А ларчик просто открывался

– Не ври! Лучше сразу говори, что нужно.

– С твоей обходительностью может сравниться только твоя проницательность. Чего это ты злая с утра?

– Это у всяких буржуазных пережитков типа частных сыщиков в полдень еще утро, а у нас, порядочных рядовых ментов, трудовой день в самом разгаре. А насчет моей обходительности, чья бы корова мычала! Ты же звонишь, только когда тебя особенно прижмет. Так что не тяни – выкладывай.

– Ладно, солнышко, в следующий раз позвоню просто так. А вообще-то я хотела спросить: дело об ограблении Радищевского музея не у тебя?

– Нет, а с чего ты взяла?

– Ну, с ограблением храма Покрова ты же справилась блестяще, я решила, что тебе и карты в руки, – польстила я Наташе – она всегда таяла от моих комплиментов.

– Дерьма у меня полны руки, а не карт. И так дел по уши. А музеем Сашка занимается.

– Павлов? И давно ли он на кражи перешел?

– Там вообще-то как бы еще охранника убили...

– Ну да, об этом я как-то забыла. Слушай, Наташенька, а ты мне его не высвистишь?

– Высвистать я его тебе, конечно, могу, только вряд ли он с тобой станет разговаривать. За нас начальство всерьез взялось, – Наталья понизила голос, словно опасалась, что ее могут подслушать, – и тут, нате вам из-под кровати, музей. Так что даже и не мечтай.

– Ты мне его позови, а уж как уломать Сашку, это моя головная боль. Ладушки?

– Ладно. Жди.

Через некоторое время в трубке раздался недовольный голос Павлова.

– Слушаю тебя, Таня.

– Сашенька, у меня тут проблема. Меня наняли для расследования ограбления музея, а твой амбал меня пускать не хочет.

– И правильно делает.

– Саш, ты бы как-нибудь намекнул ему, что я оставшиеся иконы красть не собираюсь и убивать никого не буду. Только осмотрю место преступления и тут же уйду.

– Слушай, Татьяна, не лезла бы ты в это дело. Это мое расследование, а и без тебя забот хватает.

– Саша, честное пионерское, если я что-то узнаю, тебе ни за что на свете не скажу – расследуй себе на здоровье сам. Но не могу же я отказаться от заказа, раз уж согласилась. А сделать я ни черта не смогу, пока все своими глазами не увижу.

– Это уже твои проблемы.

– Нехорошо, Саша, так со старыми друзьями поступать. Ведь, правда, мешать тебе я не собираюсь. У тебя своя работа – я понимаю, а у меня своя – пойми и ты меня.

– Я-то тебя понимаю, да вот начальство мое вряд ли поймет. Так что управляйся сама.

Третья неудача! Такого поворота я никак не ожидала. Видать, их там и впрямь сильно поприжали. Вот они, обещанные «костями» неприятности. Что же дальше будет? Я решилась на крайнее средство:

– Сашенька, ты тут меня на днях в ресторан звал. Так, может, как разберемся с этим делом, сходим – отметим?

– Ну и стерва же ты! Ладно, считай, уломала. Но только десять минут – не больше. И не вздумай задавать никаких вопросов Сергею. Мне и так крепко нагорит, если все до начальства дойдет.

– Сашенька, ты золото. В долгу не останусь.

– Да ну тебя в задницу, шантажистка чертова!

– Не злись, все равно не поверю. Увидимся... в ресторане.

– Давай. Только побыстрей там.

Я громко чмокнула трубку, имитируя поцелуй, и повесила трубку.

– Ну все, можно идти, – сказала я Алексею Петровичу, вешая трубку.

– Нас пропустят?

– А вы сомневались?

– Да вы просто волшебница! – сказал он, восхищенно глядя на меня.

– Я просто профессионал, – ответила я, скромно потупив глазки.

Глава 3

Когда мы подошли к музею, нас встретил тот же охранник, но теперь он, хоть и весьма неохотно, распахнул перед нами дверь.

– Проходите, – сердито сказал он и добавил: – Только ничего не трогайте.

– Всенепременно, – ответила я и вошла внутрь.

Вопреки моим ожиданиям, я не увидела суетящихся вокруг места преступления ментов, да, собственно, и самого места преступления тоже. Я в нерешительности остановилась возле самого входа.

– Проходите, пожалуйста, – видя мою растерянность, засуетился Алексей Петрович, – это здесь.

Мы обогнули покрытую ковром широкую лестницу и вошли в зал. Еще с порога я увидела белый контур, оставленный работниками органов на месте, где раньше лежал труп охранника.

– Вот, – сказал Белов, аккуратно переступая через меловые линии, – это Итальянский зал. Выставка располагалась здесь.

– Замечательно, – пробормотала я, хотя, конечно, ничего замечательного во всем этом не было.

Судя по контурам, труп лежал ногами к двери, практически в самом проходе. Руки широко раскинуты – похоже, охранник или не успел, или не счел нужным достать оружие.

– Скажите, вы видели труп?

– Да, – поморщившись, ответил Алексей Петрович. – Его застрелили, насколько я могу судить, в упор. У него вся грудная клетка была разворочена так, словно в него из пушки стреляли.

– А лежал он лицом вниз или вверх?

– Вверх.