Не надо, дядя Андрей!

И запирать двери, когда трахаешься.

Может быть, не сразу, но к моменту, когда этот ребенок уже понимает, что папа маме не массажик делает, а ебет во все щели, на двери спальни появляется хорошая задвижка и никто никогда не забывает ею пользоваться.

Но у меня нет детей, блядь!

Не было до этого лета!

Я привык валять своих подружек по всему дому и потом с томлением в яйцах во время посиделок с серьезными людьми вспоминать, как на подлокотнике кресла, в котором сейчас сидит владелец самого сети дорогих ресторанов, изгибалась снятая в клубе мулаточка и в заднице у нее торчала стеклянная пробка ниибических размеров.

Но теперь у меня зараза и заноза, формально совершеннолетняя баба, но фактически – ребенок, от которого надо прятать свою половую жизнь. А то глаза повылезут. Она ж девочка еще наверняка.

Свою спальню я закрыть додумался, потому что у меня уже были очень любопытные девицы в гостях. А запереть дверь в кабинет, когда уже все ушли – ну нет такой привычки!

Анжела Королева пришла за пятнадцать минут до конца приема, и Софа, моя ассистентка, тут же спросила, нужна ли она еще. У Анжелки был профприем, я с ним и один мог справиться, поэтому отпустил ее, и она, умница, забрала с собой и Маришу с ресепшена. И свет они выключили. И тихонечко ушли, пока я проверял, не испортился ли ротик моей лучшей пациентки. Пока еще – профессионально.

Вопреки стереотипам я не сплю ни с ассистенткой, ни с помощницей. Мне с ними еще работать, а весь этот бордель с обидками и залетами мне нахер не сдался.

Было разок по пьяни, причем с обеими. Но наутро мы поговорили и решили забыть, будто и не было. Правда Софе для лучшего забывания того, что я с ней делал, увлекшись и забывшись, пришлось выписать солидную премию.

Деньги она любит больше, чем мифическую честь и достоинство, так что мы реально забыли, что там было. Она понятливая.

Так что сегодня мы остались с Анжелкой наедине очень быстро.

Я ее заприметил в первый раз, когда она пришла на профчистку через год после переезда к нам в поселок.

У нее слабый рвотный рефлекс. Как бы глубоко я ни забирался, сколько бы ни совал инструменты, она спокойно все переносит и не пищит.

Это сразу заводит.

Женщины, с которыми можно позволить себе побольше обычного.

Конечно, и у нее есть пределы, но эти пределы очень далеко.

Она, конечно, жена помощника депутата и вообще очень солидного мудака, который без охраны даже собаку не выгуливает, но мне ли не знать, какие эти жены здесь все бляди. Я не перетрахал весь поселок только потому, что они скучные.

Думают, что в жопу дала с мученическим видом – королева секса. Конечно, их-то толстосумы за это ювелирку отвешивают.

Мне одна так и показывала: «Вот этот кулончик с изумрудом, это я дала кончить на лицо. А этот браслетик с бриллиантами, это в зад. Он еще хочет отшлепать меня, вот обдумываю, сапфировый комплект или новую машинку».

Я тогда уточнил, чем будет шлепать и посоветовал за прыгалки брать навороченный «Мазератти», а если просто рукой, то и колечка хватит, еще и самой понравится.

Ей, кстати, понравилось и без колечка. Но со мной.

С Анжелкой я действовал напрямую. Софу отослал, кресло опустил и попросил Анжелку полежать тихо под предлогом того, что должно подействовать лекарство.

А потом, когда она выплюнула гель и прополоскала рот, откинулась обратно на спинку, чтобы выдохнуть, просто взял ее за затылок и сразу вогнал член в глотку.

Без кокетства и прелюдий.

Так она даже заорать не смогла. Но она и не стала. Сразу набросилась и засосала так, что я понял, кто теперь моя любимая пациентка.

