Синестезия

– Могу сказать, что он для неё – большой авторитет, – заметила она. – Скорее, это – мужчина средних лет. Возможно, не отталкивающей внешности. И, – Рита сделала паузу, внимательно изучая изображения. – У них могла быть близость, – завершила она, понизив голос.

– Даже так, – без удивления произнёс Игорь.

– Она часто рисует его.

– А это не может быть её парень, Артём? – предположил Игорь.

Рита склонила голову на бок, изучая рисунок.

– А как её родители относились к этому Артёму? – поинтересовалась она.

– Положительно.

– Тогда не он.

– Но мать Артёма была против, – заметил Игорь.

– Значит, Алёну это мало волновало, – Рита указала на квадрат, со стимулом, обозначавшим «общение, открытость миру». – Смотри.

Игорь внимательно посмотрел на рисунок. В квадрате, содержащем стимул, были изображены фигуры двух человек, окружённых жирным контуром, словно ограждавшим их от внешней среды. Они держались за руки, при этом подошвы их ног соприкасались, так что фигурки образовывали собой форму сердца. Из головы более крупной фигуры тянулся луч, проходивший насквозь голову другой фигуры, чуть меньшего размера. Под ними, чуть слева, за пределами кокона, глядя в противоположную сторону, была изображена одинокая фигурка, на которую изливался свет от парящих в коконе двух фигур. Ещё ниже, словно распределённые по одному автору известному пантеону божеств третьего мира, стояли прочие изображения людей.

– Вот Артём, – Рита указала на одинокую фигуру. – Друг, но не более. А вот здесь, – Рита указала на квадрат со стимулом «беспокойство, страх», где был изображён стоявший на пьедестале человек, перед которым, раскинув руки, стояла женская фигура. – Её страх. И её не беспокоит чьё-то отношение к ней, она не видит преград для общения. Она боится не достичь его уровня. И это не Артём. И не отец.

Игорь откинулся на спинку стула, заложив руки за голову и сосредоточенно глядя на рисунки.

– А он мог заставить её совершить суицид? – предположил он.

Рита перевела на Игоря взгляд.

– Более чем, – произнесла она. – Она за ним шла как овечка.

– Ну, да, – согласился Игорь, снова облокачиваясь о стол. – Так, что мы имеем? Секта, наркотики и суицид. И символизм.

– Символизм сектам присущ, – согласилась Рита. – А какие именно символы?

– Черенки красные, – ответил Игорь. – Ножи с красными рукоятками. И цифры в дневнике все красные. Я, правда, не совсем ещё вник в закономерности этих чисел. Если они, конечно, есть.

– Красные цифры, – Рита снова обратилась к дневнику, внимательно рассматривая страницу за страницей. – Слушай, ты говорил, хотела увидеть мир глазами Учителя?

– Так точно, – кивнул Игорь.

– Ты обращал внимание, как она соединяет буквы? В нормальном и изменённом состоянии? – Рита снова открыла разворот дневника, где на одной стороне записи были сделаны чёрной, а на другой – цветными пастами. Сделанная чёрной пастой запись была относительно ровной, со стандартным правосторонним наклоном и довольно плавным соединением букв. Разве что сильное нажатие свидетельствовало о выраженном тревожном состоянии автора строк. Записи, сделанные цветными ручками, состояли из букв разного цвета и размера, с беспорядочным наклоном и почти не имели соединений.

– Ну, да, – протянул Игорь. – Ну, так, это в состоянии «прихода».

– Да, – энергично кивнула Рита. – Но, смотри сюда. – Рита указала на некоторые буквы, по размеру слишком выбивавшиеся из текста. – Посмотри, эти буквы как будто влепленные. И само написание – как будто какой-то ребус разгадывали. Знаешь, мне кажется, она в момент прихода не видение, а вот этот текст видела. Смотри, – Рита продолжала указывать на отдельные буквы, выделенные разными цветами. – У каждой буквы алфавита свой цвет. И они написаны не по очереди, а так, словно сначала одним цветом писали какую-то одну букву по всему листу, затем другим цветом – вторую букву, также по всему листу, не линейно. Чтобы цвет не забыть. Видишь? А теперь смотри, «С» везде красная. И здесь, и на других страницах. «М» зелёная, «Д» фиолетовая. За каждой буквой свой цвет закреплён. Это синестезия. Когда человек видит звуки, слышит цвета, или когда, вот, у каждой буквы свой цвет.

