Тихое НЕсчастье

– Да ты красавчик! – Похлопал он водителя по плечу.

– А он тут причём? – возмутилась я. – Он не вынашивал. Не толстел, его не мучал токсикоз. Не рожал, в конце концов.

– Начало-о-сь, – притянул меня к себе Вова. – Вообще-то, без участия отца ничего бы и не получилось.

– Не скажи. Лет так сто назад, конечно. А сейчас ЭКО и всё прочее.

– А на ЭКО, – вмешался таксист, – откуда материал берут? Опять же, нас, мужиков высасывают. Самое ценное забирают.

Так, с шутливыми спорами мы и не заметили, как доехали до дома.

– Спасибо, друг, – Вова расплатился и открыл дверцу автомобиля.

– Да вам спасибо. Классные вы. Приятно было поболтать.

И мы вышли и направились в сторону дома. Тут Вова остановился.

– Ты иди, я скоро.

– В смысле? Ты куда? – Я вцепилась в его руку.

– Да сейчас, – махнул он в сторону продуктового, располагавшегося на первом этаже дома, – пивасика возьму и вернусь.

– Вов, – меня уже начинало злить, что ему всегда мало. – Достаточно уже. Пошли домой.

– Я же сказал – сейчас приду. Что ты начинаешь?

Он вырвал руку и ушёл.

При магазине был отведён небольшой уголок под разливное пиво. Там стояли два высоких пластиковых стола, чтобы можно было там же и выпить кружку пенного, затем попросить добавки. Уже зная слабость мужа к пиву, я понимала, что он может быстро и не вернуться.

– Я с тобой.

– Нечего тебе там делать. Там курят, бухают, мужики матом орут. Иди домой лучше.

– Вов, я хочу с тобой. Мы пойдём вместе. Или домой, или за пивом, но я хочу быть с тобой.

Дотронулась до рукава его ветровки. Он бросил на меня гневный взгляд.

– Ладно, идём домой, – он грубо схватил меня под локоть.

– Ай, – я возмутилась и попыталась вырвать руку. Но не тут—то было. Он лишь вцепился в неё сильнее. – Мне больно.

– Это не больно, – процедил он, таща меня за руку к подъезду.

В квартиру он меня втолкнул так, что я отлетела к противоположной стене, едва не ударившись об висевшее на ней зеркало.

– Ты совсем больной? – Вскрикнула я и тут же вскрикнула, закрыв лицо руками, потому что муж закинул надо мной свою огромную пятерню.

– Ты какого хера меня позоришь?

– Я позорю? А ты меня нет? Зачем напиваться, как бомж последний.

– Я сказал домой идти – значит, молча идёшь, – с этими словами он схватил меня за плечо, так что казалось, оно сейчас сломается. Я согнулась от боли, а он откинул меня в сторону. Я прокатилась спиной по линолеуму до конца коридора.

Муж в это время хлопнул дверью и ушёл. Я сидела, не зная, можно ли уже вставать. Не вернётся ли он и не разозлится ли ещё сильнее от того, что я встала. Просидев так минуту, не меньше, всё встала. Ноги дрожали. Я вышла в кухню и посмотрела в окно. Там внизу, одиноко скучала детская площадка. Бегали и лаяли две дворовые собаки, парковался чужой автомобиль. Мужа нигде не видно.

Внизу живота стянуло. Стало больно. Сжав его в кулак, заторопилась к аптечке и достала «Но-шпу».

Живот крутило ещё долго. Я легла в постель, но уснуть не могла. Боль была не сильной, слегка ныл низ живота. Больше было опасение. В голове крутилась одна мысль: "Лишь бы не выкидыш".

Вовы всё не было. Я постоянно смотрела на часы.

Не заметить его прихода было сложно. Я как раз только смогла уснуть, как из коридора послышался громкий звук хлопающей двери. Я вздрогнула и тут же бросила взгляд на настенные часы. Половина второго ночи. Я тихо легла обратно под одеяло. Слыша, как он падал на пол, видимо, пытаясь разуться, как хлопнул кухонной дверью, в которой задребезжало стекло, я поняла, что лучше притвориться спящей.

– Ма… блядь… ик.. Малика, иди сюда, – раздалось едва различимая речь из кухни. – Жрать хочу.

И стук кулаком по столу.

Я сделала вид, что не слышу. А сама напряглась в ожидании дальнейших его действий.

– Малика, твою мать, – громче позвал муж, стукнув уже в стену. Я вздрогнула. Нет, надо идти, пока всех соседей на уши не поднял.

Я встала, быстро накинула халат и вышла.

– Чего тебе? – Недовольно проворчала.

Вид у Вовы был мерзкий. Стеклянный, смотрящий в никуда взгляд, кривая ухмылка и шатающая поза. Казалось, он сейчас упадёт с табуретки.

– Чё пожрать?

– А там не накормили?

– Ты поговори ещё, – стукнул он по столу. И снисходительно добавил, – молча нагрей и всё, свободна.

И я нагрела. Молча. Решив, что выскажу всё утром. Пока грела, он… уснул. Прямо за столом.

Я, максимально тихо, даже не стала свет ему выключать, вышла из кухни и легла в постель. Не снимая халата. На всякий случай.

Из кухни доносился храп, не выключенный свет и моральное состояние – всё это не давало уснуть. Внезапно, внизу живота словно кто дёрнул за верёвочку, сильно. Резкая боль и ощущение, будто я не успела до туалета. Почувствовав влажное между ног, я не на шутку испугалась. Вскочила и включила в комнате свет.

На простыни, под откинутым углом одеяла было несколько капель крови. Небольших, всего несколько капель, но у меня началась тихая паника. Я боялась подойти к дивану. Застыла и не понимала, что делать. Вызывать «Скорую»? Вроде, отпустило. Всего несколько капель. Это ведь не страшно? Или страшно? А если и так, уже ничего не сделать. А может оно и к лучшему? Полный ступор. И совета спросить не у кого.

В итоге, в полусознательном от страха состоянии, я сняла простынь, отнесла её в ванну, поменяла нижнее бельё и кинула в стирку халат. Зашла в кухню, взяла тряпку которой вытираю со стола, намочила и начала оттирать пятна, попавшие на обивку дивана. В тот момент мне это казалось важным. Оттереть кровь, пока она не впиталась. Вова проснётся, будет ругать, что мебель испортила.

И я тёрла. Тщательно. Не замечая ноющей боли в животе, храпа, доносящегося из кухни. Я не плакала и никому не хотела жаловаться. Не привыкла. Мне просто нужно было вытереть эти чёртовы пятна.

Часа в четыре ночи проснулась от тяжёлых шаркающих шагов. Вова лёг в постель и сгрёб меня в охапку, подмяв под себя. Я сделала вид, что сплю. Лежала напряжённая, боясь шевельнуться и мысленно надеясь, что он не проснётся сейчас. Уснуть в таком состоянии было практически невозможно.