Потом когда я ебал ее раком на том же кресле, выяснилось, что она пришла без трусов. То есть, была готова. Ко взаимному нашему удовольствию

Впрочем, дальше игр в доктора и пациентку она не хотела заходить, но баба на постоянке, которая заглатывает член по самые яйца и обожает это дело – уже довольно много.

2.

Анжелке не до того, она заглатывает мой член, давясь слюнями и размазывая по лицу тушь. Спецом красится, знает, как я люблю этот заплаканный вид после глубокого минета. А я поворачиваюсь на звук и вижу… эту!

Нормально так начинается моя жизнь в роли приемного дядюшки. Накачал лекарствами, потерял, возбудился и вишенкой – дал в рот бабе на ее глазах. Правильно сделал, что не стал заводить семью, Виталя мне чистую святую истину говорил. А я как всегда.

Яблоко катится, она смотрит. Не на меня смотрит. На Анжелку смотрит, как та чмокает, пускает слюни и заглатывает мой член по самые яйца, издает те самые гортанные звуки, от которых у любого мужика стояк на полдень.

И глаза ее расширяются и расширяются. И ротик приоткрывается, словно она тоже так хочет, но на самом деле, я вижу, чтобы заорать.

Как бы мне Анжелка чего не откусила от испуга.

Гипнотизирую мелкую дрянь взглядом, пока она наконец не ощущает это и не переводит взгляд с моего члена мне на лицо.

Мне кажется, на нем достаточно ясно написано все, что я думаю. И в менее тяжелых ситуациях огромные мужики пугались моего взгляда. Он тяжелый. Я с детства на Витале тренировался.

Но эта…

Она просто опирается на косяк двери, складывает руки на груди и улыбается! Улыбается, сука!

И продолжает наблюдать за происходящим. Уже не происходящим, потому что я остановился, только Анжела этого еще не поняла. Тянется, облизывает, наконец выпускает член изо рта и удивленно на меня смотрит. Прослеживает за моим взглядом и замечает Лизу.

Взвизгивает, отпрыгивает от меня, как черт от ладана, врезается в подставку, роняет с нее металлический лоток и тот прыгает по кафелю с громким звоном. Пытается вскочить, но с опущенного кресла это не так-то просто, поэтому просто буксует на месте, перебирая руками и ногами на паук на роликах из какого-нибудь «Том и Джерри» или откуда у меня эта идиотская картинка в голове?

А мелкая дрянь начинает ржать.

Просто заливаться хохотом, сгибаясь пополам и хлопая себя по бедрам, задыхаясь от смеха, останавливаясь, чтобы набрать в легкие воздуха и снова согнуться, держась за живот.

Я стою как столб и член мой продолжает стоять как столб, будто бы ему похер, что вокруг происходит шоу Бенни Хилла.

Анжелка наконец падает на пол, подскакивает, пытаясь устоять на каблуках, ее волосы всклокочены, платье задралось и из-под него видны кружевные резинки чулок, морда в слезах и соплях, и Лиза уже просто сползает по стене, садясь на пол и продолжая только всхлипывать, глядя на это все.

У меня в голове нет ни одной мысли. В ней стоит звон, похожий на тот, что издавал лоток. И звон становится все сильнее. Я не ощущаю ни ярости, ни досады. Вообще ничего. Только противоестественное спокойствие. И звон.

Наверное, именно он мешает мне рявкнуть на этот цирк, выставить одну, отправив на второй этаж, умыть вторую, впихнуть успокоительное и усадить в машину.

Я просто стою и аккуратно заправляю член в рабочую форму, благо он немного сдулся. Обхожу кресло, поднимаю с пола лоток, ставлю обратно. Поднимаю кресло в рабочее состояние. Делаю все то, что должен был бы делать после того, как мы с Королевой отлично развлеклись бы и она уехала, а я…

БЛЯДЬ!

Я вспоминаю, что сам сказал Лизе быть готовой к вечеру!

Анжела наконец обретает равновесие, хватает свою сумку и вылетает из кабинета, прошипев мне в лицо: