Лекс Раут. Наследник огненной крови

Подавальщица вернулась и поставила передо мной тарелку с сырными лепешками и болтанку из яиц.

– Я надену те самые чулки с красными подвязками, – громким шепотом известила она. Бородач за соседним столом заинтересованно обернулся. – Все, как ты любишь, Лекс!

И снова уплыла.

– Чулки с красными подвязками? – Одри сжала кулаки. Ее глаза сузились, личина дрогнула на миг.

– Я ее впервые вижу. И никогда не видел чулки с красными подвязками!

– Врун! – прошипела златовласка.

– Ну ладно, каюсь. Я пару раз заходил в эту комнату наверху. А, нет, не только в эту, во все заходил. Комнаты помню, подавальщиц нет. Знаешь, они такие… одинаковые. Хотя эту я должен был запомнить, наверное, все-таки такая… стать!

Кружка с горячим хеллем пролетела мимо и брызнула осколками и напитком, врезавшись в стену.

– Лекс, за посуду заплатишь в двойном размере! – из кухни высунулась голова Триса и снова исчезла.

Я, уже не скрываясь, засмеялся.

– Одри, продолжай, и я надеру твой красивый зад! Прямо здесь и при посторонних. Думаю, Трис выделит мне хорошую хворостину.

– Только тронь меня! – прошипела она.

– Угу, и аркан молчания. Раз просишь.

– Ненавижу тебя!

– А говорила, что любишь, – я поставил на стол свой хелль и повел ладонью, опрокидывая кружку с яичной болтанкой.

Одри вскочила, чтобы белая масса не пролилась ей на ноги.

– Платочка не найдется? – сказал я, глядя ей в лицо. Она подняла взгляд, уставившись на меня. Я жадно смотрел, поглощая ее эмоции: злость, растерянность, обида…

– Это же твои штаны, – огрызнулась она. – В них нет платочка! А если бы и был, не дала бы!

– Отчего же? – негромко спросил я. Может, потому что знает, зачем он мне? И что я снова вытру стол, как уже делал когда-то, чтобы позлить златовласку?

– Потому что не хочу! – очень по-женски прошипела Одри.

Узнавания я не увидел. Но все же закинул еще один крючок.

– Нам сейчас только Армона не хватает, да, детка? И было бы все, как раньше.

– Я не знаю, как было раньше, – хмуро сказала девушка. – Но подозреваю, что не слишком хорошо.

– Почему это? – я сделал знак другой подавальщице, и она сноровисто вытерла стол и лавку.

– Потому что любящие люди не ведут себя, как ты, – устало сказала Одри и опустила голову.

– А кто говорил о моей любви? – бросил я. – Речь шла лишь о тебе.

Златовласка посмотрела мне в лицо и снова отвернулась. А мне захотелось еще выпить. И чего-нибудь позабористее хелля.

Моя неопознанная прислужница как раз притащила поднос с горячим и принялась расставлять тарелки. Мясо исходило ароматным паром, печеный картофель с салом и луком еще шкварчал, а горячий хелль пенился, как ему и положено. Девушка призывно улыбалась и облизывала губы, склоняясь передо мной все ниже, пока я не рявкнул, чтобы убралась куда-нибудь подальше.

Подавальщица зыркнула обиженно и ушла.

Одри отломила кусок лепешки, сунула в рот.

– Побежала готовиться, – хмыкнула она, подвигая к себе тарелку. – Подвязки надевать. Курица пустоголовая.

– Не вижу ничего зазорного в попытках понравиться мужчине, – я тянул хелль, аппетит, на удивление, пропал. Видимо, не стоило набивать живот дармовым тестом у фиалок.

– Конечно, не видишь, – Одри подула на мясо и сунула ложку в рот. – Ты же мужчина.

– Рад, что ты заметила, – буркнул я.

Златовласка блаженно зажмурилась, глотая горячую еду, а я замер, сжимая глиняную кружку. Задремавшее желание вновь пробудилось, намекая, что неплохо бы утолить и другой голод. Хотя нет, не намекая. Вопя об этом так, что пах свело. На губах Одри застыла капелька, и девушка слизнула ее языком. Гнилье, требуха и некромант с его картинками и подавальщицами! Что б они все в Бездну провалились!

– Ты не голоден? – Одри посмотрела вопросительно.

– Я очень голоден. Я почти подыхаю от голода, – зло бросил я, резко поднимаясь. – Ешь, скоро вернусь. Надо поболтать с Трисом.

Одри проводила меня взглядом, я чувствовал это, но ничего не сказала.

Несколькими шагами я пересек «Подворотню» и толкнул створку подсобного помещения.

– За дверь тоже заплатишь, – вскинулся некромант, восседающий на табуретке. В очаге бурлило какое-то варево, ложка сама мешала его в кастрюле.

– Цела твоя дверь, – махнул я рукой и покосился на пузатую кухарку. Впрочем, просто по привычке. Повариха Триса была глуха и нема, как горшок в печи. Видимо, потому и работала у этого веселого и склонного к незаконным делам темного.

– Давненько ты не заглядывал, Лекс, – начал издалека некромант, набивая вонючим табаком трубку.

– Ты все еще не бросил эту вредную привычку? – сморщился я. – От такой гадости твоя кровь может утратить свойства, и я не стану ее покупать.

– Ничего с моей кровушкой не случится, лишь ароматнее станет, – отмахнулся Трис. – А ты где пропадал? Роза мне все уши прожужжала, ожидая тебя.

Так, значит, Роза. Ужас какой.

– В разных местах, – уклончиво сказал я. – А Кайер изменился.

– Сильнее, чем хотелось бы, Лекс.

Я придвинул стул, развернул и уселся верхом, сложив пальцы на высокой спинке.

– Что происходит, Трис?

– А трупы знают, —отозвался некромант, пыхтя своей трубкой. – Не в почете мы теперь. Маги. Особенно черные. Так что будь осторожнее.