Мне больно, Олег!

Она тупит, и я не могу отказать себе в удовольствии сгрести рукой ее красиво уложенные для сегодняшнего вечера волосы, дернуть сначала вверх, чтобы она вскрикнула, а потом резко потянуть вниз, утягивая ее, заставляя склониться и в итоге упасть, ударившись коленями.

От того, как учащается дыхание Ксюши, становясь резким, судорожным, со всхлипами, внутри пробегает горячая дрожь. Хоть я и говорю, что все эти игры в доминацию меня не интересуют, думаю, нет на свете мужика, у которого бы не вставало на униженную красивую сучку.

– Ксюша… – решаю в последний раз все же предупредить ее. – Ты сейчас можешь сказать «Нет», встать и выйти. Я провожу.

– И больше я тебя не увижу? – Спрашивает она, глядя в пол.

Поднимаю пальцами ее подбородок. Какая же ты юная еще, девочка… И какая глупая.

– Почему, увидишь. Я рядом с вашим магазином часто паркуюсь, – смеюсь я. – Но да, я не притронусь к тебе и пальцем. Мне это неинтересно. Жизнь коротка, красивых девушек много, всех не перетрахать. Если я найду себе постоянную подружку, то она будет той, кто любит боль. Это не ты.

– Может, я?.. – Хорохорится она, все еще на что-то надеясь. – Вдруг я?

Коротко, без замаха и предупреждения, отвешиваю ей оплеуху. Звонкую, поверхностную.

Ксюша вскрикивает и хватается ладонью за щеку, на глазах выступают слезы.

– Не ты, – констатирую я. – Не бойся, поболит пять минут и пройдет. Ну что?

Вместо ответа Ксюша упрямо сжимает губы, отнимает руку от покрасневшей щеки и тянется к моей ширинке.

Что ж, это ее выбор. Никто меня теперь не осудит. По правилам клуба я вообще мог сделать с ней, что захочу, пока у нее горит зеленый огонек. Но, сдается мне, кто-то забыл объяснить, что это значит, и я еще посоветуюсь с Яном, какого размера анальный дилдо стоит вогнать в зад этому кому-то.

По совести тоже все чисто. Я был терпеливее священника на исповеди главной шлюхи города. Все остальное только ее ответственность, раз у нее есть паспорт и право голосовать.

По справедливости, конечно, поднять бы ее и протащить до выхода, а потом посадить в такси.

Но по сердцу мне все же хочется ее пухлый рот. И закрыть гештальт с королевой выпускного.

Поэтому я стою и жду, пока она дрожащими руками пытается справиться с пятью пуговицами на моих штанах. Временами ее пальчики задевают уже напряженный ствол и это очень чувствуется сквозь тонкую ткань. Но мне нравится, как она это делает, и я жду, лишь поглаживая кончиками пальцев ярко-алую щеку Ксюши.

Она явно дергается от этих поглаживаний.

– Больше бить не буду, – успокаиваю я ее. – Пока не попросишь.

Усмехаюсь. У нее такой испуганный взгляд, что мысли читаются без волшебных палочек. Не попросит. Ничего. Я и без пощечин найду, как взять свое.

Наконец она добирается до моего члена, плотно прижатого резинкой трусов к животу. Поднимает на меня глаза.

Ох, боги мои, девственница, что ли?

Киваю. Пусть все делает сама. Чтобы потом не было писка, что заставил и принудил бедняжку. И Ксюша отважно освобождает дракона из цепей.

Ну, то есть, я хочу сказать…

Хе-хе… Это заводит. Заводит этот испуганный и решительный взгляд на мой член, покачивающийся перед ее лицом. Заводят ее губки, которые она так жадно облизывает. Заводит поза у моих ног и белое платьице тоже заводит.

Но мне мало!

Провожу почти нежным жестом по ее щеке, спускаюсь на шею, глажу по краю декольте… И рву ткань с плеча!

Пока девочка не успела опомниться, вновь наматываю волосы на кулак и заставляю уткнуться лицом в мой пах, так что испуганно распахнутый рот как раз надевается на головку, которая таранит щеку Ксюши изнутри.

Девчонка инстинктивно упирается ладонями в мои бедра, отшатывается… И молодец. Потому что следующим движением я снова надеваю ее голову на свой член, но на этот раз направляю его к горлу, которое судорожно смыкается, стараясь не допустить внутрь такой немаленький чужеродный объект.

Ксюша давится, мычит, и я позволяю ей обрести свободу и вдохнуть.

За выходящей из пухлых губ головкой тянутся нити слюны, девочка кашляет и мотает головой. Все, спеклась?

Я позволяю ей выпустить член окончательно и провожу большим пальцем по нижней губе, заставляя ее оттопыриться.

– Еще хочешь? – Спрашиваю нежно.

Мой палец блуждает по ее губам, и я засчитываю за «да» то, что она обхватывает его своим ртом и втягивает, посасывая, пока горячий язычок облизывает его со всех сторон.

Надоело. Больше спрашивать не буду.

Я тоже не железный.

И я окидываю взглядом растрепанную девчонку с горящей после удара щекой, стоящую на коленях в порванном белом платье. Ну что, братья мои. Сейчас я отыграюсь за нас всех, неудачников.

Удовольствие для него

Его кожа солоноватая на вкус с легкой терпкой ноткой.

Я отмечаю это машинально, как что-то неважное, потому что пока меня всю трясет от происходящего. Сама напросилась сделать минет. Даже шлюхи такого не делают, им заказывают, но я почему-то никак не могла сдаться и просто уйти от Олега. Меня притягивало к нему ощущение, что он вообще не такой, как другие.

Конечно, не такой, он извращенец!

Но почему-то мне казалось, что он не похож на остальных в этом клубе. И на моих одноклассников. И на тех мужчин, которых ищет мне мама. Абсолютно уверенный в себе. Другие люди все-таки как-то стесняются, что им нужно то, что называется отклонениями в сексе. Олег разъяснил спокойно и только когда я упросила его… ох, только в этот момент я почувствовала, что он тоже хочет меня.

Не меня. Мой рот.

Сначала он дает почувствовать кожу на вкус в подробностях. Я посасываю его большой палец, играю с ним языком, судорожно припоминая все то, чему меня учили на всех этих дорогостоящих курсах минета. Там были настоящие проститутки, и я научилась всему даже лучше, чем они. Только у них во рту побывали сотни членов, а у меня только резиновый.

Мне одновременно волнительно и страшно перейти к делу.

Но Олег и не торопится. Он заменяет большой палец на средний, пошло вгоняя мне его в рот и трахая, как будто членом. Потом добавляет указательный и заставляет меня почувствовать их грубые толчки во рту. Я стараюсь забирать их глубже и вылизывать мокрее, как могу.

Чтобы мы наконец перешли к основному блюду, потому что Олег как будто специально тянет время и не дает попробовать свой блестящий от моей слюны член, который покачивается прямо перед моим лицом.

– Высунь язык, – говорит он наконец.

Его рука стискивает мои волосы и тянет их то в одну сторону, то в другую, даже если я не сопротивляясь. Ах, да, ему просто нравится знать, что мне в этот момент больно!

Он обещал обойтись без этого. Но видимо не может.

– Язык! – Чуть громче напоминает Олег, потому что я мешкаю.