Дьявольский вкус смерти

– Я дала Кате лекарства, и она проспит еще какое-то время, но одну ее оставлять нельзя.

В какой-то миг мне показалось, что Регину сейчас придется укладывать рядом с Катькой. Но она взяла себя в руки и произнесла одно слово:

– Хорошо.

Во всем ее облике сквозила какая-то овечья покорность. Об отношениях своей дочери с Рудухиным она, видимо, знала, поэтому ничему и не удивилась.

– Никуда ее не отпускайте, – на всякий случай предупредила я, – и постарайтесь, пожалуйста, успокоить ее, не давайте ей больше плакать.

Мы вышли обратно в холл, и Регина представила мне своего спутника.

– Это Сергей Витальевич, друг детства моего мужа и друг нашей семьи. После вашего звонка, Таня, я позвонила ему, и он быстро меня довез, – сказала Регина, как будто оправдываясь.

– Нужна помощь? – мягко спросил друг семьи, обращаясь к ней.

– Нет, Сережа, я сама справлюсь. Спасибо тебе.

Мужчина не стал задавать лишних вопросов и пошел к выходу. Я же, прежде чем удалиться, вдруг повернулась к Катькиной матери и спросила:

– Регина… простите, не знаю как вас по батюшке…

– Геннадьевна, – подсказала она.

– Регина Геннадьевна, вы любили своего мужа?

Она почему-то побледнела и прислонилась к косяку, на который совсем недавно опиралась ее дочь. Сергей Витальевич отвернулся к стене и стал изучать ничем не примечательный настенный светильник.

– Когда-то… – прошелестел ответ.

Голос женщины сел и охрип.

Попрощавшись, я вышла. Уже заходила в лифт, когда услышала окрик Сергея Витальевича.

– Татьяна, подождите!

Заскочив в кабину лифта, он задал первый вопрос:

– Вы по просьбе Кати расследуете причину смерти Василия Ивановича?

Я утвердительно кивнула, внимательно вглядываясь в лицо этого человека, чем-то похожего на известное изображение Юлия Цезаря.

– Вы тоже считаете, что его мог кто-то отравить? – задал он второй вопрос.

– Я даже могу это утверждать, – парировала я.

Цезарь встревожился. Мы вышли из подъезда, и он кивнул на «шестерку» баклажанового цвета, стоявшую рядом с моей «девяткой».

– Я на машине. Подвезти?

Старомодный дядечка. Неужели он думает, что я так мало зарабатываю, что не могу позволить себе личного «железного коня»?

– Спасибо. Мне есть на чем.

Я открыла дверцу своей машины и улыбнулась, видя его реакцию.

– Вы уже знаете, кто убийца? – доверительно наклонился он ко мне, когда я заводила машину.

– Догадываюсь, – соврала я.

– У вас клапана стучат, регулировать нужно, – вдруг сменил тему Сергей Витальевич.

– Благодарю вас, я подумаю над этим, – пообещала я и выдавила на лице улыбку, которая, кажется, у меня довольно скверно получилась.

Захлопнув дверцу, тут же газанула. Последний вопрос Маштакова о том, известно ли мне, кто убийца, задел профессиональную гордость. Хоть я и знала, что торопыжничать нельзя, все же огорчало, что мое расследование не продвинулось настолько, насколько хотелось бы.

Еще с вечера я запланировала ехать в Ключи, к сестре Василия Ивановича, и прозондировать почву там. Адрес взяла у Катьки еще при нашей первой встрече. Но езда туда заняла бы часа три, не меньше, а мои часы показывали уже без пятнадцати три. Пока туда, пока обратно, и там еще неизвестно сколько…

Доехав до перекрестка, после которого мне нужно было свернуть либо домой, либо в сторону Ключей, я остановилась у обочины. Достала из мешочка «косточки», погремела ими и кинула на приборную панель, как и в прошлый раз.

Получилось: 33+19+4. «Для Вас существует возможность пострадать от руки злоумышленника».