Золото Колчака. Безликие. Книга 2

Но женщина даже не думала его слушать:

– Я тебе дам, задержан. Ты, что ли, его задержал? Я сейчас сама тебя задержу. Ишь, чего удумал. Задержал он. Это мой брат, он приехал на похороны, а ты его задержать захотел?

Она схватила брата за рукав и потащила к двери. Полицейские сидели на своих местах, и никто не решился ей противоречить, настолько она была решительна в этот момент. Когда она исчезла из отделения вместе со своим братом, капитан швырнул на стол ручку и в сердцах произнес:

– Мать вашу! Накрылся полтинник…

Он взглянул на наряд полиции и громко прикрикнул на них:

– А вы чего расселись? Марш на улицу пьяных ловить, и двери в отделение полиции закрывайте на замок, чтобы никто не мешал работать с задержанными, а то устроили здесь проходной двор…

Он указал на РоМа и Тинки:

– А эти, тоже пьяные?

– Нет, это понятые были.

– А ты их нюхал? Может, они пьяные или наркотой торгуют. Ты их хоть обыскал?

– Нет.

– Неееет… Все вас учить нужно, молодежь… Ладно, не сопротивлялись, когда шли?

– Да нет. Сразу согласились помочь. Никто не хотел идти понятыми, а эти пошли…

– Тогда отпускай их. Если хотели помочь, то и мы тоже не звери какие…

Тщательно обнюхав и проверив документы, капитан с сожалением был вынужден отпустить и их. Сегодня, судя по всему, был не его день…

Через полчаса РоМ и Тинки уже были в гостинице. В комнате Блока на столе стоял горячий чай и какие-то незамысловатые сладости. Все ждали только их:

– Вы где ходите-то? Мы уж без вас хотели идти на банкет, икру красную есть за обе щеки…

– Пришлось задержаться немного… Зато цирк видели, обхохочетесь…

Тинки в подробностях, в самых ярких красках рассказала об объявлении на дверях бухгалтерии и о громадных фуражках на головах невысоких полицейских. Вся команда покатывалась со смеху, когда она важно прохаживалась по комнате с большой подушкой на голове, изображая из себя сотрудников полиции.

Затем докладывали Свит и Лау:

– На банкет придется идти пешком или заказывать такси, так как все дороги перекрыты в связи с приездом больших шишек из местной столицы.

– Так банкет же будет еще только через три часа, а улицы уже перекрыты?

– Да. Их перекрыли еще час назад и весь общественный транспорт остановили.

– А по другим дорогам общественный транспорт нельзя было пустить, что ли?

– А там ФСО перестраховалась: перекрыли все дороги, чтобы сбить со следа предполагаемых террористов.

– Лихо они здесь работают… В Москве и то только одну дорогу перекрывают для проезда слуг народа.

– Ну, слуги народа беспокоятся за свою жизнь – она слишком важна для страны, да и ФСО нужно как-то обозначать свою нужность и незаменимость.

– Так, ладно. Давайте уже расходитесь по своим номерам и через пятнадцать минут выдвигаемся, тем более, что нам еще, непонятно как, добираться нужно до этого УВД.

В назначенное время вся команда вышла из гостиницы и направилась по незнакомым улицам в сторону будущего праздника. Весь город был в кромешной темноте, и только центральный проспект утопал в рекламных огнях. Неоновые вывески заставляли щуриться от невероятно яркого света, и казалось, что человек в данный момент находится не где-то глубоко на периферии, а в самом центре какого-нибудь Лас Вегаса или Нью-Йорка. Невозможно было представить, что стоило только свернуть на пятьдесят метров вправо или влево, и можно погрузиться в такую тьму, что без фонарика там нечего и мечтать, чтобы пройти. Редкие прохожие подсвечивали себе дорогу включенными сотовыми телефонами, очень рискуя остаться без них. Блок заметил, что несколько раз им навстречу попадались люди, которые, едва только завидев их компанию, старались побыстрее уйти с дороги, чтобы не встречаться с ними в безлюдной темноте. Вечером по дорогам в основном носились только дорогие автомобили. Они совершенно не соблюдали правила дорожного движения, и могло показаться, что город принадлежит именно им. Свит повернулся в сторону РоМа и негромко спросил:

– Как думаешь, какое главное богатство здесь?

– Ну, это несложно. Нефть и газ…

– А вот и не угадал… Дружба народов – главное богатство Республики…

– Где это ты вычитал?

– А когда днем еще ходили, то рекламную растяжку видел на одном из мостов.

– Растяжку видел? Звучит как-то угрожающе…

– А интересно, они упоминают про этот лозунг, когда учителям и врачам зарплаты выдают? Ты на людей посмотри – ходят все, как нищие. В черных дешевых кожаных куртках и китайских пуховиках все.

– Ну, летом, может, они разноцветные рубашки надевают…

– Ага, если только на свои праздники…

В разговор вмешалась и Лау:

– Вы в этом городе первый раз и уже судите о людях. Может, они с работы идут просто в таком виде? Сейчас придут домой, переоденутся и нарядные пойдут в гости.

– По такой-то темноте? Не смеши меня. Тут из подъезда-то выйти страшно, а не то что в гости идти к кому-то.

– А они такси вызовут…

– Ты таксистов-то видела? По-моему, безопаснее будет в темноте пройти, чем к ним в машину садиться.

– Ну, живут же как-то здесь люди все равно?

– Вот именно, что как-то…

Так за разговорами они потихоньку подошли к центральному зданию УВД. Здесь все сверкало и блестело. Огромная стоянка была битком заполнена автомобилями с крутыми номерами и полной тонировкой всех стекол. «Кадиллаки», «мерседесы», «хаммеры», «порше»… – автомобили были на любой вкус, но не на любой кошелек. Огромные «джипы» сверкали своей мощью и красотой и отсвечивали в лучах рекламных огней. Все близлежащие переулки, тротуары и даже газоны были заставлены машинами. Они стояли почти вплотную друг к другу, и было совершенно непонятно, как владельцы могли из них выйти.

– Нам точно сюда? А то это все больше смахивает на какой-то дорогой закрытый ночной клуб.

– Точно, очень смахивает. Интересно, сколько борцы с преступностью и коррупцией копили на такие тачки? Лет десять, наверное, не ели и не надевали ничего, бедняги. Им можно только посочувствовать.

– Нет, за десять лет на такие тачки не накопишь. Наверное, лет пятнадцать или двадцать… Бедные семьи… Это они в дом ни копейки не принесли за всю свою службу – все в машину уходило…

– Кстати, чтобы попасть в комитет по борьбе с коррупцией, нужно отстегнуть такую кругленькую сумму, что потом будешь в течение года ее отбивать.