Грузный официант ставит передо мной тарелку с beignets aux crevettes[2].
Как приятно есть то, что хочется, а не то, на что хватает скудного
заработка. Незамысловатая мелодия телефона отрывает меня от
пережевывания креветок. «Только бы не Седрик» малодушно думаю я. На
экране высвечивается местный номер.
– Алло? – опасливо отвечаю я.
– Марин, привет, это Катя! – приветствует в трубке женский голос.
– Привет!
– Ты занята сегодня? Может, встретимся?
Я перевожу взгляд на аппетитно хрустящего хлебной корочкой Лорана.
– Подожди минутку, – прошу я Катю.
– У нас есть какиенибудь планы на вечер? – обращаюсь я к моему
шикарному мужчине.
Он нехотя отрывается от своей тарелки.
– Мне надо исчезнуть на несколько часов.
Взмыть в небо в костюме супермэна и спасти вселенную? По быстренькому
так.
– У Сида машина барахлит. Я обещал помочь.
Истина оказывается до отвращения банальной, зато неопасной.
– А после десяти поедем все вместе на пляжную вечеринку, – продолжает
неудавшийся супермэн.
– Кать, я свободна до вечера, – выдаю я итог в трубку.
– Отлично, давай тогда через час на Place de la Comedie.
– Договорились.
Лоран поглядывает на меня изза бокала вина.
– Всетаки поклонник из Латвии?
– Ага, почти. Это Катя, которую мы видели в ресторане. Я договорилась
встретиться с ней сегодня.
– Отлично. Поболтаете о всякой вашей женской ерунде. Это лучше, чем
маяться беспочвенными страхами, – замечает умник, приступая ко второму
блюду brochette de lapin[3].
– Беспочвенными я бы их всетаки не назвала.
– Расслабься, cherie. Я надеялся, что секс пойдет тебе на пользу.
Похоже, это единственная помощь, которую он готов оказывать мне в
любое время и по любому поводу. «Ну, у когото и этого нет» убеждаю
себя я.
– Слушай, а что это опять за вечеринка сегодня? – интересуюсь я.
– А я не знаю толком. Эммануэль обещал пригласительные. Шампанское и
d?natoire[4] включены.
– Это, конечно, замечательно, но, скажи, тебе не надоели эти тусовки?
– Да, нет. Почему они должны были мне надоесть? – удивляется Лоран, отпивая вина, – Я полтора года сидел дома и изображал верного жениха.
Мне это до смерти осточертело.
– Извини за нескромный вопрос, а сколько тебе лет?
Виртуальному клону было, как сейчас помню, тридцать два.
– Тридцать четыре, – признается оригинал.
А на уме по всей видимости одни вечеринки. Мама бы сказала, что это не
вариант. Вряд ли он, едва сорвав с себя одни узы, захочет по уши увязнуть
в других. А пока я буду ждать, когда он таки нагуляется, я сама состарюсь
до непотребности. Но это диктует разум, а размякшее от пылких ласк тело
с ним явно не согласно.