Наложница алого императора

– Ты часто виделся с отцом до переезда в столицу?

– Нет. Он приезжал, может, раз в полгода. Точно не помню. Казалось, до четырнадцати лет меня для него, как будто, не существовало. Но я не был одинок.

– Вы с Шеймэлом очень близки?

– В детстве постоянно вместе развлекались. И учились тоже вместе. Друзей, как ты понимаешь, у нас не было. С детьми прислуги мы какое-то время водились, но потом те сами стали нас сторониться. А в какой-то момент их отослали в город по приказу отца. Мы еще сбегали к ним, пока не поняли, что бывшие друзья не так уж рады нас видеть.

– Где Шеймэл сейчас?

– На южной границе. Улаживает кое-какие дела.

Мне почему-то представился второй Даррэн. Наверное, потому что оба темные маги. Но, вероятно, когда Шеймэл вернется в столицу, меня здесь уже не будет. Вряд ли нам доведется познакомиться.

Вскоре я поняла, что поблескивало за деревьями. Небольшое озерцо, спрятанное в низине. Берег поднимался над ним на несколько метров и резко обрывался. Зато деревья росли у самой границы – их корни торчали прямо из земли на обрыве.

– Так, сейчас… – сказал Эроан. Подошел к дереву, засунул руку в листву и достал оттуда…

– Тарзанка? – поразилась я.

– Что? – не понял Эроан.

– Ну… штуковина, на которой можно раскачиваться, – пояснила спохватившись. – В детстве с друзьями так называли похожие сооружения.

– Мы называем ее качалью. Рискнешь раскачаться над пропастью? – и такая мальчишеская улыбка озарила лицо Эроана, что я залюбовалась.

– Почему бы нет.

Я решительно подошла к тарзанке и отняла ее у императора. Он так удивился, видимо, не ожидав от меня подобной прыти, что не стал ее удерживать.

Обхватила веревку, подергала слегка, проверяя натяжение. Выглядит прочно. Достаточно шероховатая, чтобы натереть руки, но ближе к концу веревки располагается деревянная конструкция из перевязанных крест-накрест палок. Да, пожалуй, можно использовать как качель. Но я же в платье! Ногами вставать? Неудобно. Гораздо надежнее будет усесться на крестовину, а руками накрепко ухватиться за веревку.

Эроан с интересом наблюдал за мной и улыбался.

Он издевается, да? Не мог предупредить, что планирует сделать мне неприличное предложение?

Я подумала и… тоже улыбнулась. Подозреваю, вышло весьма коварно. Потому что Эроан слегка напрягся.

Во мне вдруг разгорелся азарт. Я не стала отказывать себе в желании немного поиграть, подразнить императора.

Повернулась к нему спиной, обернулась через плечо:

– Поможешь расстегнуть молнию? Не хочу испортить платье, нам ведь еще назад как-то ехать…

Эроан держался стойко. Ровно до того момента, как взялся исполнять мою просьбу. Я уже смотрела вперед и не видела его лица, зато чувствовала руки.

Ощутила, как неторопливо Эроан расстегивает молнию. Его ладони спускаются по спине, касаясь кожи, что открывается буквально по сантиметру. Здесь тепло, но пальцы Эроана все равно обжигают на контрасте с вечерним воздухом. Затем скользят по плечам, снимая платье. И снова – по спине. На середине лопаток немного задерживаются – там начинается широкая полоска кружевной ткани. В последние годы среди аристократок империи популярны бюстье и кокетливые шароварчики. Так что я не планировала оставаться совсем уж голой.

К тому же, шароварчики от ордена – штука на редкость прочная. В таких и на дерево можно без опаски залезть – не порвутся!

От прикосновения ладони к лопаткам окончательно сбилось дыхание. Эроан приспустил платье еще ниже и обнял за талию, притягивая к себе. Его губы коснулись моей шеи, нежно, едва ощутимо. Но этого оказалось достаточно, чтобы сердце забилось чаще, разгоняя разгоряченную кровь.

Я откинула голову на плечо Эроана, позволяя ему эту ласку. Совсем недолго, совсем чуть-чуть. Пусть его губы скользят вдоль шеи, покрывая ее уже не такими легкими, гораздо более ощутимыми поцелуями. Пусть его ладони гладят обнаженный живот и поднимаются выше, к груди. Пусть мое тело отзывается жаром, а его сердце стучит так гулко, так сильно, что сотрясает нас обоих.

