Изменить судьбу

– Вика, ты отпадно выглядишь, – Дэн бесцеремонно обнял меня и нагло уставился на мою грудь. – Ты такая загадочная сегодня. Тебе грустно, детка?

Я вспомнила первый курс, когда мы познакомились с Дэном. Мне было восемнадцать. Совсем юная и наивная девушка, которая сразу по уши в него влюбилась.

Его все любили, он был душой компании. Весельчак, который, к тому же, весьма недурен собой. Мальчишеская внешность, увы, обманчиво скрывала его жестокий характер. При этом он, единственный из нашей группы, подъезжал к институту на собственной тойоте «Кроун» 1998 года. Как это всегда и бывает, мои чувства ослепили меня, закрыли глаза на все его недостатки. О нем ходили разные слухи. Одни говорили, что он встречается со взрослыми женщинами, а другие – что он в своей квартире устраивает дикие оргии. Отец на восемнадцатилетие подарил ему собственную квартиру, так как матери у Дениса не было, а отец жил с молодой женой. И якобы вот так он эту квартиру использует.

Я не верила этим слухам, а только все время смотрела на него влюбленным взглядом, пока он, наконец, этого не заметил и первый не подошел ко мне. Он улыбнулся своей непосредственной мальчишеской улыбкой и пригласил в кино. Я лишь кивнула головой, не веря своему счастью. После фильма мы пошли к нему. Дэн вел себя очень уверенно, все время обнимая меня и целуя. Я радовалась, как маленькая дурочка, думая, что я теперь – его девушка. В квартире он сразу повел меня в спальню, чем вызвал мое девичье замешательство. Но он был так ласков, и его нежные поцелуи разбудили во мне такую бурю чувств, что я просто не в силах была сопротивляться.

Опытными руками он гладил мое тело, снимая легкую одежду. Меня смущало, что он не выключает свет, но он лишь улыбался и шептал, что я прекрасна, и он хочет видеть мое тело. Когда он разделся догола, и я впервые увидела мужской стоячий орган, я растерялась и вся сжалась в комок. Денис удивленно посмотрел на меня, но продолжал целовать. Потому вдруг раздвинул мне ноги и резко двинулся вперед. Я закричала и оттолкнула его. Денис, будто обезумев, снова широко раскинул мои ноги. Адская боль пронзила мое тело. Я начала бить его руками по спине и царапать, умоляя остановиться. Но он не останавливался, а наоборот, ускорял темп, как будто мои крики его только заводили. Я плакала и умоляла Дениса, а он, весь красный от возбуждения, с открытым ртом, продолжал двигаться в бешеном ритме, приговаривая: «Да, детка, да…».

Когда, наконец, этот кошмар закончился, он пошёл мыться. А после извинился за причиненную боль и сказал, что просто не смог себя сдержать. Я лишь тихо плакала, закрывая свое нагое тело одеялом.

Кто-то позвонил в дверь, Дэн пошел открывать. Послышались пьяные вопли, и в комнату влетели двое одурманенных спиртным парней. Они похотливо на меня посмотрели и оба с диким криком запрыгнули на кровать. Стащив одеяло, принялись меня лапать. Я заорала, что есть мочи. Дэн стащил их с кровати и долго пытался объяснить, что я не такая, а приличная и порядочная девушка. В итоге он их выпроводил вон и стал умолять меня о прощении. Но я не простила его. Попросила забыть обо всем, что между нами было. Дэн все понял и не подходил ко мне больше, лишь изредка бросая на меня почему-то грустный и задумчивый взгляд. А однажды на паре он передал мне записку со словами: «Ты простила меня?». Я отрицательно покачала головой.

Сейчас он старался держать себя нагло и уверенно, но я чувствовала его внутреннее волнение. Впервые за пять лет мы общаемся так близко.

– Вик, ты что, до сих пор злишься на меня? – я ничего не ответила. Молча смотрела на бокал, бесцельно рисуя на нем пальцем какие-то бессмысленные линии. Я перестала на него обижаться, когда узнала, что он погиб в аварии.

