Судьба. Первые ростки

– Оу, и как же? – Эмма уже начала паниковать. Лицо Дэниела было все ближе к ней, теперь можно было даже рассмотреть поры на его носу, желтоватые, цвета слоновой кости, зубы и дыхание с примесью легких ноток затхлой кладбищенской пыли.

– Понимая вашу проблему, я могу помочь вам чувствовать себя несколько раскрепощенней, – Дэниел коснулся плеча девушки и провел ладонью по ключице к шее. – Я помогу вам, не волнуйтесь, юная, прекрасная леди.

Кажется, у этого старика совсем крышу снесло. Он начал хрипло дышать, наклоняясь все ближе к девушке. Паника начала вполне назойливо и очевидно подниматься где-то в глубине сердца. Эмма поняла, что мужчина собирался сделать. Рядом с ними совсем никого нет, мужчина явно давно не встречался с девушками, а она защитить себя никак не сможет. Что делать? Звать на помощь не получится, дать в глаз сил не хватит.

– М-может, не стоит? – дрожащим голосом спросила Эмма, – Я не хочу.

– Юная леди, я не собираюсь делать что-то противоестественное, – ответил Дэниел, протянув руку к оборкам платья. Эмма зажмурилась. Может смириться? Позволить ему сделать, что он хочет? Мысль была хорошей, если бы только Эмма резко не ударила Дэниела по голени острым носком своей туфельки. На секунду мужчина разжал руки, чем тут же воспользовалась девушка, выскальзывая из кресла.

Эмма бежала по коридору, спотыкаясь о складки ковра, углы и мебель, не теряя равновесие только благодаря адреналину, растекающемуся по всему телу, по каждой клеточке мышц. Дэниел топал где-то сзади, бормоча, что она все неправильно поняла, и ей стоит остановиться. Эмма не обращала на эти возгласы ни капли внимания, продолжая рваться к выходу. Сейчас она не думала ни о чести семьи, ни о том, как необходимо поступить, ее гнал вперед только страх, гнал прямо к заветной резной двери, ведущей на улицу. Там ей помогут, там кто-нибудь точно остановит этого страшного человека.

Рука коснулась лакированной поверхности, толкая дверь вперед. Ослепительный дневной свет ударил в глаза, почти ослепляя. Эмма, тяжело дыша, выбежала за ворота и остановилась. Дэниел через несколько секунд оказался прямо за ее спиной, хватая девушку за руку.

– Стойте… Никуда… Не… Бегите, – Дэниел хрипло вдыхал воздух, – Не смейте… позорить меня…

Эмма попыталась вырваться, но хватка у мужчины была слишком крепкой. На улице никого не было. Конечно, безлюдная улица, откуда здесь взяться случайным прохожим? Она зажмурилась от страха и попыталась еще раз потянуть руку на себя. Но из этого абсолютно ничего не вышло.

– Эй, парень, полегче. Что тебе сделала эта девчонка? – знакомый голос. Эмма распахнула глаза и посмотрела на говорившего. Это был тот самый бездомный, которого она видела вчера. Точно. Те же темные волосы и коричневая куртка. Он стоял всего в метре от нее и Дэниела. Откуда он появился? Совсем недавно здесь никого не было.

– Не твое дело, чернь. Иди своей дорогой, пока я не вызвал полицию, – жестко ответил Дэниел и, повернувшись к Эмме, добавил. – Пойдемте, юная леди, обговорим все в доме, – после этих слов он попытался потянуть ее в сторону ворот, но девушка начала упираться.

– Мне кажется, что леди не хочет с тобой идти, – заметил мужчина в куртке, делая шаг навстречу аристократам.

– Не хочу! – воскликнула Эмма, пытаясь вырваться.

– Вот видишь, оставь ее в покое, – сказал мужчина, делая еще один шаг вперед и оказываясь почти перед носом Дэниела.

– Не смей подходить ко мне! – взвизгнул Стэнфорд, отпуская руку Эммы.

