Лекс Раут. Чернокнижник

– Объясните немедленно! – не выдержала Одрианна.

Я прикрыл глаза. Первый всплеск чужой силы удалось отбить незаметно, исказить и отвести в сторону.

– Поздно! – прохрипел я. – Ловцы уже здесь!

– Ловцы? – глаза девушки стали как два огромные синие блюдца. – Но как… зачем?

– Вот дура, – я стер сажу с лица и накинул плащ, закрывая свою нательную живопись, разодранные штаны и рану на ноге.

– Попробуем прорваться? – обернулся к напарнику.

– Не выйдет, – он принюхивался, считая чужаков. – Их там десяток, а ты ранен. Я их, возможно, раскидаю, но нас засекут, Лекс.

Я грязно выругался, и Одрианна снова что-то протестующе пискнула. Армон подошел к окну и встал за занавеской, незаметно выглядывая наружу.

– Попробуем через окно или крышу?

– Уже перекрыли.

– Где здесь черный ход? – я повернулся к Одрианне.

– Внизу, – дернулась она.

– Не выйдет, Лекс, – осадил меня Армон, – у них ментальное заграждение. Я вижу кристаллы.

Я выругался еще грязнее.

– Убить тебя, что ли, чтоб не обидно было, – бросил хмурый взгляд на девушку. Она ответила гневным и выпрямилась.

– Ловцы могут быть уверены, что портал был в этом доме?

– Зона следа – несколько грахм. Так что проверять они будут все ближайшие дома.

– Тогда мы можем попытаться их обмануть!

– Это как же? – хмыкнул я, пытаясь найти выход.

– Я могу создать иллюзию, – она нервно облизала губы. – Я ведь иллюзион.

– Против десятка ловцов это не поможет.

– Вы усилите меня, – она говорила хрипло, торопясь, синие глаза нервно блестели. Медный колокольчик на входной двери зазвенел, а потом в створку забили тяжелые кулаки. Мысленно застонав, я повернулся к Армону.

– Кажется, вариантов у нас нет… Попытаемся! Слушайте сюда…

Глава 2

Дверь в доме была добротная, да еще и зачарованная, поэтому выбить ее ловцам не удавалось. И не пришлось, после очередной серии ударов они услышали испуганный голос:

– Иду я, иду, минуточку!

Створка отлетела, стоило снять щеколду, и в холл ввалились фигуры в коричневой форме. Я перевел дыхание – третий уровень, обычные ищейки. Среди них были лишь двое представляющих серьезную опасность – две молчаливые серые тени в мантиях. От них даже на расстоянии разило силой, и это при том, что они ее, наверняка, экранировали.

Ищейки с подозрением уставились на нас. Подозрением и недоумением. Я их понимал. Огромное зеркало на гнутых ножках отразило благостную картину: толстый, почтенный служитель Богини Равновесия с окладистой бородой и массивным маятником на груди, одетый в объемный халат с вышитыми розами и золотым плетеным шнуром на пузе, обнимал свою супругу – тоже пышную, как сдобная булочка, в буйстве мелких темных кудряшек. Это мы с Одри. Рядом застыли образцово-показательные тройняшки: чистенькие, аккуратненькие, кудрявые и с гримасой подобострастия на симпатичных мордашках, в чертах которых угадывался Армон. Распределению ролей напарник не обрадовался, я бы даже сказал – сильно возмутился, но, благо, пререкаться было некогда, и ему пришлось смериться со своей участью. Больше всего его взбесило, что изображать пришлось девочек, уже преобразовываясь, он пытался настоять хотя бы на мальчишках, но я решил, что девчонки выглядят жалостливее.

– Из тебя выйдет отличная девчонка, не нервничай, – схохмил я, – вернее, целых три девчонки. Только клыки спрячь, а то через иллюзию торчат.

Скалиться Армон перестал, и вовремя, в дверь как раз заколотили с удвоенной силой.

И вот теперь мы стояли перед ловцами, всеми способами изображая возмущение и испуг.