Дэн продолжал:

– Дурак, молодой был. Поверь, я изменился. Ты ведь мне очень нравишься. Может, у нас и получилось бы что-нибудь…

Мне стало смешно от этой мысли. Да уж, с его сексуальным потенциалом он бы мне такие рога наделал… Хотя, сейчас мне были приятны его объятия. Я, наконец, повернула голову в его сторону. Все те же озорные глаза, челка, спадающая на глаза, аккуратный нос и нежные губы. От него шло тепло и такие сексуальные флюиды, что я не удержалась и поцеловала его. Он тут же ответил на поцелуй. Начала разгораться страсть. Я так соскучилась по молодому мужскому телу…

Дэну, как и мне, двадцать один год, он молод и горяч, но сейчас уже достаточно опытен. Я гладила его по накачанным рукам и понимала, что измучаю его сегодня до изнеможения. Мы прошли в мою комнату под укоризненный взгляд Крис, которая грозила мне пальцем, а потом крутила около виска с округлившимися глазами. Но мне было все равно. Я полностью отдала себя в руки страсти. Нынешний Дэн был поистине великолепным любовником. Он довел меня до экстаза за считанные минуты. После недолгих перерывов мы занимались любовью снова и снова, и не могли насытиться друг другом. Под утро, уставшие, но удовлетворенные, мы в позе 69 лежали и болтали. Дэн начал фантазировать о нашем будущем, обещал, что я ни в чем не буду нуждаться.

– Дэн, ты с ума сошел, – хихикнула я, – ты предлагаешь мне жить вместе?

Дэн перевернулся, обнял меня и, глядя в глаза, сказал:

– Дурочка, я люблю тебя. Выходи за меня.

– Нет, – сразу же ответила я. – Мы с тобой слишком разные. И не спорь… – Я закрыла ему рот, так как он явно пытался оспорить этот факт, и чмокнула в нос.

– Дэн, послушай, обещай мне одно. Ты ни за что на свете не поедешь в Штаты, – мне хотелось уберечь его.

– Да ты и правда экстрасенс! У меня есть такие мысли, но я о своих планах никому не рассказывал, – удивился он.

– Обещай! – настаивала я.

– Хорошо, обещаю.

Я блаженно улыбнулась и закрыла глаза. Вскоре Дэн заснул. Мне спать не хотелось. В последние месяцы, с момента моего возвращения в прошлое, меня мучают бессонница и вечные головные боли. Наверное, это такие своеобразные побочные эффекты. И еще, я практически каждую ночь думаю о детях. Я не могу вычеркнуть их из своей памяти и каждую ночь плачу в подушку от безумной тоски по ним. Я вспоминала, как тяжело я рожала Софью, почти восемнадцать часов мучаясь со схватками… Ее первый крик, первые шаги, первое слово. Тогда очень злилась, потому что первым словом ее было «папа». Вспомнила последний наш день, когда она подошла ко мне и ласково обняла за шею…

Данилу я родила быстро, он очень громко кричал, требуя грудь. Я улыбнулась: у него всегда был хороший аппетит. Он рос активным ребенком и очень часто шалил. Последний раз он играл в индейцев и разбил мою любимую кружку. Ему тогда влетело от меня. Господи, Вика… Ну как можно было их ругать? Они такие славные. Только сейчас понимаю, что все эти моменты и были самыми счастливыми в моей жизни. Все бы отдала, чтобы сейчас обнять их и поцеловать. Это частичка меня, без них я медленно и верно умираю. Слезы полились из глаз. Как можно было даже предположить, что смогу без них прожить? Я закрыла лицо руками.

Глава 6

Спустя неделю, это была суббота, я лежала на диване и смотрела телевизор. Моя голова покоилась на коленях у мамы. Одной рукой она гладила мне голову, другой держала книгу и читала. Мне так приятно было вновь почувствовать себя маленькой и беззащитной девочкой. Самое великое заблуждение в детстве – это желание быстрее стать взрослым. Детство – это самая веселая и непосредственная пора жизни. Никаких хлопот, никаких забот. Неожиданно у меня в голове возник вопрос, который я никогда не решалась задать маме:

–Мам…

–Мммм? – Не отрываясь от книги, нежно отозвалась она.

