– Спасибо, конечно, но не надо мне ничего показывать. Я какнибудь сама
дойду, – бормочу я и, наконец, разморозившись, хватаюсь за ручку двери.
Ничего не происходит. Вурдалак заблокировал двери.
– Наивное дитя! Ты погрязла в пороке! И только я могу вытащить тебя из
этого болота.
Мне боязно спросить, каким образом.
– Я видел тебя с этими…, – он презрительно морщит физиономию, он чего
становится похож на гнилое яблоко, – мужскими особями! То с одним, то с
другим. Ты совсем пропала, девочка.
Вот откуда это тревожное ощущение слежки. Этот психически
неуравновешенный пингвин таскался следом за мной. Теперь я, кажется, даже вспоминаю, что видела его лысое темечко за завтраком в отеле. Страх
немного притупляют с одной стороны нереальность происходящего, с
другой жажда выбраться из этой передряги невредимой.
– А звонили мне тоже вы?
Неужели я до такой степени не разбираюсь в людях, чтобы принять тухлого
извращенца за мужчину мечты.
– Тебе? Нет, я не звонил. Я писал. Этого достаточно. Ты ведь получила
мое предупреждение. Но подготовилась ты плохо. Я хотел видеть тебя в
белом.
– Таких инструкций в записке не было! – язвлю я.
– Да, правильно, – охотно соглашается он.
– Куда вы меня везете?
– В укромное местечко! Туда, где не будет никого, только ты, я и
верховный судья.
– Может быть, перенесем судебное разбирательство на завтра? Я
подготовлюсь лучше, надену белое.
Интересно, комуто уже удавалось договориться с маньяком? Если и да, такие случаи в практике неизвестны. Я, конечно, распинаюсь напрасно.
Может, попытаться выбить стекло?
– Нет, – как и предполагалось, отрицательно качает головой упырь, –
Будем проводить церемонию, как есть.
Я прикидываю, чем бы садануть по стеклу. Голый локоть както жалко.
Хотя я бы предпочла отделаться порезанным локтем. Сдается мне, что в
упомянутой церемонии могут пострадать более значительные части тела.
– Ты лучше спокойно сиди, – в его голосе неожиданно пробивается
металл, который заставляет меня вздрогнуть, – Я бы предпочел довести
тебя до места в сохранности. Не люблю раньше времени портить материал, как случилось с той шведочкой.
– С какой шведочкой? – сдавленно хриплю я.
– О, о ней писали все парижские газеты. Красивая была девушка. И так же
как ты погрязла в пороке. Пришлось вызволять.
В памяти мелькает заголовок статьи в Parisien, купленном на вокзале Gare de Lyon.
– Убийцу той девушки арестовали, – перечу я.
– Убийцу! Не надо громких слов. Избавитель – вот как я хочу, чтобы меня
называли, – гордо заявляет зазнавшийся маньяк, – Меня отпустили за
нехваткой улик. Из Парижа пришлось уехать, там за мной следили. А здесь
в Монпеллье так много молодых и глупых студенточек. Ты ведь тоже
учишься?
– Нет. И совсем я немолода!
Такое заявление можно вытянуть из женщины только под страхом смерти.
Это именно тот случай.
– Не надо меня обманывать. А вот мы и подъезжаем.