Платье соскользнуло к ногам неожиданно. Прохладный воздух обдал бедра, легко просачиваясь сквозь тонкую, шелковистую ткань. Я опомнилась, сообразив, что, вообще-то, пока не собиралась позволять Эроану больше. Нужно взять себя в руки! А что поможет слегка остудиться?..

– Тарзанка! – завопила я, отталкивая ошеломленного и, возможно, слегка оглушенного императора.

Подпрыгнула, хватаясь за веревку и закидывая на крестовину ноги. Чуть-чуть подтянулась, чтобы аккуратно сесть поверх палки. Тарзанка качнулась по инерции в сторону озера, над головой раздался треск… и веревка лопнула!

Видимо, я оказалась тяжелее, чем тринадцатилетний мальчишка. Или веревка попортилась из-за времени.

Как бы там ни было, веревка порвалась, и я с визгом полетела в озеро. Хотя, может, и не в озеро, если силы прыжка не хватит. Вполне вероятно, что еще долбанусь о берег.

– Вивьена! – закричал Эроан сквозь мой визг.

Раз – и я в объятиях императора, а мы уже вместе летим с обрыва в озеро. Все-таки перелетаем через обрыв и торчащие из земли древесные корни, в обнимку плюхаясь в воду. Под тяжестью тел уходим на мгновение под воду, но я каким-то чудом успеваю сообразить и задержать дыхание, чтобы не нахлебаться. Все же правильные у тела рефлексы, очень выживанию способствуют.

Не отпуская меня, Эроан с силой делает рывок. Всего мгновение – и мы уже на поверхности воды. Я разражаюсь хохотом. От всего пережитого, от того, как захватило дух в этом сумасшедшем прыжке. И немного от того, что все обошлось.

– Вивьена, ты сумасшедшая!

– А еще очень тяжелая, похоже! – сквозь смех, выдавила я.

Замерли, всматриваясь друг другу в лицо.

– Я испугался за тебя. Думал, разобьешься, – неожиданно признал император.

– Мне тоже так показалось на какой-то миг. А вот испугаться не успела. Как у тебя получилось поймать меня в полете? Кажется, я достаточно далеко успела улететь.

– Ты преувеличила свою тяжесть. Я гораздо тяжелее. К тому же, оттолкнулся хорошенько, когда бросился за тобой. А тарзанка… похоже, веревка утратила прочность. Она была укреплена магией, но слишком много времени прошло. Я сам не знал, что так получится. Прости.

– Тебе не за что извиняться. Возможно, ты меня спас. – Сейчас, глядя в глаза Эроана, обычно карие, но сейчас в лучах закатного солнца отливающие алым, читая в них пережитое беспокойство, я чувствовала невероятное притяжение к этому мужчине. Подавшись чуть вперед, весело выпалила: – Давай к берегу! Я уже начинаю замерзать.

Первая развернулась и поплыла. Эроан рванул вслед за мной и почти сразу нагнал.

Короткая гонка, которую мы устроили, вернее, устроила я – Эроан явно не планировал со мной соревноваться, потому как, несомненно, выиграл бы – помогла разогреть тело. Мы выбрались на берег в маленькой бухточке, откуда вела тропинка вверх. Но я слегка запыхалась и упала на траву, пытаясь отдышаться.

Перевернулась на спину, распласталась подобно морской звезде. Рядом сидел Эроан, истекающий водой. Это я разделась до нижнего белья, а он бросился за мной в чем был – даже камзол снять не успел.

Вода буквально ручьем лилась с императора. С промокших насквозь длинных волос, с потяжелевшего в разы жакета.

– Так не пойдет, – заявила я и приподнялась, подползая к Эроану.

Император следил за мной неотрывно. Я встала на колени рядом с ним и принялась расстегивать жакет. Забралась руками под мокрую ткань, стряхивая капли воды. Надо же, рубашка промокла гораздо меньше – по ней просто стекает.

Стянула с Эроана жакет, скользя ладонями по напряженным плечам. Поймала на себе горячий взгляд. Представляю, как сейчас выгляжу. Конечно, до сих пор я не купалась в нижнем белье, но чувствую, как ткань облепила тело, подчеркивая форму бедер, груди… Грудь, похоже, привлекает Эроана особенно.

Не выдержав, император впился в мои губы жарким поцелуем и повалил на траву. Я ответила, чутко раскрываясь под этим сумасшедшим напором.