиданию. Но дверь открылась почти сразу. Подтянутый, еще не старый мужчина смотрел на меня без интереса.

– Здравствуйте. Вы Качаев Игнат? – на всякий случай спросила я.

– Так точно, – четко, по-военному, отрапортовал Качаев.

– Простите, не знаю вашего отчества, – извинилась я, ожидая, что он представится.

– Не беда. Я и имени-то вашего не знаю, – безучастно произнес Качаев.

– Могу я войти?

– Входите, коли есть желание, – разрешил Качаев.

Он пропустил меня в прихожую, захлопнул дверь и предложил:

– Гостиная или кухня? На ваш выбор.

– Гостиная, – ответила я, и Качаев провел меня в просторную, плотно заставленную комнату.

Несмотря на обилие старинной мебели, комната не казалась захламленной. Был в ней некий шарм. Резные этажерки, кожаный диван и кресла с высокими спинками, обрамленными натуральным деревом. Витая хрустальная люстра с неимоверным количеством подвесок. Круглый дубовый стол в центре комнаты покрыт бархатной скатертью с кистями. В целом комната мне понравилась. Хозяин, как ни странно, тоже. Он не производил впечатление раздавленного горем. Да, вид понурый. Да, голос безучастный. Но это и немудрено. Подобную трагедию редко кому удается переболеть меньше чем за год. Качаев дождался, пока я присяду, и только после этого сел сам. Скорее всего, бывший военный, решила я. Выправка, четкие ответы, соблюдение этикета – все это в наши дни можно встретить только среди военных, да и то нечасто.

– Слушаю вас, – первым заговорил Качаев.

– Меня зовут Татьяна, – начала я и тут поняла, что не приготовила никакой легенды насчет цели моего визита.

Встреча с бабулей отвлекла меня, и я напрочь забыла об этом. Качаева, казалось, не смутила возникшая пауза. Он доброжелательно смотрел на меня в ожидании продолжения.

– Очень приятно, Татьяна, – спокойно произнес он, подбадривая меня.

– Как-то неловко обращаться к вам без отчества, – попыталась я выиграть время.

– Игнат Николаевич, если вам угодно. Подполковник в отставке.

– Могу я попросить у вас воды? – внезапно нашлась я.

– Воды? – слегка удивился переходу Качаев.

– Да, воды. Такая жарища.

– Минуту. – И Качаев скрылся на кухне.

Что же мне ему сказать, кто я и откуда? Про Елену как моего клиента я упоминать не хочу. Рядом с горем Качаева ее проблемы выглядят попросту жалко. Намекать на то, что смерть Анастасии, может быть, не несчастный случай, а результат стороннего вмешательства, и ранить отцовские чувства теперь, когда ни малейшего довода в пользу этой теории еще нет, верх безрассудства. Тогда зачем я здесь? Журналистка? Тоже не годится. Наверняка эти стервятники у Игната Николаевича уже побывали, и вряд ли он относится к тем, кто склонен выставлять на обозрение свои эмоции. Что же придумать? Что?

Я лихорадочно искала подходящий повод. И тут мой взгляд наткнулся на стопку газет, аккуратно сложенных на подоконнике. Знакомый заголовок: «Трагическая гибель. Случайность или закономерность?». Идея сформировалась сама собой, и я аж вздохнула от облегчения. Вернулся Игнат Николаевич с закупоренной бутылкой минеральной воды и пустым стаканом. Молча поставил на стол. Я наполнила стакан, сделала несколько глотков.

– Большое спасибо, – поблагодарила я и, демонстративно наморщив лоб, спросила: – На чем мы остановились?

– Мы еще не начинали, – заметил Игнат Николаевич и слегка улыбнулся.

– Да, действительно, – согласилась я. – Не начинали. Что ж, предлагаю начать. Меня зовут Татьяна Иванова. Я независимый эксперт в области разрешения спорных вопросов.

– Очень приятно, – все так же безучастно произнес Игнат Николаевич. – Слушаю вас.

– Игнат Николаевич, понимаю, что вам тяжело возвращаться к этой теме, но не могли бы вы ответить на несколько вопросов относительно вашей дочери? – как можно мягче спросила я и поспешно добавила: – Это не праздное любопытство. Родственники девушек, которые пользовались услугами центра «Триумф», обеспокоены пересудами о системе коррекции веса «Похудей». Все больше горожан склоняются к мнению, что система крайне вредна. Создана инициативная группа, готовая на все для выяснения истины. Если программа «Похудей» наносит организму вред, общественность должна узнать об этом.

– Вы хотите, чтобы я примкнул к вашей группе? – нервно спросил Качаев.

– Нет-нет, – успокоила его я. – Просто вы можете нам помочь. Наверное, вторгаться к вам с моей стороны жестоко, но ведь в программу вовлечены десятки ни в чем не повинных людей. Понимаете?

– Не нужно тратить столько времени на пустые расшаркивания. Спрашивайте. Что смогу, расскажу, в остальном не обессудьте, – по-прежнему безучастно согласился Качаев, и я приступила к допросу:

– Скажите, когда Анастасия впервые обратилась в «Триумф» с жалобами на лишний вес?

– Шесть месяцев назад, – ответил Качаев.

– Ее вес требовал серьезной корректировки?

– Да. На тот момент Настя весила под девяносто.

– Как быстро появились результаты?

– Через две недели. Минус шесть килограммов.

– Сколько времени она посещала «Триумф»?

– Примерно три месяца.

– Сколько составила общая потеря веса?

– Двадцать кило с небольшим.

– Она была довольна результатом?

– Более чем.

– Это как-то отразилось на ее самочувствии?

– Только в положительную сторону.

– Поясните.