– Только «С» не должна быть красной, – сам себе произнёс Игорь, всматриваясь в текст. Рита изучающе посмотрела на него.

– Какого цвета цифра «три»? – вдруг спросила она.

– Зелёного, – с ходу ответил Игорь.

– Ну, вот, и я про то же, – усмехнулась Рита.

Игорь, рассмеявшись, закрыл лицо рукой.

– Это нормально? – спросил он.

– Ну, ты же звуки видишь, – отозвалась Рита, – Значит, нормально. Тут – другой момент. У неё синестезии не было. Во всяком случае, в нормальном состоянии.

– То есть, она списывала откуда-то текст, находясь под воздействием психоделиков? – Игорь сдвинул брови, устремив взгляд на текст дневника.

– Может, предоставляемый её Учителем, – предположила Рита. – В любом случае, психоделики провоцировали временную синестезию. А он, видимо, от природы синестет, и представлял это ей, как какой-то особенный дар. Вот она и хотела увидеть мир его глазами.

Игорь некоторое время помолчал, обдумывая сказанное.

– Наш маньяк рисует на лбах жертв разноцветные цифры, – наконец, произнёс он. – Значит, синестет.

– Вероятно, – кивнула Рита.

– Знаешь, – Игорь перевёл взгляд на Риту. – Может, ты к нам перейдёшь работать? После свадьбы.

– Я подумаю об этом, – улыбнулась Рита.

Глава одиннадцатая

«Я вижу, как вы бежите в свои убежища. Вы прячетесь от гнева богов. Лишь потому, что не сохранили чистоты этого Мира. Грядёт Великий Ужас. И вам не спастись!»

МЛ

Алексей вышел из Управления уже поздно вечером и, успев, таки, прочитать сообщение в WatsApp от Светланы, направился в продуктовый магазин. Только набрав полный пакет и выйдя на улицу, он вспомнил, что почти такой же продуктовый магазин был возле их дома, и можно было сделать все приобретения там, а не тащиться с продуктами в метро. Мысленно плюнув, Алексей направился вверх по Красному проспекту в сторону метро площади Ленина.

Два дня назад он ещё искренне надеялся, что напал на след преступника. Однако теперь всё в разы усложнилось. После того, как он зашёл в хозяйственный магазин на Писарева, жители Новосибирска словно сговорились и начали поголовно скупать красную алкидную краску. По крайней мере, именно такое впечатление у него возникло, когда в трёх последующих магазинах ему сказали ещё о семи людях, которые брали краску этого цвета и состава. Некоторых из них продавцы знали, так что найти этих людей не составило труда. Некоторых, не без помощи ФСБ, удалось вычислить через оплату, произведённую банковскими картами. И все, кого они отработали по краске, имели алиби. В том числе и Артём Нефедченко, купивший красную алкидную краску 29 сентября для покраски балкона. Только вот балкон ещё не был покрашен, а открытая банка с краской стояла на старой тумбочке.

– Банку открывали? – спросил Алексей.

– Артём красил заготовки из оргалита, – ответила Наталия Александровна. – Для оформления выставки.

Увы, для задержания Артёма банки с краской было недостаточно.

Патрули не прекращали дежурства в Дзержинском районе, и пока всё было тихо. Но, Алексей прекрасно понимал, если затишье продлится, убийца может сменить тактику. Либо дождётся, когда патрулирование снимут, если уж ему так важно эту звезду нарисовать.

А тут час назад ему ещё и Игорь позвонил, первым делом озадачив вопросом, какого цвета должна быть цифра «три».

– Я по чём знаю? Я не шизофреник! – быстро ответил он.

– Это не шизофрения, – послышался голос Игоря. – Зелёным, так ведь?