– По какому праву вы врываетесь в мой дом среди ночи? – я огладил бороду, с изумлением ощущая ее гладкость. Даже на ощупь иллюзия была совершенной. Одри оказалась настоящим мастером, вот только как долго она сможет удержать изменение? Даже дом преобразился: на стенах появились портреты предков – седовласых служителей Богини, а в углу – домашний алтарь, на котором клубилась чаша и качался маятник.

– Меня зовут Вангер Дройт, старший ловец круга розыска и незаконных проникновений в наш мир. Ваше имя! – потребовал один из коричневых.

– Руфус Ларион, – возмутился я. – Я почтенный член гильдии жрецов, что вы себе позволяете!

Ищейка всмотрелся в кристалл и коротко кивнул остальным:

– Руфус Ларион зарегистрирован в гильдии семь лет назад.

– За выдающиеся заслуги на ниве служения Богине, заметьте! – я поднял вверх толстый палец и сдвинул брови. Вторая рука лежала на мягком плече Одри, незаметно вливая в нее силу.

– Знаем мы ваши заслуги, – хмыкнул ищейка. И отдал команду: – Проверить дом!

– Да что происходит? – я даже ногой топнул, изображая праведный гнев.

– Папа, мама, нам страшно! – в голос взвыли тройняшки и ударились в рев.

Ищейки так же слаженно скривились.

– Вы пугаете девочек!! – громогласно негодовал я. – На дворе ночь, господа, если вы не заметили! Вы ворвались в мой дом, я подам на вас жалобу гильдии!

Ищейки застыли, покосившись на своего командира. Тот бросил хмурый взгляд на две молчаливые хмурые фигуры в сером. Но они молчали, и лиц в провалах капюшонов видно не было. Конечно, трудно говорить и колдовать одновременно. Серые ментально бомбили пространство, пока без заклинаний, лишь прощупывали. Я не зря выбрал иллюзию знакомого служителя, с гильдией Богини Равновесия никто не хотел связываться – хлопот не оберешься. К тому же, ее адепты не могли быть магами по определению, Богиня магию запрещала и активно не одобряла. А так как ловцы тоже пользовались Силой, между ними и служителями всегда шла борьба, но от открытого противостояния и те, и другие удерживались.

И потому сейчас ищейка колебался, не зная, что предпринять. Детишки активно орали, в их плаче порой пробивались рычащие нотки, и я покосился на Армона, чтобы не увлекался.

– Где ваши слуги? – сообразил коричневый.

– Вы издеваетесь? – я даже глазами повращал для устрашения. – Сегодня день равновесия! Никто не должен работать в этот благостный день! Лишь услаждать слух Богини песнями и молитвами! – окинул взглядом ищеек. Армон надрывался, переходя на визг. – Вот вы очень плохо выглядите, господин Дройт! А все потому, что занимаетесь в такой день не угодными Богине делами! Врываетесь к почтенным людям, детей пугаете, жену мою вот до слез довели! Ищейки ваши грязными сапожищами шастают, а ведь моя ненаглядная с утра все ручками, ручками мыла, сама, на карачках! И до обеда! На карачках! Попой кверху! – Одри бросила на меня убийственный взгляд, детишки поперхнулись. Ищейки тоскливо осмотрели грязные следы на ковре. Кажется, это я оставил, уже и подсохнуть успели… – Да-да! – снова завелся я. – Целый день сама! А ваши души в грехе погрязли, в смраде, я прямо чую, как они смердят!

– Что вы несете? – слегка опешил Вангер Дройт.

– Истину! – завыл я, выпучив глаза. Одри дрожала, ее фигура слегка поплыла, и я заорал еще громче: – Истину Равновесия вашим заблудшим во мраке душам! Приникните к ней и успокойте мечущееся сердце!

Ловец скривился, а я прижал его к необъятному животу и чмокнул в лоб. Попутно прощупывая ауру.

– Да отпустите меня, идиот!