–Мам, каким был мой отец? – рука на мгновение приостановилась, мама отвлеклась от книги, затем снова начала гладить волосы.

– Твой отец был чертовски красивым… Ты очень на него похожа… – Мама грустно смотрела на меня. – Твои повадки, манеры и даже улыбка – все его.

– Почему он нас бросил? – тихо спросила я.

– Он очень любил свободу… Творческий человек, любил рисовать, фотографировать. Когда мы встречались, он не давал мне никаких обещаний, ничем не обнадеживал. У нас были свободные отношения. Но я безумно любила его. А когда узнал о моей беременности, он так легко ушел… – Мама шмыгнула носом. – Дал мне денег на аборт и скрылся. Ему не нужны были дети. Конечно, никакой аборт я делать не стала, собрала вещи и переехала в Хабаровск – подальше, почти на край света. И больше о нем ничего не слышала.

Я подняла глаза на маму. Печальная складка пролегла вдоль ее лба, а уголки губ опустились вниз. Она грустно смотрела в пустоту. Боже, Вика, ты такая же мерзавка, как и твой отец… «Ему не нужны были дети» – эти слова, как нож, прошлись по моему сердцу… И я тоже ради свободы отказалась от них…

– Мужчины в нашем мире на вес золота, – продолжала мама. – Понимаешь, они очень избалованы женским вниманием, и это очень их затягивает. Натянуть на себя ярмо супружества и давать обет верности для них равносильно уходу в монастырь. Но, мне кажется, тот, кто уходит, поступает честнее, чем тот, который остается и продолжает заводить связи на стороне. Я никогда не винила твоего отца. Наоборот, всю жизнь благодарю его за то, что он дал мне тебя. С рождением ребенка в твоей жизни появляется смысл. Ты поймешь меня, когда у тебя появятся свои дети. Ребенок – это часть твоей души, ты всегда чувствуешь, когда ему плохо или хорошо. Плачешь с ним, когда ему больно, смеешься, когда смеется он. Ты с самого рождения с ним, и у тебя всего лишь одно желание: чтобы ребенок твой был здоровым и ни в чем не нуждался.

Слезы непроизвольно катились из глаз, душа разрывалась на тысячу частей.

– Мам, ты святая.

– Ты чего расплакалась? Вот увидишь, ты встретишь мужчину своей мечты, и будут у тебя красивые и здоровые дети.

– Неужели у тебя не осталось ни одной его фотографии? – требовательно спросила я. Мама поджала губы и некоторое время колебалась. Потом встала, прошла в свою комнату и вскоре вернулась с фотографией в руке. На фото – молодая мама и парень лет двадцати восьми. Копия я… То есть, я – копия его. На фотографии у него черные кудрявые волосы, худощавое лицо, большие серые глаза, мой овал лица, тонкие губы. А как светятся мамины глаза! Я никогда не видела ее такой счастливой. Да, мама, что бы ты ни говорила, только ребенок не может сделать женщину полностью счастливой. Лишь мужчина способен зажечь в женщине огонь. Я отдала маме фотографию и, удовлетворительно кивнув головой, вернулась к просмотру телевизора.

Я скучно щелкала каналы. «Не родись красивой», «Убойная сила», «Даша Васильева», «Аншлаг»… О, «Дом – 2». Почти самое начало проекта. Некоторые его участники сейчас звезды шоу-бизнеса: Роман Третьяков, Ольга Бузова, Ольга «Солнце», братья Каримовы, Степан Меньшиков, Алена Водонаева, Май Абрикосов. Кто бы мог тогда подумать, что этот проект так долго продержится. Лично я не фанатка, после года просмотра я бросила это дело. По первому каналу идет сериал «Остаться в живых». Хороший фильм, но включу лучше новости.

