32 мнения о COVID-19

32 мнения о COVID-19
Мария Божович

Мария Божович, журналистка и кандидат филологических наук, в период эпидемии коронавируса опубликовала на сайте «Правмир» серию интервью с известными учеными, медиками и другими экспертами о новом враге человечества. Вместе с читателями Марии удалось пройти нелегкий путь от неверия в серьезность вируса до обсуждения эффективности вакцины и опасения второй волны. Эта книга – попытка вспомнить и разобраться в том, как вирус охватил весь мир, какие проблемы обнажил и о чем заставил задуматься.

32 мнения о COVID-19

Мария Божович

Дизайн обложки, иллюстратор Роман Бабушкин

Редактор, верстка Дарья Руковичникова

Редактор Вероника Мезенцева

Иллюстратор Алена Синелобова

Корректор Виктория Волнухина

Благодарности:

Александр Гаврилов

© Мария Божович, 2020

© Алена Синелобова, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-0051-7295-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Книга, которую вы собираетесь начать читать, это парадоксальный в своем роде объект. В тот момент, когда она уходит в печать, эпидемия COVID-19 в полном разгаре, лекарство не найдено, вакцины продолжают тестироваться, мировые рынки лихорадит, национальные границы открываются и закрываются, как хлопающие двери салуна, ситуация изменяется ежедневно и ни к чему не приходит, всем хочется если не знать что-то наверняка, так хотя бы верить во что-нибудь и никто не понимает примерно ничего.

Внутри этого хаоса, разумеется, плодятся самые нелепые слухи: желание хоть какой бы то ни было определенности вынуждает людей доверять выдуманным авторитетам, строить конспирологические версии невиданной развесистости (про это внутри книги подробнее и профессиональнее рассказывает антрополог Александр Архипова). В двойном-тройном пересказе даже невинные научные гипотезы превращаются в подробные выкройки шапочек из фольги.

Не помогает делу и всеобщая сетевая подключенность. Ах, где вы, сладкие мечты раннего интернета: вот выйдет наружу ничем более не сдерживаемая правда, разобьет оковы народная журналистика, блоги заменят телевидение и пропаганду смоет потоком истины. В результате технологии привели нас к ситуации, точнее всего описываемой поговоркой «Каждый суслик – агроном»: экспертное знание чудовищно девальвировалось, а анализ примерно любой ситуации ведется на основе очень ограниченного инструментария здравого смысла без попыток хотя бы минимального обобщения накопленного знания.

В этой ситуации журналист Мария Божович и портал «Православие и мир» пошли путем чрезвычайно старомодным – и, как оказалось, весьма продуктивным. Божович ищет специалистов в разных областях: вирусологов, эпидемиологов, антропологов, предпринимателей – и спрашивает их о том, как они видят ситуацию с пандемией сейчас и что, по их мнению, случится дальше.

Прямая речь оказывается спасением от снежного кома ужасов. Какой бы страшной и неприятной ни была ситуация в мире, она совершенно точно не так страшна, как то, что выдумывается изумленным сознанием загнанного в угол человека.

Но прямая речь оказывается и проблемой – по крайней мере для журналиста. Это было очень заметно, когда эти интервью начинали обсуждаться в социальных сетях. То нечеловеческое напряжение, в которое погрузила пандемия огромное число людей на планете, требует простого и ясного выхода, а о тонкостях некогда разговаривать. Дал слово эпидемиологу – ясно, ты за этих, которые нам велят в намордниках сидеть! Дал слово автору вакцины – ясно, это ты продался правящему политическому режиму!

Собранные в книгу, эти интервью приобретают новое качество. Возвращаясь к заявленной парадоксальности: пока пандемия только набирает обороты, у нас нет никакого окончательного знания. Когда она уже закончится, мы будем знать все: оказала ли она историческое значение на жителей земного шара, точно ли мы представляли себе течение болезни, какие открытия и снадобья спасли остатки человечества. Тогда наша оптика совершенно переменится и станет исторической: так мы смотрим на Черную Чуму или мировые войны. Но то, что собрано в этой книге – и продолжается в работе журналиста Божович и публикациях Правмира – это не рассказ о точном знании в исторической перспективе, а синхронно вспыхивающие в мозаике кусочки сегодняшних гипотез. Так с прошлым работают археологи, выискивающие в раскопах осколки и выметающие кисточками пыль.