– Или что? – усмехнулся мужчина, недобро глядя на Дэниела из-под длинных спадающих на лицо волос. – Завизжишь? Или, может, топнешь ножкой?

– Как ты смеешь насмехаться надо мной?! – закричал Дэниел, кидая в лицо мужчине носовой платок.

– Вот это номер, – рассмеялся мужчина. Его смех эхом разнесся по всей улице, – Какой гнев, какая ярость! Мне недостойному выпала честь лицезреть гневное аристократичное бросание платка.

– Прекрати смеяться! – глаза Дэниела налились кровью. Никто еще в его жизни не насмехался так над ним. Дэниел сжал кулаки и, скрежеща зубами, процедил. – Не гневи меня, чернь, или поплатишься за это.

Вдруг мужчина в куртке резко стал серьезным и быстро, еле заметным движением, без размаха отвесил Дэниелу пощечину. Звон раздался на всю улицу, голова аристократа мотнулась в сторону, рот Эммы открылся, после чего повисла тишина.

– Не смей больше трогать эту девчушку, ясно? – пригрозил мужчина в куртке, хватая Дэниела за грудки и притягивая поближе к себе. – Если еще раз увижу тебя рядом с ней, так ласков уже не буду.

– Д-да, что ты о себе возомнил? – хрипел Дэниел, пытаясь вырваться, тщетно скребя ногтями по кожаному рукаву.

– Видно, ты тугодум, – вздохнул мужчина, отводя назад правую руку. – Преподаю тебе очень важный урок на всю твою жалкую, пропахшую пылью жизнь: Не связывайся с тем, кто сильнее тебя, – сказав это, мужчина резко ударил Дэниела в нос и разжал руку.

Эмма охнула от удивления и отступила на шаг назад. Дэниел рухнул на землю, зажимая кровоточащую переносицу, а мужчина в куртке повернулся к девушке и спросил:

– Ты там в порядке? Выглядишь паршиво.

– Вы помогли мне, – ответила Эмма, стараясь держаться на расстоянии, – Но зачем? Разве у вас не будет проблем из-за этого?

– Пустяки, – ответил мужчина, улыбаясь, – мои проблемы не должны никак заботить твою маленькую прелестную головку.

Дэниел, все это время сидящий на земле, начал отползать к воротам. Эмма не смотрела в его сторону. Ее взгляд был прикован к черным глазам незнакомца. Дэниел воспользовался тем, что на него никто не смотрит, быстро вскочил на ноги и помчался в дом.

– Скоро он приведет подмогу, – сказал мужчина с легкой печалью в голосе, – Мне все-таки лучше уйти. Не грусти, девочка, трусы вроде него не станут рисковать своей шкурой понапрасну. Он больше к тебе не подойдет.

– Спасибо, – ответила Эмма, все еще стараясь держаться на расстоянии от незнакомца. – Могу я узнать имя моего спасителя?

– Можешь звать меня Джейком, – ответил мужчина, отвернулся и пошел вдоль улицы, бросив на прощание. – Удачи, девочка.

Эмма ошарашенно смотрела ему вслед. Таинственный человек, только что спасший ее, уходил все дальше и дальше, а она ничего не могла сделать, кроме как сказать простое «спасибо». Из дома выбежал кучер Льюис и гувернантка. Они все вместе подбежали к ней, начали что-то кричать, спрашивать, но девушка совсем не слушала их. Гувернантка затрясла ее за плечи.

– Мисс, с вами все в порядке? Вы слышите меня? Где этот бандит, что напал на вас? – затараторила гувернантка, не отпуская Эмму ни на секунду.

– Он убежал в дом, кажется, – пробормотала девушка, пытаясь сконцентрировать взгляд хоть на чем-нибудь, – Дэниел, он не успел ничего сделать, а я…

– Ох, надеюсь, вы не лишились рассудка, – запричитала гувернантка и повернулась к кучеру, – Льюис, беги, зови полицию. Сейчас же!

Кучер кивнул и трусцой побежал вниз по улице. Эмма с удивлением посмотрела на гувернантку.