Вдруг я подпрыгнула на месте с диким визгом.

В новостях шла криминальная хроника. Журналист сообщал с экрана, что сегодня утром произошло ограбление инкассаторов, перевозивших деньги в другой регион. Ущерб банка составил около миллиона долларов… Точно! Я помню это дело! Столько денег, мама дорогая! Деньги нашли на следующий день в офисе одного бизнесмена, это все я смотрела по новостям. Вместе с деньгами нашли еще пять трупов. В ходе следствия выяснилось, что в деле были замешаны заместитель директора банка, майор милиции, вор в законе и местный бизнесмен.

Они продумали план до мелочей и после успешного дела делили деньги прямо в офисе у бизнесмена. Деньги в офис занесли в коробках, чтобы не светиться. Но, как оказалось, двое из группировки делиться такой большой добычей не собирались. В крови у вора, бизнесмена и майора был обнаружен смертельный яд, который действует в течение пятнадцати минут. Замдиректора банка подсыпал им в стаканы (ведь как было не отметить такую удачу!) А у вора в законе был пистолет Макарова с глушителем, которым он застрелил троих в упор. Собрав деньги в кейсы, он около двенадцати ночи дошел до дверей офисного здания, застрелил охранника и рухнул в коридоре – подействовал яд. В семь утра в милицию поступил звонок от сменщика этого бедного охранника, который пострадал в той истории ни за что.

Вскоре офисное здание заполонили репортеры и сотрудники милиции. Еще долго эта история гремела по округе.

Я задумалась. А ведь с полуночи и до утра здание абсолютно пустое, не считая трупов и одного миллиона долларов, аккуратно сложенных в два чемодана… Это мой шанс легко заработать. Нужно всего лишь подъехать к зданию, забрать деньги, и дело с концом. Я нервно затеребила пальцами. Уж слишком все легко…

Нет времени на раздумья. Уже пять часов вечера. Нужно найти машину, чтобы поехать на другой конец города. Я быстро собралась, узнала, где можно взять в аренду авто, и поехала.

Ровно в одиннадцать вечера я стояла на парковке у офисного здания и нервно смотрела по сторонам. Жаль, не курю – мне бы сейчас не помешало снять напряжение. Кажется, что я вот-вот Богу душу отдам. Несмотря на поздний вечер, было очень душно, и мне не хватало воздуха. Все-таки июньская жара давала о себе знать. На панели управления в машине было + 28. Я вытащила салфетки из бардачка, обтерла лицо и влажные руки. На парковке, помимо моей машины, стояло еще четыре. Я внимательно смотрела на здание. Недавно отстроенный пятиэтажный офисный центр как-то не смотрелся на этой старой улице с такими же старыми, облезлыми серыми домами. На пятом этаже горел свет. Я напрягала глаза, надеясь хоть что-нибудь увидеть, но это оказалось бесполезным делом – на окнах висели плотные жалюзи. Внизу сидит охранник и даже не предполагает, что его через час убьют. А у него, наверное, жена и дети… Вика, так нельзя.

Собрав всю волю в кулак, я открыла капот, отсоединила одну клемму от аккумулятора. Свои автомобильные номера я сняла заблаговременно – мне проблемы не нужны. Затем я подошла к двери здания и нажала кнопку звонка. Дверь открыл довольно привлекательный молодой охранник. Худощавая фигура, черные густые волосы, большие глаза, нос с горбинкой, тонкой полоской рот. Не зря я решила спасти ему жизнь. Он жевал жевательную резинку и заинтересованно оглядывал меня с головы до ног.

– Чем могу помочь? – спросил он.

– Понимаете, я не местная, еду за рулем уже восемь часов. Остановилась отдохнуть, а теперь машина не заводится.

Я улыбалась во весь рот, показывая свои белоснежные зубки и кокетливо сверкая глазами. На мне полосатая майка и короткие шорты. Мое волнение могут выдать только трясущиеся руки, но я их спрятала в карманах шорт.

– Не могли бы Вы посмотреть? Совсем ничего не понимаю в этой технике.