То есть эта книга – одновременно и янтарь для современным комаров, и музей, их для широкой публики демонстрирующий. Совершенно несомненно, что вы, читающий эти строки, уже знаете больше, уже видите четче, а может быть, уже даже поняли сокровенный смысл всего происходящего. Именно в этот момент как никогда полезно вглядываться в археологический материал недавнего вчерашнего дня и начинать сомневаться о том, как наша сегодняшняя картина мира будет выглядеть завтра.

    Александр Гаврилов, литературный критик и редактор, соорганизатор премии «Просветитель»

МАРТ

Коронавирус, о котором впервые заговорили еще в декабре 2019 года, добрался и до России. В Москве и некоторых регионах страны регистрируют первые случаи заражения. К этому времени количество подтвержденных случаев COVID-19 по всему миру превысило 100 тысяч. ВОЗ называет вспышку заболевания пандемией.

Россия, как и многие другие страны, закрывает не только международное авиасообщение, но и внутреннее. Многие россияне не могут добраться домой – границы закрыты.

Школьники и студенты переходят на дистанционное обучение – мир учится общаться по Zoom. Теперь защитные маски и перчатки стали неотъемлемым аксессуаром каждого жителя планеты.

В Москве и многих регионах страны вводится режим всеобщей самоизоляции и нерабочих дней с сохранением зарплаты. «Оставайся дома» – главный общественный лозунг следующих трех месяцев.

Начинается полномасштабная и затяжная борьба с новым врагом человечества.

Коронавирусу все равно сколько народу убить. Почему он опаснее многого, что мы встречали? Интервью с Георгием Базыкиным

– Коронавирус из новостных лент перекочевал прямиком в нашу жизнь. Например, друг моей дочери приехал из Лондона, а на следующий день у него была температура 37,5 и сухой кашель. Не без труда удалось вызвать врача из поликлиники, который взял мазок на тест и сказал: «Если через два-три дня не позвонят, значит, все нормально». Так два или три? А если не звонят, то это потому, что тест еще не готов, или он и отрицательный, или просто забыли? И сколько еще ждать, не выходя из дома? Вопросов много. Как «по уму» это должно быть устроено?

– В начале этой вспышки тестирование занимало неделю. Это долго. Семь дней в ожидании «то ли да, то ли нет» многие дома не высидят. Скорость – это первое. Второе – таких тестов должно быть достаточно много, чтобы каждого потенциально находящегося в группе риска и демонстрирующего симптомы можно было бы проверить.

– Почему не тестировать всех подряд?

– Тест не на 100% надежный. Вы получите довольно большую долю ложноположительных – когда у человека вируса нет, а тест скажет, что есть. Поэтому опираться только на результаты теста нельзя.

Но у нас есть другой надежный метод. Того, кто находится в группе риска, можно карантинировать. Люди это делали веками, до всяких тестов. Приехал из Италии? Самоизолируйся на две недели. Скорость распространения эпидемии зависит от того, насколько часто здоровые контактируют с больными. Любые меры, которые вы можете предпринять, чтобы это число контактов снизить, будут полезны. Китай пошел ва-банк, минимизировав частоту всех контактов, какие можно себе представить. В Ухане и в Хубэе было сделано для этого практически всё, вплоть до того, что где-то людей просто заперли дома: здоровых, больных, рискующих и не рискующих. Этот опыт оказался успешным. У эпидемиологов есть такой параметр – базовое репродуктивное число: сколько новых заражений случается на одно существующее. Допустим, я простудился, сколько людей в среднем я заражу той же самой простудой, чихая и кашляя, пока не выздоровею? Если я в среднем заражаю трех человек, то базовое репродуктивное число равно трем.

– Обычный показатель какой?

– Для разных болезней он очень разный. Для сезонного гриппа – около 1,5. Для риновируса, который вызывает простуду, – около 6. Для кори, если мы говорим о не вакцинированной популяции, он очень большой – 12—18. В случае с коронавирусом изначально речь шла о показателе 2—3. В Китае на одну инфекцию случались две-три новые. Если с этим ничего не делать, то будет рост по экспоненте: число инфицированных будет удваиваться каждые 6 дней. Но любые меры, которые вы можете предпринять, чтобы это число снизить, позволят что-то выиграть. Вы ограничиваете перемещение людей внутри города, между городами, кто-то не выходит из квартиры, где-то закрываются школы, часть людей изолируете в больницах – это всё помогает.