– Зачем звать полицию? – спросила девушка с неуверенностью, – Дэниел может больше никогда не приезжать, и все. Я не настаиваю на суде.

– О, моя бедная юная пташка, – воскликнула мисс Остер, прижимая Эмму к груди так сильно, что у девушки хрустнули ребра, – У вас шок, юная леди, вы бредите. Конечно, такое потрясение… Пойдемте в дом, вам нужно прилечь.

Гувернантка повела Эмму к воротам, нежно удерживая ее за плечи. Девушка пыталась возразить, сказать хоть слово, но ее перебивали, не давая произнести хотя бы предложение. Через несколько минут Эмму уже усадили в мягкое кресло в гостиной и сунули в руки какой-то успокаивающий отвар. Напротив устроился Дэниел. В руке у него был окровавленный кружевной платок, который он периодически прикладывал к разбитой переносице. Эмма с ненавистью смотрела на мужчину. Теперь-то ему точно не стать ее мужем. Более того, его вполне могут арестовать за то, что он домогался незамужней женщины. На душе стало спокойно. Теперь все бесспорно разрешится в лучшую сторону.

Вокруг Эммы порхала, причитая гувернантка, прикладывая ко лбу руку, и повторяя, что у нее температура. Девушка молча пила отвар, постоянно косясь на Дэниела. Он тоже сохранял тишину, только изредка шмыгая разбитым носом.

– Сэр Стэнфорд, – сказала гувернантка, поворачиваясь к мужчине, – вы показали себя героем, о вашем подвиге всенепременно напишут в утренних газетах, уж я-то позабочусь об этом.

Эмма поперхнулась горько-сладким отваров, заботливо поданным служанкой, и закашлялась. Кто, простите, герой? Дэниел? Что здесь происходит?

– О, мисс Остер, – ответил Дэниел, убирая платок от лица, – я сделал то же, что сделал бы любой уважающий себя мужчина на моем месте. Вы преувеличиваете мои заслуги.

– Нисколько, – ответила гувернантка, – Я просто говорю истину.

Дэниел скромно заулыбался и отвернулся. Эмма с ненавистью посмотрела на него, даром зубами не скрежеща, она демонстративно отвернулась. Сейчас бесполезно что-то говорить. Ждать, надо ждать полицию, тогда она сможет все объяснить, разобраться в ситуации.

Где-то еще полчаса Эмма молча сидела в кресле, попивая разные отвары. Гувернантка на все лады хвалила Дэниела, который, скромно потупив взор, сидел и улыбался. Вот же наглая физиономия! Эмме хотелось лично ударить его прямо в уже разбитый нос, слишком уж довольным он выглядел. Когда приехала полиция, Дэниел первым вышел поговорить с ними. Эмма напряглась. Сейчас или никогда. Необходимо было собраться и рассказать обо всем, что произошло, и неважно, что наплел им всем этот индюк. За дверью слышались голоса, но Эмма не могла разобрать ни слова. Говорили они недолго, после чего в дверь заглянула лохматая голова, молодого человека в форме полиции.

– Мисс, вы готовы дать показания? – спросил он, улыбаясь.

– Нет, у нее шок. Имейте совесть, – сердито ответила гувернантка, – Юная леди должна отдохнуть и…

– Я готова дать показания, сэр, – твердо ответила Эмма, вставая с кресла и скидывая плед. Она властным жестом остановила гувернантку, которая пыталась что-то возразить. Полицейский кивнул и вошел комнату. Он был совсем молод для своей должности. На вид ему было около тридцати пяти лет, легкие морщинки только-только коснулись его еще молодого лица. Эмма элегантно указала ему на ближайшее кресло. – Пожалуйста, садитесь. Разговор предстоит долгий.

Сейчас от Эммы так и веяло аристократичной властностью и спокойствием, что было ей весьма несвойственно. Наверное, это проявлялось из-за нервов. Все, что она должна была знать, оформилось в целостное поведение истиной юной леди. Полицейский тоже почувствовал это, послушно садясь на указанное место.