Когда китайцы приняли весь этот набор мер, показатель опустился у них ниже единицы. Если человечеству удастся достаточно быстро сделать то же самое на всем земном шаре, то будет очень хорошо. Но то, какие меры нужно принимать, зависит от стадии эпидемии. В начале перекрывать границы может быть полезно, но это потеряет актуальность, когда у нас начнутся случаи передачи вируса внутри страны. Тогда задачей станет сдерживание эпидемии. И важно, что будет происходить на этой стадии. Насколько эффективно вы выявляете новые случаи, быстро тестируете, получаете надежный результат, восстанавливаете контакты зараженного с другими людьми, изолируете и так далее. А также, насколько эффективно будет справляться ваша система здравоохранения с тяжелыми случаями. Это, если хотите, грандиозная проверка системы на прочность. Но мы можем ей помочь. Соблюдая принцип: заболел – сиди дома.

Борьба с вирусом опаснее, чем вирус?

– При нашем наплевательстве на дисциплину это нереально.

– Трудности возникают даже не только из-за отсутствия дисциплины. Когда вы закрываете город, запрещаете людям выходить на улицу, это не бесплатно. Дети не могут ходить в школу, взрослые не могут ходить на работу. Сейчас мировая экономика сильно упала из-за того, что китайская промышленность замедлилась. Все взаимосвязано, и мы чувствуем это и на себе, в России. Кроме того, это не бесплатно в социальном смысле, в психологическом смысле. Наверное, вы видели репортажи из Китая, как человек не может передать лекарства больной родственнице, потому что не может проникнуть в больницу, которая за кордоном. Одним словом, есть цена самого вируса, но есть и большие издержки защиты от него.

– Нужно выбирать, какие из них более фатальные?

– Да. И это сложно еще и потому, что у нас недостаточно информации про этот вирус. Например, в ситуации с гриппом очень помогает закрывать школы на карантин – грипп интенсивно распространяется через детей. С коронавирусом не факт, что это сработает настолько же хорошо. Судя по тому, что мы видим сейчас, дети болеют очень мало.

– Кто страдает в основном?

– Общая смертность – около 1—2% всех случаев. Это число сильно зависит от доступности здравоохранения, и в разных местах оно будет разным. Но среди маленьких детей смертность близка к нулю, да и заболевают они редко. А вот если вам 80 лет и вы заразились коронавирусом, то вероятность умереть – уже 15%. Так что, пока непонятно, какие именно меры будут более эффективными. То, что сейчас уже рекомендуется, безусловно, насколько-то поможет, но вдобавок к этому нужно быстро-быстро получать новые данные на этот счет.

– Сейчас Великий пост, потом Пасха – время скопления в церквях большого количества людей, причем именно пожилых. Что делать, отменять Пасху?

– Слава Богу, Пасху отменить нельзя. Но есть многое другое, что можно сделать. Я думаю, что нужно будет стараться избегать необязательных скоплений людей. Каждому из нас уже сейчас приходится принимать такие решения. У меня в лаборатории завтра будет семинар. Сегодня я думал, не провести ли его по скайпу. Решил пока всё же очно, а на той неделе посмотрим по ситуации. Кроме того, я руковожу биологической образовательной программой в Сколтехе, там тоже нужно принимать решение, отменять ли занятия. Опять же в российской, московской, ситуации у нас нет хороших данных о том, что называется «передачей вируса в сообществе». Можно ли сказать, что сейчас по улицам гуляет большое число инфицированных людей? Мы точно не знаем. Поэтому я пока не отменяю, но через неделю ситуация, возможно, изменится. Крупные события, на которые должно было собраться много людей, как вы знаете, уже отменяются, и это оправдано – чем больше людей, тем больше риск, что один будет инфицирован.

– Почему вы говорите, что нет данных по передаче в сообществе? Ясно же, что один человек заразит троих. Разве это не есть ответ на вопрос?